К1 Глава 2 (1-3)

[neznamo]

Глава 2
Три сестры
(поведано Ианой Соне в электричке по пути в Лесошишенск)

1. Василиса
Машина замерла лишь перевалившись через край пропасти с асфальтовыми берегами. От падения в огромную промоину прямо поперёк дороги её удержали гигантские, толщиной с человека, корни сосен. Машина покачивалась от каждого судорожного вздоха сидящих в ней мужчины за рулём и девушки с хнычущим ребёнком чуть младше года на заднем сиденье. Мужчина перестал ругаться и медленно-медленно открывал дверь возле себя. В минимальный проём он и выбрался, произнеся «сиди ровно, сейчас буду вытаскивать» и «заткни её уже!». Он зацепился за мелкие корни и замер, переводя дух. Поглядел вниз. Промоина шириной метров десять начиналась от холма справа и впадала в совсем большой и глубокий овраг слева. Серые подземные валуны на всём её протяжении на глазах вымывались мощным потоком из своего древнего ложа. Склон подрагивал под ногами.
Девушка осторожно высвободила руку, чтобы открыть окно. Хотела передать ребёнка.
- Руки убрала! Не сметь!! – заорал мужчина. Она дёрнулась, машина закачалась снова.
- Достань мою сумку! – скомандовал он. Сумка лежала впереди.
«Забери Василису!» - хотела крикнуть девушка, но не посмела.
- Быстро! Там контракт, без него мне нечего сегодня делать.
Она понимала, что это не тот приказ, который следует исполнять. Но потянулась вперёд. Где-то ещё не в голове, в животе понимая уже, что сумка – плата за жизнь. Любопытно, что в ту минуту сам её спутник этого не предполагал. Она с трудом зацепила сумку кончиками пальцев за ручку, опасно наклоняясь вперёд, переместила её влево, к открытой двери. Мужчина принял вещь и закинул вверх, на асфальт.
Он без труда последовал за сумкой, а поднявшись на ноги, отряхнул руки. Закурил. Из машины не доносилось ни звука.
На него снизошло вдруг приятное спокойствие.
Он подошёл снова к краю и, отерев ботинок с налипшей грязью о дорогу, несильно толкнул машину ногой.
«Всё равно не смог бы тебя вытащить, красавица. А мне сегодня везёт».
Ещё две минуты назад он не планировал убийство, а честно переживал за документы в сумке.
«Туда тебе и дорога. Такие дуры, как ты, не должны вносить лепту в генофонд, если их не просят».
______________________________________

А у Варвары с того дня начались другие заботы:
- чтобы открыть глаза и узнать, что произошло;
- чтобы дочка выжила;
- чтобы дочка не страдала;
- чтобы дочка не голодала, не мёрзла;
- опять, чтобы не страдала. Это каждый день;
- чтобы она хоть немного заговорила;
- чтобы не выгнали с квартиры;
- чтобы не выгнали с работы;
- чтобы как-то абстрагироваться от злых языков.
- чтобы опять, накормить, одеть, и лечить, лечить, лечить. Немного чему-нибудь выучить.
- чтобы…
Все в городе знали, кто виноват, этой заботой у Варвары было меньше.
Помогать ей, бывало, помогали, но большей частью старшая сестра и её муж – молодые специалисты, живших в Мозгве по съёмным квартирам, с дочкой чуть старше Василисы.
______________________________________________________

Спустя восемь лет возле подъезда Варвару отловили и взяли за оба локтя две женщины из городской администрации.
- Ты будешь почётным гостем на открытии нашего Конкурса Красоты! Садись скорее в машину, у нас времени в обрез. Есть какое-нибудь бальное платье? Быстренько берём его, нас ждут.
Они делали вид, что не замечают курточки с заплатками из кожзама на локтях, ботинках не по сезону, коротких ногтей и ёжика чёрных волос (чтобы после мытья быстро сохли).
Варвара брыкалась, кричала, что никакого желания развлекать город у неё нет. Но её держали крепко. Нынче в город прибыл президент и непонятным образом это имело отношение и к конкурсу красоты тоже.
«Даже не поинтересовались, есть ли мне с кем девочку оставить!» Василиса была в санатории.
«Ладно. Попробую, раз такой случай, поговорить с градоначальником. Посмотрю прямо в глаза и мило попрошу квартиру», - смирившись, приняла она решение. Она села в машину и с закрытыми глазами позволила довезти себя до дворца культуры.
К величайшему изумлению Варвары, возле гримёрной в доме культуры, куда её, игнорируя данную от рождения свободу воли, протащили, выступила из тени одна давняя знакомица. Платье в прозрачном чехле, что она держала, Варвара узнала сразу, проданное лет сто назад.
- Варка, от ты стала чучело, скока зим! Я те тряпьку об тышу взапрокат даю, - заспешила осведомить бывшая подруга, - А хош, покупай взад занасовсем, об две тышы.
Как выяснилось, платье было в идеальном состоянии. Бывшей подруге оно не пошло впрок, а вот на Варваре село, как и в 18 лет.
Варвара молча достала и протянула ей купюру (треть того, что оставалось ей до конца месяца), лишь бы иметь возможность отстраниться и спокойно начать соображать, как следует себя вести, одновременно отупело-отстранённо проговаривая вполголоса, что платит недопустимую для себя и Василисы цену.
_______________________________________

… градоначальник сказал ей: «ну вы же не девочка уже, должны понимать!»
_______________________________________

… Самую старшую «мисс Лесошишенск» заполучить не вышло бы, у неё модельная карьера цвела заграницей. Варя, на год младше, оказалась на этой феерии глупости крайней. Её выступление было первым… В гримерной она сама выбрала парик, единственное, на чём удалось в противной спешке настоять. Ей дали бумажку с текстом. Текст знаком был до последней буквы.
Как ни странно, из остальных семи «экс-мисс» пришли ещё две.
Из того, что происходило в концертном зале, она ничего не помнила уже спустя минуту. Исполнив «долг», ринулась домой.
Вахтёрша загородила выход из закулисья всем телом.
- Куда ушла! На банкет! – злобно закричала она и потянула Варвару к нужной двери.
На сумбурном, местечковом банкете никому до Варвары уже не было дела, что её, конечно, устраивало. Она перекусила, радуясь, что сэкономила на ужине, и хитрым манёвром отползла в сторонку, изучая пути бегства.
- А ты – «мисс», - сказал ей подвыпивший мужчина в претенциозном и смешном кожаном пиджаке.
- В общем и целом, - проворчала Варвара. Ей было скучно и тоскливо.
- Пошли, потанцуем.
- Ну пошли, - зло передразнила интонацию, но он не заметил.

«Дурак какой-то! И танцевать не умеет»

Во второй раз он подошёл сзади.
- Мне сегодня как никогда плохо, - заявил он без вступления, - Идёмте со мной. Порадуем друг друга.
- Нет, - просто ответила Варвара.
- «Нет» как «да»? – развязно переспросил он, но вдруг явно только что заметил неровные, переломанные пальцы на её левой руке. То, что не позволяло Варваре ни как следует печатать, ни шить, ни держать что-либо. Ограничивало в выборе работы.
Исчез.
_____________________

- А парик! – спохватилась гримёрша. Варвара протянула руку к голове, но помедлила.
- А парик я оставляю себе. Он мне нравится. У меня как раз шапки нормальной нет. Должна же я хоть что-то… поиметь с этого… мероприятия.
Тётка увидела набухшие в её глазах слёзы и сразу помягчела.
- Этого у нас в бюджете, конечно, не предусмотрено, но… бери, бери. Спишем.

2. Нилуфар
Уже к полудню следующего дня он знал о Варваре всё, поэтому не удивлялся, входя в подъезд архаичного, просто-таки архетипического по способности вызывать детские страхи логова из тёмных брёвен.
Не удивился тому, что её дверь нараспашку. Такие низкие потолки вызывали клаустрофобию, такие тесные стены, пахнущие плесенью.
- Соль под вешалкой, - крикнула Варвара из комнаты, на его шаги.
«Соль нам пригодится, хлеб за мной», подумал так мужчина и крикнул:
- Простите. Вы одеты? Мне хотелось бы зайти, – ему казалось, что стены этого дома крадут больше половины звуков.
- Та-ак, вы не Зора… - констатировала Варвара, появляясь в тесной и мягкой от старых курток прихожей, - это даже неплохо.
- Что, соседка с тотальным дефицитом минералов? Мне лучше не оставаться в коридоре?
- Вы из вчера… я что-то в дэ-ка потеряла? То есть, наоборот? Ей-ей, верну я парик. Верну.
- Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.
- Ааах-аа… Молодой человек, я вынуждена вас обрадовать: вы, видимо, не помните, но у нас точно-точно вчера ничего и не было. Так что вы НЕ должны на мне жениться.
- Ещё раз внимательно слушайте меня: Я. ХОЧУ. Чтобы вы-ыы… вышли за меня замуж.
- Кто вы? – спросила Варвара, немного испугавшись.
- Мелкий барыга.
Он вынул из внутреннего кармана куртки целую стопку бумаг и протянул Варваре:
- Здесь всё про меня написано, вся жизнь.
И потянулся к выключателю, так как было довольно темно.
- Стой! Не здесь! ПровОдка! – закричала Варвара, но было уже поздно.

- Свет включается исключительно из общего коридора, – буднично объяснила она в полной темноте.
Гостя ни капли не смутило бедствие, постигшее развалину.
- У меня есть фонарик.
Но Варвара, как фокусница, уже держала в руках огонёк свечи.
- Отлично, - сказал мужчина, - здесь действительно малоподходящее место, чтобы объясниться. Жду вас на улице.
И вышел.
Варвара собиралась ехать к дочке, поэтому думать, идти или не идти на улицу, не пришлось. Тем более, соседи уже скоро вычислят, в какой квартире нарушили причудливые правила электричества, и начнётся мутный бубнёж в её адрес.

Он решительно забрал у неё обе сумки. «Так… ничего там сверхценного, угощение да одежда». Варя мысленно распрощалась с багажом, дабы держаться свободы манёвра.
- У вас руки свободны, теперь читайте, - настаивал он.
- Зачем это вам? – с оттенком жалости спросила она, но принять пачку разнообразных документов была вынуждена, - Никогда не листала чужие досье посреди улицы, глупо-то как.
- Мне очень сильно и срочно нужна жена. Лучше вчера.
- Да ну. Может, любовница? Но я, понимаете, уже была, больше не хочу.
- Не хотите быть любовницей – становитесь женой. Я о чём говорю?
- Вы не слепы, сегодня вообще не пьяны, поэтому всё говорит за то, что вы зачем-то шутите надо мной. Но я точно знаю, что до вчерашнего дня мы не встречались, поэтому не знаю, за что.
- Не хотите замуж?
- Пожалуй, да, хотя кто поверил бы. Мне не до того, чего ожидают от жён. Не то состояние духа, чтобы быть украшением гостиной, и уж не в состоянии я готовить райские блюда, как вы, наверное, заметили.
- Я понял, не готовьте. Не стирайте, не ложитесь со мной, не встречайте гостей. Просто ходите по магазинам, наряжайтесь. Лечите дочку. Книги читайте. Вы точно любите читать.
- Вот уж не терплю, когда моя жизнь как на ладони. Даже знать не хочу, что вам ещё известно.
- Имя гниды известно, - тихо сказал непонятный пришлец.
- Чёрт. Мне плохо. Отдайте барахло. Мне как-то совсем не по себе, мне нечего вам предложить. Не буду впутываться не пойми во что, а даже если и пойми.
- Я не судим, не в криминале. Четыре раза разводился, все участники живы. Доход стабильный. Курю вне дома, пью... редко, на самом деле. Сестра есть, замужем, далеко.
- А в чём подвох?
- У меня дочь, её зовут Нилуфар, но я не хочу обзывать её «подвохом». Вот, кстати, моя машина, дочка там. Я довезу вас до остановки.
________________________________________________________

«Что же есть в женщинах такого, что при любых, самых неподходящих обстоятельствах заставляет «делать стойку» на слово «замуж»?» - размышляла Варвара, усаживаясь в машину. Позади сидела девочка, выпрямившаяся в струну, даже будучи пристёгнутой ремнём. «Гимнастка», - догадалась Варя. На приветствие девочка не отреагировала, ледяные синие глаза смущали недетским презрением. Вся она была какая-то не соответствующая мужчине. Другой расы. Очень хрупкая.
- Она знает? – спросила Варвара, не решившись спросить у самой девочки.
- Знает.
- И что думает?
- Ей не улыбается мой брак. Она не хотела бы.
- И у вас есть ещё сомнения?
- Я взрослый человек и имею право на личную жизнь.
- А я бы не вышла замуж без согласия дочки, что своей, что жениховой! – нашлась Варвара, - Так что похохмили и хватит. Везите на остановку меня, раз я здесь.
- Сначала подбросим Нилуфар до спорткомплекса. А потом поедемте спрашивать вашу Василису. Покажете дорогу.
У спорткомплекса он открыл девочке дверь и проводил до дверей. По дороге поправил ей перекрутившуюся лямку рюкзачка. Что-то, улыбнувшись, сказал, похлопал по плечу. Она кивала.
«Что я делаю?» - снова спросила себя Варвара. Её никто не держал в машине, а она оставалась на месте.
- А если так? – спросила, когда мужчина вернулся, снимая с головы вчерашний парик.
Он взял его, покрутил на руке и выбросил в окно.
Варвара вздохнула.
- Вы хотите, чтобы я стала мамой для этого чуда?
- Нет, из этого ничего не выйдет. Но попробовать подружиться, конечно, можете.

По дороге он молчал. Варваре казалось это проявлением загадочного мужского самомнения и чувства превосходства. Позже она узнала, что он ездит только молча после того, как попал в аварию, бурно ругаясь по телефону с одной из бывших жён. Чтобы отвлечься от тягостной неловкости, она взяла и изучила все его документы, благо не передумал их предъявлять. «Пусть думает, что я заинтересовалась. На самом деле экономлю на проезде.»

- Посижу здесь, а он с тобой поговорит. Никуда не ухожу, что ты!
Варвара смотрела на этих двоих из другого конца холла, не слыша, о чём говорят, Василиса, широко распахнув глаза, непривычно внимательно слушала, как Лев серьёзно, как на деловых переговорах, что-то втолковывает ей. Только иногда непроизвольно вскидывается бровь. Один раз, не вынеся этого, Василиса засмеялась.
«Не может быть!» Василиса весьма сторонилась посторонних, мужчин особенно.
Вскоре она подъехала на коляске.
- Мама! У него есть дочка, которую зовут… Кувшинка! – а глаза у неё были, как блюдца от невозможности того, что она только что узнала, - Её надо спасать. Её хотят забрать к себе злые… я не поняла, кто. Он говорить, что ты должна расколдовать его и… и… поцеловать. Тогда у него будут силы, чтобы спасти Кувшинку! Давай ему поможем!
Когда Василиса не видела, Варвара перехватила взгляд Льва и покрутила пальцем у виска.
- Поедемте расписываться, - сказал он чуть позже в парке, когда наступил «тихий час», - Три голоса против одного. Я ведь уже договорился…
Варвара молчала. «А я ведь буду его бояться. Сколько раз ещё такое будет, что он за меня всё решит».
Она заподозрила, что сегодня же будет замужем. «Но надо узнать, наконец, в чём моя роль».
- Я знаю, что женщинам это обидно, - пояснил Лев, - Но у меня действительно мало свободного времени. К сожалению.
Варвара давно разучилась обижаться.
- Поедем, - сказала она, отвернувшись, - После того, как Василиса проснётся и я с ней попрощаюсь. У нас так принято. Нет времени ждать – оставьте нас.
- Хорошо, ждём. Только придётся ехать побыстрее. Вам не слишком это понравится. Васю возьмём с собой.
- Нет! – тут же воскликнула Варвара, - Мы на машине не ездим. Ни быстро, ни медленно. И у неё процедуры. И она не любит, чтобы её Васей называли. Никогда. Говорит, что не хочет превращаться в мальчика.
- Странно… я раза два сказал «Вася», она не возражала.
____________________________________________

- Говорите. Я ценю ваше время.
Он вдруг разволновался и сжал кулаки.
- Представите, они её передавали друг другу, как щенка. Как переходящий приз.
Варвара вскрикнула.
- Да нет. Я говорю о приёмных родителях. Я с некоторыми встречался. Кое-кого даже бил. Хотя женщины тоже были… вот их труднее понять.
- Сколько-сколько родителей?!
- Четыре семьи. То есть, я – пятая семья, когда был женат. Одни взяли её в детдоме, не понравилась, сдали, другие взяли… развелись, дочка осталась с бабой, органы опеки хотели отобрать у одинокой, она выходит замуж, тому опять что-то не так, Нилуфар возвращают, она уже ни к кому не хотела, но в детдоме ей не разрешали заниматься гимнастикой… Видите ли, условий у них нет, а это просто значит, никто не собирался регулярно возить её на занятия. А как ей бросать?! Пришли ещё двое, рассюсюкались – красивенькая, всё для тебя сделаем. А поладить не смогли. Она у меня… более взрослая, чем были эти «родители». Всё сама планирует, всё вовремя делает, ничего не забывает, обещания исполняет, ей все мешают, а она - растёт. Они перед ней сами сопляки. И каждый со временем начинал думать, как бы её сплавить, потому что трудно свинячить, когда она смотрит. А тот, последний… папаша… бить её стал, тварь неполноценная. И жену заодно. Разошлись. Я на той женился. А теперь один. Никогда никому не отдам Нилуфар.
___________________________________________

С последней женой Лев жил всего полгода. Ребёнок – Нилуфар, никаких хлопот ему не доставляла, он наблюдал иногда за ней отстранённо, поражаясь целеустремлённости и работоспособности. «Вот как надо… устыдись, когда лень» - приговаривал он иногда про себя. Нилуфар тоже не обращала на нового отчима внимания. Она знала, что единственный разумный способ наказать всех предыдущих «родителей» - выиграть в своей жизни все возможные мировые чемпионаты и олимпиады. Сидеть в углу и переживать она не умела.
Разводились долго, нервно, с дележом. Лев тогда ещё не дошёл до понимания, отчего ему с жёнами так не везёт.
Перед очередным заседанием суда Лев подошёл к девочке и спросил:
- Будешь моей дочкой?
- Дочкой - или… - она тогда высказала предположение, о котором по-хорошему не должны знать в её возрасте.
Лев и глазом не повёл.
- Дочкой. А моих женщин, клянусь, ты даже видеть не будешь.
- Тебе меня не оставят, - равнодушно сказала подкованная в теме Нилуфар, - Меня опять в дом отправят.
- Увидишь. Мне нужно только твоё согласие.
- А ты думаешь получить денег, когда я стану чемпионкой.
- Дурочка. В тебе я не сомневаюсь, а жизнь что угодно выкинуть может. Станешь или нет, бабушка надвое сказала. Станем мы все или нет…
Она обидно усмехнулась: «это ты дурак, это ты не станешь, кем хочешь».
- А что тогда хочешь от меня?
- Что, говоришь… Привык о ком-то заботиться. Сестру растил один. И, знаешь, жена предаст, любовница, говорят, предаст, партнёр по бизнесу – в первую очередь. А дочь – нет. Правильная дочь.
- Тогда по рукам… папочка, потому что мне интересно, как ты добьёшься удочерения. А если сдашь кому-то или… (тут она опять сказала эту страшную вещь), я тебя убью, а потом себя.
Он добился. Настырностью, связями, деньгами.

3. Наргиза
- Не хотите надеть вчерашнее платье?
- Нет.
Процедура бракосочетания заняла минуты две. Потом Лев повёз Варвару в ресторан. «Если бы ты сначала потащил в магазин переодеваться, чтобы не позорила, я бы тебе треснула в морду…»
Она, не стесняясь, заказала дорогое блюдо. Правда, то, что стал рассказывать Лев, отбило аппетит.
Нашлись родственники Нилуфар. Но не такие, которые благодарили бы Льва и время от времени навещали девочку. И даже не такие, что желали бы порадоваться её успехам. Напротив, художественная гимнастика была для них в числе предосудительных занятий. На вопрос Льва, где мама Нилуфар, говорили, что умерла, но один, не сдержав злобы, проговорился, что «наказана». Свидетелей, правда, этому разговору не было. После Лев стал говорить с ними только со спрятанным диктофоном – не для суда, а для тех, кого следовало убедить. Картина складывалась такая: девушка родила как до свадьбы, так и не от того, и то ли подбросила ребёнка кому-то, то ли сама отнесла в дом малютки. Или от ребёнка избавилась семья – если бы удалось доказать последнее, интуитивно подозреваемое, никаких проблем у Льва не было бы. А так они валили всё на безответную в смерти девушку и просили суд передать Нилуфар им.
А что с тем, что раньше не нашли (или не искали)? В их закрытой общине не задалось с рождением девочек. Все просили у небес мальчиков, их и получили. Это выяснил опять же, Лев, но не суд. Тамошним ровесникам Нилуфар реально светило в скором будущем остаться без невест. Нилуфар была предпочтительней любых девушек земного шара, потому что относительно своя. Ей даже назначили кое-кого в мужья. Лев, понаблюдав за делегацией, вычислил «жениха» - толстого, капризного подростка лет пятнадцати. Зачем только привезли его с собой?
- Я понял, если они пойдут взятками, пропало всё, - говорил Лев, - Вы бы видели их, Варвара, стена такая суровых мужиков в натурально золотой одежде, пофиг уже на золотые перстни и часы – возле позолоченных машин стоят, гвардия атлантидов. У них, да будет нам известно, хорошая, уважаемая не смотря ни на что семья, традиционное образование, традиционная музыка, древняя поэзия, безопасность, телохранители, большой дом, стабильность и процветание в финансовом… Нилуфар пришла в короткой юбке. Она специально так сделала, надеялась вызвать отвращение.

Лев сделал ставку на неподкупное звено процесса. Нашёл сочувствующих. Собирал группу поддержки. Выступал по телевидению и писал в интернете. Если бы у Варвары был телевизор, она бы знала. Льву посоветовали как минимум зарегистрировать брак, чтобы получилось что-то вроде полной семьи.
- Что мне надо будет сделать? – перебила его Варвара.
- Появляться на заседаниях. Сделать вид, что вы очень сильно переживаете за Нилуфар.
- Это будет нетрудно.
- А в остальное время, я вас прошу, будьте в моей квартире и следите за домом. Наймите какую-нибудь женщину… или двух, только не ваших подружек и не соседок… вы разберётесь… пусть они вычистят квартиру до блеска и готовят девочкам и вам. Мы только что переехали, там непролазный бардак. Нас обязательно проверят, какие условия. Так положено. А ещё… возьмёте денег сколько надо и будете ходить по магазинам и хорошо одеваться. Деньги не считайте. Все наряды останутся вам.
Что вы хотите за эту любезность?
- Мне много нужно, - сказала Варвара, - Деньги на операцию, однокомнатную хорошую квартиру в любом районе, устроиться на работу. Решайте сами, что вы можете. А если ничего, будете кормить нас с Василисой, пока я вам нужна.
- Деньги будут хоть завтра. Квартира сразу не получится, это со временем. Всё равно жить будете пока у нас. Подпишем договор?
Разумно было сказать «конечно».
- Нет, - сказала Варвара почему-то.
- Подпишем. Сегодня. Если всё получится, разведёмся… месяца через два, чтобы те успели подальше уехать. А если они… отберут… тогда сразу.
- Давайте думать о хорошем, - предложила Варвара.
_________________________________________

Оказалось, она боится Нилуфар. Та больше молчала, но её взгляд был красноречив. Однажды девочка, наблюдая, как Варвара хлопочет на кухне, заговорила в весьма уничижительном тоне:
- Ну что вы изображаете занятость? Папа же сказал: следите за собой, полируйте ногтики, ничего больше от вас не требуется.
Варя сразу не нашлась, что ответить. Какой-то стопор внутри появлялся, когда это дитя что-то изрекало.
- Просто не обращай внимания, - предложила, наконец, она, - Твой папа собрал в команду меня и других людей для проведения операции по твоему спасению. Предоставь всё сделать взрослым.
- «Спасе-ению!» - передразнила Нилуфар, - Вам нужны только его деньги.
- Совершенно верно, только деньги. Лев спасает свою детку, а я – свою. И не придирайся. Мне было бы скучно каждый день проводить в салонах красоты. А вот хорошей квартирой я наслаждаюсь, честно сказать.
- Вас никто замуж не брал, вот вы и позарились. Вы на самом деле мечтаете, чтобы меня здесь не было, а сами останетесь с папой на всём готовом.
- Время покажет. Тебе я ничего доказывать не должна.
- Я ему скажу, что вы надо мной издеваетесь, пока никто не видит.
- Делай как твой папа – включай диктофон, и будет тебе счастье…
Подобные разговоры, где Нилуфар наудачу подковыривала Варвару с разных сторон, повторялись всякий раз, когда они оказывались наедине. Варваре хотелось без затей надрать паршивке уши, поэтому она просто притворялась глухой.
Она посещала все заседания суда, принимала все комиссии и всячески честно выполняла обещанное, искренне желая счастья Льву и его дочке.
_____________________________

Однажды, вернувшись, Лев снова повёл её в ресторан. Оказалось, сильно взволнован.
- Такие дела. Всё ещё не понятно, чья берёт, но есть новость. Девчонок было две.
- Каких – две?
- А эти пока не знают. Что – ха-ха – в их пользу с точки зрения морали в каком-то смысле У меня мало времени… У нас. Я раскопал, где Нилуфаркина сестра.
- Как - где? Откуда - сестра?
- Двойняшки. Не близнецы, а просто двойня, понимаете? Обе были в сначала в одном доме малютки. Ту, вторую, почему-то распределили в другой детдом. Она сейчас в Вышних Вишнях. Если я… если мы первыми заберём её себе… понимаете, что я имею в виду?
- Да. Вы хотите воспользоваться другим ребёнком, чтобы помочь своему.
- А! – махнул рукой Лев, - «Воспользоваться». Сестра она Нилуфар или нет? Мы проверим, конечно, чтобы всякому рот затыкать бумажкой… но кажется, всё точно. Будет у меня две дочери, две равные дочери. Только нам с вами придётся развестись попозже. Намного позже. Я вас отблагодарю, если согласитесь. Не привык брать бесплатно то, что мне нужно. Подпишем ещё договор?
- Нет… эти «договора» вроде как улики нашего сговора. Просто возьмём девочку.
_____________________________________

В детском доме её никто никогда не унижал, не бил, не оставлял без еды и самого необходимого. Там были подруги и любимые воспитатели и учителя, интересные занятия и учёба. Но означает ли это, что у неё была беспечная и счастливая жизнь? Никто никогда не узнает, какая горечь может посещать ничейного ребёнка ночами, когда, наконец, он остаётся наедине с собой.
Наргиза оказалась лёгкой. Она приняла всё как закономерный итог своего долгого ожидания счастья. Её всё устраивало и радовало, и внезапно Варвара и Лев стали зваться «мамой» и «папой», чего не ожидал и не требовал никто.
- Нельзя обманывать ребёнка, - огорчалась Варвара, - Как вы бы объяснили бы ей, что брак – фиктивный? Что будем делать?

Спустя полгода, когда всё трудное осталось позади, Лев признался Варваре, что выбрал её в жёны из нескольких не как самую удобную, а ту, что понравилась. Варвара призналась, что ещё никого в жизни по-настоящему не любила.
Наргизу они называют «наш общий ребёнок» и говорят, что не последний.

конец главы 2
глава 3