Глава 16
1.
1., прод.
читать дальше- Вот она, радость, да? – поинтересовалась Соня саркастически, не ожидая такого от себя.
- Да я тебя развеселить хотел. Ты же плакать всё примериваешься…
- Мне не смешно! Это из-за них, да? Небось, приставать начали, а их сердечные друзья подумали, что это наоборот, ты?
- Сонь, у меня крупные неприятности происходят только в летний период, вроде как… А я узнал от твоей тёти, что ты едва не погибла. Да-да, она рассказала, хоть ты и просила молчать. Похоже, ей стало невмоготу держать при себе, а родителям твоим вы договаривались совсем не говорить, я правильно понял? Тоже мне было... кисло. И одновременно, каждый день потом радовался, что ты у меня такая везучая.
- Миша! Не надо сейчас обо мне. Не томи.
- Как скажешь. А про девиц… они, конечно, улыбались мне и всё такое, у меня же нет манифеста на лбу. И обижать их не за что. Поговорили за жизнь, поздравил…
- Вот повезло им. Таким.
- Было забавно, признаюсь, наблюдать за ними такими, как они ведут… пытаются вести меня, всё по науке: на нос, на бок, на предмет. Пусть простят меня, я как в театр сходил: на оперетту, на комедию.
- А они... не на рабочем месте там были? – вдруг догадалась Соня,
- Нет, что ты. Там, в Агде, промышлять себе дороже, во всех смыслах… кажется, я повторяюсь. Нет, это были девчата с упаковочной фабрики, они сказали. А я и сам могу отличить «таких» от «не таких».
- Час от часу не легче. Ты разве знаток?
- Мне как-то издалека показывали, в целях общего развития. А вот девушек, о которых я говорю, понять вполне можно: им реально больше негде (и некогда) «выгуливать» красивые платья и каблуки, они пришли все в длинных мохнатых пальто, потому как в противном случае в городе как ещё посмотрели бы на них... Что до меня, то я для них солдат иногородний, незашоренный, в некотором роде законная добыча. На этом путевые заметки сворачиваю, и приступаю к жанру «экшн».
… о том, как из внутренней, запертой двери «клуба» потянуло едким дымом, и присутствующие поспешили на улицу, однако заклинило прозрачные самораздвигающиеся двери (очевидно, самое технологичное и дорогое в постройке). Пока огонь не перекинулся в помещение, Миша пытался разбить эти двери высоким табуретом, но куда там. На двери владельцы клуба, как уже сказано, не поскупились, поставили из бронированного стекла, на огнетушитель средств, следовательно, уже не хватило. Бармен стал звонить пожарным, а вот девушки все четыре запаниковали, беспорядочно заметались, одна дёрнула раскалённую дверь, и от шока потеряла сознание.
- Только бы ты не попала в такую ситуацию. Только бы не ты. А если придётся, только бы тебе не так повести себя! Я бутылки с водой открывал, лил на салфетки, кричал этим дурочкам, чтобы взяли, дышать через них… они как будто не слышат, орут, в стекло бьются, кислород жгут. Окон там нет – я не сказал, что окон в «предбаннике» не было? Потом бармен мне полотенец накидал, я их тоже – водой, под дверь натолкал, откуда дым… брызгаешь на неё, а она шипит, как тебе? Потом девчонки одна за другой попадали, мы их втащили под столы, потому что с потолка такие капли потянулись, как смола… пальто на них, водой сверху, тут уж нельзя мокрые тряпки на лицо, задохнутся… и запах… никогда не забуду.
Пока не появился открытый огонь, они с барменом рассудили, что единственный выход - высаживать входную дверь. На это и уходило время! Швыряли в стекло всё тяжёлое, что только было, ещё бармен, по подсказке Миши, пытался дозвониться знакомым, которые могли быть неподалёку на машине и въехать на ней в двери… дверь шла трещинами, мутнела, но не сдавалась, и дышать оставалось только разъедающей гарью. И некуда увернуться от чёрно-смолистых капель с плавящихся потолочных плиток… И только кадка из-под фикуса, раскачанная двумя парами рук, образовала в стекле вмятину, которую Миша и бармен сумели добить, расширить, и передать собравшимся прохожим через отверстие на пустынную улицу бесчувственных девушек.
- Видимо, это всё были считанные минуты, иначе мы надышались бы вконец... Я говорю об этом не для того, чтобы хвалиться. Уже всё было – ура, молодец, даже родители девчонок прямо в госпиталь ко мне приходили благодарить. Я хочу, чтобы ты вспомнила это, если когда-нибудь… чтобы ты тоже боролась до конца и не теряла голову, понимаешь? Я же о тебе думал тогда.
Только сейчас Соня окончательно поняла, что он уже другой человек. И этими же глазами, что видит сейчас её, вчера глядел в глаза смерти. Теперь они будут крепче держать друг друга, наверное…
Она как наяву увидела, как Миша, последним выползая на воздух, делает несколько шагов, чтобы упасть в ближайший сугроб.
- Вот так тебя и отпустили, в награду, да?
- Я сам просил. Мне что сказали – обжёгся, отравился, лежи. Я – да я в порядке, а вот подарок такой хочется и ничего больше. Сказали – рассмотрят. И я жду. Считаю часы. Один поезд уходит, другой, последний. Всё. А утром – пинок под зад, беги; если билет сюда-туда сможешь купить, то увольнение твоё. Нашлись люди, которые мне на билеты скинулись… не думал даже. Многие, когда узнали, что могу уехать, не это… расстроились, позавидовали. Пришлось сказать, что я к родителям. А с ними тоже нехорошо получилось. Мама с папой, похоже, чуть не спятили, когда им про пожар сообщили, а тут я уже еду и заявляю, что не собираюсь домой, а сразу в Лесошишенск.
У Сони дрожали руки. Она молчала. Её тревоги осуществлялись, кажется. «Это я накликала. Это ведь моё желание так исполнилось! Всё, больше никогда ничего не загадываю!»
- Я уже четыре года с ними не праздную, но тут особый случай. Встретили на вокзале, и так, молча, вещи передают. Я как предатель. И не выбрать.
- Привёз бы их сюда!
- Да… сказали, что у вас тут как раз другие гости, стеснять не хотят, и мне не следует, по-хорошему, потому что вы меня не ждёте, как-то так. Да дело не в гостях, а в нас с тобой. Они всё ещё считают, что ты меня у них отбираешь.
«И не сильно они ошибаются!»
- Странные, они что, считают, у тебя и вообще не должно быть никого? И как это я могу «отобрать» тебя у родителей? Кому это надо?
- Теория гласит, что никто не желает их оскорбить, не оспаривает их жизненных стараний, а между нами всё происходит по велению души. Но не заставишь же их понимать именно так. Им кажется, что пора себя стариками почувствовать… как бы порепетировать, как им плохо одним. Но сорок лет, а хоть бы и шестьдесят было! Своих друзей полно - нашли бы, где и с кем потусить, если бы захотели. А, да что там, ладно, у нас будет шанс исправить им настроение.
- А давай, прямо сейчас… моим позвоним?! У них через час Год наступит, тогда и тётя с дядей их поздравят, а пока, без суеты, мы вдвоём, а? Они давно уже хотели на тебя посмотреть… в качестве военнослужащего.
- Да давай!
- Тогда поставим стулья… к окну, чтобы им полюбоваться нашей панорамой, эхехе, панорамкой-эм-супер, то бишь, - предложила Соня (бесчисленные моргающие огоньки до самого горизонта казались свечами, плывущими в темноте!), - Камера в верхнем ящике справа от стола… подключишь? Я быстро, оденусь получше!
И тут без предупреждения в комнату вкатилось шумное нечто о двух головах.
Соня рефлекторно затолкала ноутбук под подушку. Кошка, невидимо слушающая людей всё это время, прижала уши и зашипела. Значит, гости уже прибыли…
- Уууу! Тётя-тётя во гнезде сидит!
- Лапки свесила – глядит!
- Ни-а! Она – летутчий мышсш! Надо блосить ей иглууушску! Ттобы она нас не съела!
- Ананас не съела! Ананас съела! На ананас села!
- Чегоо? – завопила Соня, - Какая я вам тётя, без спросу ворванцы?! Идите к маме с папой, я вас не знаю!
Но два белобрысых колобка проигнорировали её, и оббежав обе части комнаты – спальную и рабочую, попутно сшибали или радостно смахивали все незакреплённые предметы, при этом не замолкая ни на секунду – болтая на смеси двух языков…
- Ох ты, разведка боем, - прокомментировал откуда-то Миша, испуганно-восхищённо, - Мальчик, только не прыгай на меня!
- Я девйка! – последовало опровержение пронзительнейшим голосом.
- Нет, ты мячик! И ты тоже. Дети, не подходите ко мне. Я… я страшный.
- Только не сову!! Ребёнок, вы меня слышите? Сову – не надо!! Мишка, ну спаси нас!
- Забилём еёные тапошки, и ананас не догонит!
Через секунду обе бомбы оказались рядом и, не сговариваясь, похватали Сонины домашние туфли.
- А мы твои тапоки! Отбели! Забел…ррри!
- Да что я вам сделала, а?
- Ты кусаеся!
- Как скажете! Иду кусаться, и буду кусаться!
- Летит! Летит! Безыыыыыым!
Спустя минуту сумели выставить младенцев за дверь – Миша, на вытянутых руках, одного, особенно брыкающегося, Соня другого, за шкирку и подталкивая перед собой. Так они познакомились с Даней и Павлиной, родными племянниками Льва, имеющими также полные имена Данульфиус и Паувлетина, на олмидонский манер. Правда, в тот раз Соня и не поняла, кто есть кто, так как динамичность двойняшек и схожие причёски делали их близнецами.
- Опасные пусятки! – наконец, выговорила Соня, когда они с Мишей отхохотались.
- Вот как, значит, надо поступать, если тебе в жизни не хватает приключений… организовать то есть из ничего! Зачотные человечки!
- А у меня, кажется, с сегодняшнего дня, только приключения и будут! Ты уедешь, а ОНИ останутся… ой, а ты… уедешь. Только не говори, что всего дня через три…
- Поезд завтра в восемь вечера. Так или никак, ты понимаешь. Давай не станем тратить время на огорчение!
2.