Глава 3
1.
2.
читать дальше- Ты как... там?!
Несколькими метрами ниже Соня с яростной брезгливостью вытрясала землю из волос. Первостепенность этой заботы вроде бы исключала травмы.
- Эй, слышишь, жива?!
- Сейчас... вылезу.
- Сможешь? Ничего не сломала?
Мартын нервозно переключался то на Соньку, то туда, где был бы уже, не случись прямо в высоченной траве запрятанного обрыва - огромной ямы, с которой разминулся на несколько шагов он, но не Соня. Он в досаде проследил за истаивающими впереди летучими платками. Ещё минута – и он перестанет понимать свои действия, погоня неизвестно за чем покажется странным решением.
- Мартын. Ты беги, смотри, они уходят! Беги, я тебя догоню! Тут легко подняться!
Мартын послушался было, но приостановился:
- Послушай меня, Соня. Да подожди подниматься. Соня, это судьба.
Соня внутренне съёжилась, догадавшись, о чём речь.
- С тобой у меня связаны руки – ты медленно бегаешь, быстро устанешь. Ты это знаешь. Кто знает, к кому на рога мне придётся залезать. И что придётся сделать. Возвращайся, и… вот что, Эгле сказала, что, может быть, у тебя была настоящая, серьёзная тайная причина, когда ты ТАК сделала. Возвращайся, а я до конца жизни буду так считать, потому что сейчас ты бросилась на помощь, не рассуждая.
- Мартын, тогда беги скорее. Беги, я услышала. Удачи!
Что же, Соня сообразила, как не терять времени и поступить по-своему. Она выберется из этого оврага по корням, как по верёвочной лестнице, и догонит его. Пешком, ползком - догонит. И эти разговоры прекратятся.
- Сонька, прости. Держись.
Он попятился назад из зоны видимости, поднимаясь. Его силуэт исчез с небосклона.
«Эгле сказала недавно…» Защипало в носу. Зачем тебе надо было произносить её имя? Да знал бы ты, что за причина, что это изнутри такое, не извинился бы, знала бы она... знала бы я сама, что было.
Что это происходит сейчас? Как мы оказались здесь, где это?!
Потом всё... Наверх!
Мягкая, чёрная, слегка влажная земля осыпи проминалась под ногами. Соня ступила на толстый корень, схватилась за другой, повыше. Это были без сомнения корни деревьев из леса, то есть протянувшиеся отсюда на несколько сотен метров. Корни должны были без проблем выдержать Соню, однако слабым звеном послужили руки: когда нога заскользила по участку, на который легла гнилая трава, Соня, их отпустила и неконтролируемо скатилась снова.
Упала не так деликатно, как в первый раз. Но прежде чем подумать об осторожности, вскочила на ноги, снова поддавшись неприятным впечатлениям от прикосновения к земной изнанке. «Глупости, глупости я делаю», твердила Соня про себя, стоя в рыхлой почве по колено и побаиваясь сделать в сторону шаг, растирала шею, где свело какую-то одну мышцу. Чуть меньше везения – и шея была бы свёрнута. «Да ну ладно, не свернула же…» Очевидно, Соня гнала страх, который сгущался из нескольких источников; что-то смутно ей не нравилось, только внимание пока принадлежало больше лезущим в лицо травинкам. Она пялилась на склон, но не могла понять, что же видит и как правильно было одолевать его.
А затем осмотрелась.
Овраг был ямой, похожей на чашу довольно правильной формы, лишь дно неровное, с своими дополнительными углублениями, которые угадывались под покровом растительности. По склону местами тянулись крупные плети вьюнов, а ниже из всей разнообразной зелени бросались в глаза густой синевы тяжёлые, на склоняющихся вниз стеблях, цветы-колокольцы. В цветочных магазинах за подобную красоту запросили бы изрядную сумму, а здесь они просто так. Никому не нужны.
И это тоже выталкивало страх всё выше по лифтовой шахте из подсознания. Соня глубоко вздохнула и снова всмотрелась – сыроватая земля, сочные листья вокруг вызывали непонятное отвращение. Возможно, противоположный склон легче для восхождения, но не хотелось бы исследовать место без внутренней подготовки.
- Нет!! Как же это?!!
Вот оно. Поймала. Телефон, который засунула за пояс, выпал во время какого-то из падений, а она заметила только что.
«Я теперь совсем без защиты». Но вместе с тем Соня даже вдруг обрадовалась: придётся искать его, а значит сию минуту снова карабкаться не надо. О том, как далеко успел убежать Мартын, лучше не думать. Ей нельзя без телефона. Он – Мишин.
Нехотя нагнулась, чтобы нашарить телефон, если посчастливится, где-то под ногами. И тут её слуха достигло заблокированное до сих пор созвучие. Соня замерла. Пыхтение, чавканье, шорох и тихий скрежет. Странно было не расслышать раньше, а это было всё время. Отлегло – почти на каждом листе в пределах видимости налипли и пируют бесчисленные улитки.
Это ладно. Они таких размеров, какими сухопутные моллюски редко страдают, но улитки Соне всегда нравились. Легче как-то стало в такой компании. Она бы и поиграла с ними, если бы не обстоятельства.
Соня ползала и перебирала землю руками, пока среди прочего ей не послышался как бы вздох. Все следящие системы организма навострились по новой. Что-то не позволяло игнорировать звук, который вполне мог быть хлюпанием раковины одной из улиток величиной с две ладони.
Соня поняла, что спокойно искать больше не будет. Что если на дне залёг медведь? Условный медведь, то есть какой угодно большой зверь. Сразу полезли, наконец развязанные, из мешка памяти все читанные за жизнь истории о падениях в пропасть, сказки о сидельцах в яме и жребиях, которые они кидали… увы, её выбор оказался несложен – телефон Соня бросает, чтобы как можно скорее выкарабкаться.
Но, может быть, ей показалось – ведь больше ничего такого, как ни напрягай слух?
Чтобы взобраться по другой стороне ямы, как собиралась, можно дойти туда по периферии, то есть по рыхлоте, можно через дно. Овраг просматривается целиком. Даже если есть, кому пыхтеть, то он невелик, раз сумел спрятаться. А тот зверь, что промчался в лесу… такие сопят или не сопят?
Одним словом, Соня выбирала, какое из двух опасений преодолевать – оставить «кого-то» за спиной, попытавшись вновь покорить ближний склон, или пройти по дну, чтобы взобраться там, где это, кажется, можно сделать наверняка и намного легче. И так как более весомыми кажутся уже испытанные опасности, а снова падать вниз головой ох как не хочется, то Соня спускается…
Она зорко следит за обстановкой. И не очень удивляется шороху из ямы-в-яме, которая обнаруживается, стоило подойти. Она даже рада узнать, что там никого особенного – небольшая зверушка. Лучше увидеть своими глазами. Ещё у неё появляется возможность потрогать самолично те гипнотизирующие синие цветы – они пушистые или колючие?
Но это желание вдруг пропадает. То, что там, оно гораздо… гораздо… Назад!
И начинаются звуки, которым такое же место в затерянном мире, как самому этому миру в мире вообще.
Автоматная очередь.
И ещё какое-то подвывание, но оно уже особого впечатления на Соню не производит. «Мордой в пол!» - командует себе Соня фразой из какого-то фильма, падая ничком и вжимаясь в землю.
Следует вторая очередь, более короткая, что-то со стуком осыпается, после чего наступает звонкая тишина и Соня не понимает: она убита, хоть душа ещё и не покинула труп, она ранена, хоть не чувствует пока боли – или она давно лежит со сломанной шеей, а всё улитки и выстрелы суть предсмертные видения. Или ТОТ решил, что она убита, потому больше и не стреляет.
Кто есть ТОТ, Соня даже догадывается. И – мысль: хорошо, что Мартын убежал. И – мысль: плохо, что нельзя его предупредить, потому что ЭТОТ догонит, чтобы убить и его.
Себя Соня уже похоронила. Но ровно до той секунды, как услышала шаги.
Понимаете, ТОТ легко отличит живую от мёртвой.
Понимаете, ТОМУ не составит труда исправиться.
Знаете, ТОТ может убить Соню чуть попозже. Потому что она девушка.
Последнее соображение подбросило Соню с низкого старта и понесло сквозь мокрую траву, через несчастных улиток и кто бы знал куда, потому что в яме особенно не поубегаешь.
- Девукш! Девукшк! Не бежать, не бежать!
И, само собой, через колоду, через пень, через что-то тёмное из-под травы...
Как больно… Как жутко. Навернулась. Треснулась.
Оказывается, это должно случиться так.
Миша, прости меня. Эгле, прости.
Соня почувствовала, как её отрывают от земли.
Она пиналась и кусалась, и извивалась, и плевалась щедро, на сдачу, за свою жизнь, в жуткого человека с железной хваткой.
- Убирайся! Пошёл вон! Ненавижу! Не прикасайся!
Если бы она слышала, как умеет вопить, если бы слышала, какие слова вопит! Но самоосознание стянулось в точку: жизненная энергия концентрировалась на извержении ужаса. Ей так легче было умирать.
А тот, не стерпев, отбросил её на землю. Ну, понятно зачем…
Соня не сомневалась, чем всё кончится. За миллисекунду успела оценить вдруг исполинскую яму как свою могилу и найти её нормальной. Через минуту? Пять?
Даже интересно. Только укачивает…
Это не ужас даже.
Говорят, в критические моменты у человека одноразово возникают усиленные способности, тогда и она могла бы на четвереньках взбежать по вертикальному склону, что за спиной сейчас. А у неё ноги отнялись.
- Не…навижу… убийца…
Хватит ли сил горло ему перегрызть?
- Мама! Мамочка! Помоги!
- Я не хочу… - уже очень тихо, - Не надо. Убей сразу, ну пожалуйста!
- Ни, - отвечает на это солдат, - Ниие! Не убить.
Сидит на коленях напротив Сони, мотает своей рожей в стороны… руки к ней протягивает.
Разумеется, это солдат, абсолютно похожий на того, что похитил Эгле. Точно по словам Мартына - камуфляж, нелепая причёска, волосы, жёлтые до прозелени.
Неужели? Может ли так быть, что Эгле давно лежит в этой же яме, совсем рядом?
- Вотт ты какккой...
И лучше Мартыну никогда не узнать их судьбу. Он не простит себе.
Солдат видит в неподвижных глазах своё отражение. И таким стремительным движением снимает с плеча автомат, чтобы бросить его далеко за спину, что Соня не успевает вздрогнуть.
- Не я страшать! Не пугать... я... деувкш, не над! Не над!
И нарочито и совершенно неловко прячет обе руки за спину.
- Что?!
Соня уже готова пятиться назад - его странное поведение вдруг подаёт сигнал надежды.
- В наших гор - никак, никогдай! Какой обижуть де...увукш - такое бить камень весь край и слать город, весь-все сто-летт-ин истор! Наша закон из десять. Девук, ты - не страшась! Я говорить мочь, суметь?
- Оооткуда яя знаюю? - удивилась Соня, стараясь разгадать шараду нескладного акцента и думая одновременно, что ей очень импонирует тот закон неизвестных ей гор, то ли один из десяти существующих, то ли состоящий в первой десятке.
Одно ясно - убивать не будут.
Почему ей это понятно? Из чего следовало?
Это необъяснимо, но солдат глядел на Соню с откровенным страхом и мольбой.
Потом опустил голову:
- Я стреляй, как не понимаяни - тут человек. Думать, зверь или смерть приходить на меня.
- А, а, а зачем ты гнался за мной?!
- Это не сказать! Не понять!
- Та-ак... Ты - кто? - задаёт Соня вопрос, - Ты, человек, кто такой?
Наверное, самый важный вопрос этого дня! Её голос чудесным образом крепнет. Она волнуется, но совсем иначе, чем пару минут назад.
Удивительно, как быстро перестраивается психика. Как легко улетучивается редчайшее состояние - приготовления к смерти. Как легко верится, что будет новый поворот и новая страница в книге этой жизни. Верно Мартын угадал: это судьба; так значит не зря Сонька падала сюда, не зря срывалась и боялась, и стоило пережить несколько минут смертельного ужаса? Ведь она оказалась ровно там, где надо, и теперь многое в её руках!
- Я просто людей! Чело…век из. Такой.
- Нне поняла... из откуда и какой человек? Как тебя зовут?
- Корней из Гора Средний Ым, высот поселен Нами-Аттала-Шийашш - мой родина. Я - ашш. Людей ашш.
- Ааашшшш, это… теперь да, понятно. Ну а я... Соня, из Лесошишенска Соня, моя родина – Мозгва, а народ я всякий сразу, и чёрт побери.
- Со-ня.
Соня смотрит. Совсем не страшный, хоть и редкостно здоровенный. Бывают люди, которые просто органически не способны внушить страха. По крайней мере, со второго взгляда. Доверчивые глаза. Будто что-то спросить хочет, но не решается.
Мозолистые костяшки рук. Грязная роба. Волосы давно не мыты, весь давно не мыт. Скованные жесты, усилие над собой, когда он поворачивал ладони вверх, пытаясь демонстрировать миролюбие.
- А я ведь как раз тебя искала... А у меня как раз к тебе вопрос, Корней из Нами-Аттала-Шийашш!
Нет, не тот тон. Как-то зловеще звучит. И нелепо после того, как истошно орала, что он убийца.
- Корней, зачем? Зачем ты это сделал?!
Он вдруг отскакивает от Сони, будто обжегшись. Он хватается за нос, словно кровь пошла или должна пойти.
- Ёжкин код! - испуганно воскликнула Соня, - Ты нормальный? Ты можешь ответить за то, что сделал?
Нет, у неё не получается, она не может адекватно подталкивать к ответам, её снова мучает волнение. Толку от неё!
- Скажи, что ты с ней сделал? Что ты сделал с... моей сестрой? Ты убил её?!
Реакция Корнея потрясает.
Соня просто не знает, что есть слово, которое выбивает почву из-под ног Корнея всякий раз, когда произносят это слово касаемо него. И что она произнесла это слово, да не раз.
Он закрывается, как от града пощёчин:
- Не убить! Не убить! Не убить!!! Не говорить так!
- Не мочь, - поясняет он чуть более внятно, когда ужас в глазах поутихает, - Это невозмочь к моя сердцевин. Ты сест...ар искать, да? Понять... понятл…но.
Соня вновь воодушевляется.
- Корней, - она старается быть мягкой, - скажи мне, пожалуйста, куда ты её увёз? Где сейчас Эгле?
Она встала, так как ей чудилось, что Корней в любой момент может убежать. Протянула руку... и он закрылся.
Так, будто ждал удара.
- Ну это слишком! Если боишься меня, надо было сразу застрелить. Или хотя бы автомат не выбрасывать. В чём же дело-то?
- Дело… не сказать.
- Хорошо, не сказать так не сказать. Куда ты увёз Эгле?
- Нет. Не сказать.
- Да почему?! Почему нет?
- Не говорить.
- Ах, "не говорить"?! Твоя "сердцевина" не позволяет, да?!
Он опустил руки, опустил голову.
- Ну скажи хотя бы - она жива?!
Молчание.
- Как... Корней, скажи прямо и ясно, Эгле жива или нет? Ну по-жаа...луйста, скажи уже!!!
- Быть... - еле слышно пробормотал он, - быть, а потом я не знать.
- Была жива? До какого момента? Где ты её оставил? Когда?
- Невоз...мочь и не сказать.
Соня зарычала.
- С кем - оставил? - спросила она по наитию...
И он вскидывает голову.
Этот взгляд непереносим.
Соня понимает, что Корней мог бы многое рассказать.
И надо вырвать сведения у него.
У него лицо и одежда в её плевках.
...или купить.
- Слушай внимательно, Корней из Нами-Аттала-Шийашша, ты почему-то думаешь, что если промолчишь или скажешь много раз"не знаю", то у меня постепенно пропадёт намерение искать и выручать моего родного человека? Но ведь у меня в жизни нет другой цели. Значит, я от тебя не отстану, поскольку некого здесь больше спрашивать. Ты понял, что я сказала? Корней, понял?
- Да.
- Отлично. Была бы я сильная, просто скрутила бы тебя и пытала, пока не сказал бы всё. Без обид, как говорится, и ничего личного, мне только нужна сестра... а раз не сильная, раз нет с собой денег и ценностей... как видишь, ничего нет... то что если предложу тебе за всё то, что ты мне скажешь, совершенное удовольствие? Не нарушающее ваш Закон, если что. Знаешь, не жаль, вообще нафиг не жаль! Говори, Корней, не пожалеешь! Хоть что-нибудь говори!!
Её стал разбирать нервный смех. Точно как Мартына в автобусе. (Прости, Миша! Ты бы даже понял. А я, так вышло, с некоторых пор только сама собой распоряжаюсь. И главное, всё равно долго теперь уже не проживу.)
- Не делать! Соня, закон - и так нельзя! Не мочь, не верить - я не принимать жертва! Закон - когда свадьб! Так не есть!
- Так женись на мне! - захохотала Соня, - Нельзя, значит? А мучить меня - можно? А Эгле похищать - можно? Да ты... урод! Откуда ты такой только взялся!
- Я урод есть. Знать. К тебе не жениться, Соня, я любить Майя.
Вот и приехали. Ну правильно, чего ты зациклилась на его предполагаемом личном маньячестве? Спроси, для чего или из-за чего он всё сотворил. Про настоящие мотивы. Они ведь точно не на два слова.
Соня запнулась, пытаясь вспомнить правильный вопрос. Разве не за этим она здесь?
Но с Корнеем стало что-то происходить. Он судорожно выпрямился и весь задрожал.
Ой-ой, а вдруг у него эпилепсия какая... а что делать тогда?!!
"А это я его довела до приступа. Умница, поздравляю. Нашла, кому предлагать себя. Да и пытать его бесполезно. Он болен. Может быть, не понимал, что делал, не помнит... А как же тогда Эгле? Значит, всё-таки... "
А Эгле могла и убежать от него. Хорошо бы!
Определённо, когда Корней сподобился сказать что-то конкретное, а именно о наличии в природе некоей Майи, его будто потянуло за невидимую верёвочку. Прочь от Сони.
Автомат прихватил и... куда же? Только не стреляй!
Перекинувшись через голову, Корней укатился от земляную площадку уровнем ниже и там застыл. Ничего себе!
Спустя непродолжительное время они с так же застывшей Соней дождались.
Соня, пододвинувшаяся было, чтобы не упустить важное лицо, издала возглас на вдохе и шлёпнулась снова, и была в своём праве, совершая эти банальности: он взлетел. Солдат Корней взлетал вертикально, подобно ракете.
Так далеко зашла его предполагаемая болезнь. Соня проследила, как он взмыл выше края ямы, как лёг плашмя на воздух, как не совсем уверенно держался невысоко над травой поначалу, но стал набирать высоту, немного отклонившись от горизонтали.
Конечно, смотрела, уже безбоязненно бегая по дну, чтобы получить лучший обзор. Когда ещё такое увидишь?
Но, конечно, долго наслаждаться не смогла - он исчез из виду.
Зачоот, Корней, зачот - я бы тоже так не отказалась. А мне ещё отсюда выбираться!
Соня не сразу увидела, что небо начало темнеть, когда как её внутренние часы утверждали, что сейчас первый или второй час дня. После произошедшего меркли все более тонкие впечатления. Соня стала взбираться по корням в примеченном ранее месте, и ей это удалось. Только наверху вспомнила, что телефон так и не нашла. Чёрный щенок остался без дома, подумала Соня, и повалилась в траву.
Что она имеет на выходе из ямы? Косвенное свидетельство, что есть у Эгле шансы быть сейчас в живых. Личное впечатление о загадочном похитителе. Признание своей импульсивности и плохой выдержки. Наблюдение сверхъестественного (а может, и нормального) полёта Корнея в неизвестном направлении. Плата за всё - телефон, вещь, которая может указать на выход в "свой" мир. Последнее, что осталось у Сони от любимого человека.
Чем она будет платить дальше? Что у неё осталось? Есть ли цена у её жизни?
конец главы 3
глава 4