Глава 36
1.
2.
читать дальшеИ даже не спросили: как далеко портал и что нужно, чтобы дойти до него. Выключили Стаса из внимания. Хорошо. Когда-то именно это было залогом безопасности.
Но что же Тива, зачем она так просто сидит, спиной ко всем вероятным бедам, говорит глупости и блюдет интересы каких-то разумных насекомых? Как можно это здесь?
Раздражала уверенность Тивы, что в его компании можно спокойно шагнуть куда угодно, то есть безопасность в любом из миров, через которые придётся пройти, будет для людей абсолютной. Когда они шагнули в пекло пустыни, там он едва-едва успел создать вокруг людей избыточную по объёму сферу (половина под песком, половина над), отсекающую излучение от неба и от вещества вокруг, что разрушало живые клетки. И держал её. Внутри телепорта необходимость в защите отпала. Но заражённая сфера, которую пришлось вывернуть наизнанку, прихватить с собой, спрятать в себе, так как сразу не нашлось идеи, как уничтожить её без следа, обжигала изнутри. Не так сильно, слабее, чем яблоко, которое подарила Эгле, но теперь маг узнал силу и злобу радиации. Ничего с ним не сталось, он бессмертный; а то, что прыжок затянулся, оказалось не совсем плохо: за то время он растворил дрянь, распределил по себе и как будто уничтожил. Но что если бы нечеловеческим попутчикам вздумалось на них напасть, пока он был этим занят?
Соня, конечно, ни за что не спросит, как обстоят дела. Она не спросит у него ничего и никогда, она всё, что нужно ей, узнала. Хорошо, что она настолько осторожна.
Так тому и быть. Раньше он ходил кругами, охраняя её и Эгле. Он заключал их в круги, в сферы, если не было другого выхода. А теперь метод кончился. Стасу не нравилось его состояние. Из "режима мага" нельзя выходить до самого конца пути, он вроде и не вышел, но у него почему-то обычное, плоское зрение. Усталость (с ней он будет двигаться сколько угодно, она будет выматывать всё сильнее, но никогда не домотает, как было бы с просто человеком) и никакого тока внутри. Это расплата за самоуверенность, за технические ошибки и за то, что с того момента, как Соня согласилась принять его помощь, он не смог отказаться от радости.
Следующий портал ждёт их, но направление на него не ощущается.
Стас встал со скамейки так тихо, что не только Мартын, у которого он был на виду, но и Тива не заметила. Иди, хоть и без оружия, приказал он себе. Будь как Соня, иди, даже когда голову сносит от страха. Была необходима практика разведки и преодоления хотя бы небольшого неизвестного расстояния.
Встреченный клубок тумана утопил Стаса с головой. В нём деревья выглядели безлиственными скелетами противоестественно правильной конфигурации, а каменные объекты исчезли полностью, так что пришлось идти, чуть выставив вперёд руки, безобразно крошечными шажками, стесняясь своего силуэта, тенью повисшего в пронизывающих туман лучах. "Останься, туман." Хотел бы стать настоящим невидимкой, размыться среди деревьев своей волей. Стас заставлял себя идти от фонтана к фонтану. Спотыкался о границы дорожек, из которых выстраивалось цельное полотно мостовой, и всё-таки признался себе, что туман, который скрывает от него всё, не скрывает его самого. Потому что органически помнил, как это, когда на тебя смотрят все разом. На него будут таращиться, уже таращатся эти нечеловеческие существа, которые ходят где-то тут. Те, что ходят вокруг вместе с ним, скорее всего больше похожи на учеников его школы, чем на сущности из Долины Терпящих Бедствие (хотя до сих пор неизвестно, что из себя представляют те и другие). Стас повторял про себя два имени, чтобы защититься, и ничего не менялось; уговаривал себя, что ситуация совсем иная, что опасности теперь другого рода, что он уже преодолел нечто похуже былых унижений. Но жёсткий залом на психике проступил сейчас, когда магические силы, видимо, поисчерпались. Некстати, зато закономерно.
Он остановился, замер, спиной к какой-то очередной местной каменной архитектурной дуре. Соня и остальные пили воду из фонтанов, значит, уже приняли в себя этот мир, а он не стал, но, может быть, как раз стоило бы, потому что приобщиться так или иначе придётся. Провёл рукой по каменному боку - вода не сочится, это не фонтан. Было холодно и никуда двигаться не хотелось. Никогда.
Сам ведь загадал место, куда Бабушка не попадёт, потому что не сможет или не пожелает попасть в него по неведомым причинам, и выпал целый один такой мир, не считая предыдущего, крайне вредного по-своему. Чтобы загрести на себя вечность, Бабушке пришлось бы - придётся?! - освоить-посетить каждый из ветвящихся вариантов, это очевидно, но мир, полностью оторванный от её возможностей на то время по крайней мере, что понадобится ему - вот он, и только бы правильно им распорядиться. "Её здесь нет. И даже Мартын отсюда тебя не видит. Пользуйся такой свободой, какая есть. Большей свободы не будет." Туман разом опал, стоило к этой мысли прийти. Стас обнаружил, что притащился неизвестно куда, вместо того, чтобы, попутно стараясь поймать "сигнал" нужного ему портала, делать круг около Сони и Эгле. Вместе с оптической прорвалась и звуковая пелена. Часть парка, куда он вышел, заполнилась тем, что можно принять за речи на незнакомых языках, если прислушаться. Слабое балаболение, тот же шум на переменах.
Разглядывать существ ни в коем случае нельзя, как и школьников. Если поймут, что он их изучает, если им это не понравится, всё, наверное... пропало. Не понравилось бы им и магическое наблюдение (а кому такое может нравиться). И он, уже имея возможность видеть, предпочёл не-видеть. Одни лишь особые тени на мостовой - это очерчены зоны внимания разумников. Зоны пересекались, не оставляя между собой проходов. Все пути здесь связаны с присутствием нелюдского народа, обходов нет. Предыдущие миры тоже были нелегки для продвижения, но здесь скопились существа, которые то ли хуже людей, то ли слишком другие. Вместо одного конкретного врага неизвестно сколько потенциальных. Вон тем он, может быть, безразличен... а дальше тревога, и шевеление чужих за затылком... шевеление чего у чужих? Что-то обыкновенное для них - или касающееся его? Должен он спрятаться, должен ли стоять и разбираться, что именно ощущает - или бежать напролом сквозь толпы? Телепортировать Соню и Эгле куда угодно, пока не поздно? Сколько у него времени, чтобы решить? Снова задача из одних неизвестных. Он уже видел возле замка Королевы двуногих коротышей в одежде (и напугал их), а в речном лабиринте с ним пытался говорить драконоолень, никак не менее опасный, чем окружающие теперь, но тот опыт ничего не давал сейчас. Всё было иначе. Как всегда, иначе.
Будь Стас другим человеком, задача ему понравилась бы, принесла бы настоящее воодушевление, откуда-то знал это. Быть первопроходцем из землян в населённом другом мире - самое интересное дело. Оно имело какое-то отношение к человеческой нормальности в лучшем проявлении. После избавления от зловонного влияния Бабушки, которая теперь столь далеко, что-то здравое мелькало в душе. Но напрочь перебивалось привычными страхами. Как различить, свободен ты от Бабушки до конца или это она заставляет думать, что вырвался и можешь драться?
Долго пребывать в не-видении не пришлось. Прямо перед ним загибалась узкая дорожка овальных плиток (один из типов покрытия), выложенных волнообразно в вертикальном направлении. По нему к Стасу приближалась, волнуясь, соответственно, вверх и вниз, вереница. То, что это вереница, а не единственная крупно-ажурная, как бы костяком наружу, змея, он понял совсем не сразу, а разобрав зрелище на элементы, пожалел, что не догадался перебежать прямо перед ними. Его заблокировало у камня. Они держались друг за друга, глянцевые тёмно-серые. У каждого на головообразии множество цветных точек-пупырьев, которые могли быть, а могли и не быть глазами (и значит, определить, состоялась ли игра в гляделки, невозможно). Вверх и вниз колеблясь, монолитный строй движением возбуждал мерзкие ощущения, связанные с равновесием, и никак, никак не заканчивался. Но казалось, что если перестать смотреть, колючая блестящая лента вдруг придвинется, затянется вкруг него, вдавливая в камень. Или у него снова нарушено проживание времени? Оно замедлилось конечно же, никак не наоборот; и как уже научиться из такого выходить? Как бы знать, изменилась ли на самом деле скорость времени или это помешательство? Паника слегка приутихла, когда Стас принудил себя различить, где точно кончается отдельный индивидуум, как именно он держится за того, что впереди и каким способом двигается. На худой конец, подумал он, если их действительно настолько много и они будут тянуться ещё долго (откуда, кстати?), надо будет прорваться между каким-то двумя, только решиться и выбрать промежуток побольше (они не одинаковы ростом и длиной держателей), прыгнуть сквозь них вперёд головой, не считаясь с последствиями, ведь унизительная ловушка всё равно хуже. Ещё, разглядел он, некоторые не передвигаются самостоятельно, они как-то закреплены между теми, кто движение обеспечивает, по одному через троих, через пятерых... те и блестят иначе, чем "ходячие". Если бы только осмелиться, физически суметь перевести взгляд на что-нибудь другое, сравнить их скорость с чьей-нибудь другой, заземлиться, разбить гипноз! Так ведь ты сам не захотел никого видеть, вот другие и не видимы, а эти... ну, настойчивы. Что казаться, что быть. Так разглядывай же их дальше, смотри в упор, зрением плоским, человеческим! А если всё обойдётся, пойди и выпей какой-нибудь ближайшей воды.
Вереница была занята собой. Пристальное, нервозное внимание человека её никак не колыхало больше, чем заставлял колыхаться рельеф дорожки.
Его выручил мелькнувший прямоходец желтого и белых цветов, чья увенчанная жухлой травой голова двигалась за-над строем в противоположную сторону, а затем остановилась. Голова смотрела уныло и, к счастью, не на Стаса. Голова что-то своё по ту сторону предпринимала, вертясь и наклоняясь - будто бы серые как-то мешали и ему. Но вот случилось чудо, один серый нарушил цепь, сделал жёлтому одолжение - выпростав держатель, забрал у него то, что жёлтый долго безуспешно хотел хоть кому-нибудь из вереницы вручить.
Показалось, решил Стас. Простая, понятная сценка - показалась. Вопреки себе, он не двинулся с места, когда все - тут точно был скачочек во времени - пропали. Сел на землю. "Не дойду до портала. Рассыпаюсь." Зря он ищет портал, Тива давно знает, куда идти, и ещё то знает, как верно понимать чужих, оттого и спокойна. Знает, сколько нужно Соне посидеть, чтобы она могла прийти в себя, согреться. Тогда зачем он ушёл от них? Возвращайся, пока Соня не сочла предателем. Не способен защищать или найти портал - скажи честно, как есть, вслух скажи ей и Мартыну, проси Тиву о помощи, и будь что будет.
Стас понятия не имел с самого начала, как будет выглядеть найденный им путь; по мере приближения к каждому порталу худо-бедно открывалось ему, как поступать, и сразу же впадал в жестокое сомнение насчёт последующих. Вёл наугад, не смея даже вообразить удобное путешествие: слишком мало знал, чтобы подобное вообразить. А кто мог бы, так это Соня. У неё, у неё спросить бы, как лучше. Снова прорваться сквозь себя, сосредоточиться, осмелиться и спросить надо было у Сони! Но, конечно, не спросил. Задуманное на волоске висело, как бы не раскачать и не выронить.
«Путеводитель» пока работал, промежуточные пункты до сих пор верны, но они состыковывалось без усилий Стаса необъяснимым везением - ведь настоящий магический поиск предполагает сверхтщательную подготовку, то есть расчёт, закачку энергии и время на это, а времени не было. Так что маг неведомо как наткнулся на исключительный информационный пробой, хотя во время транса казалось: он сам, он видит сквозь галактики. Ему было, стало быть дано. А если дано, то и отнимется в любой миг, это же очевидно. Мартын верно обозначил: ничего Стас действительно нужного не сотворил. Ни безопасного судна вместо плота, ни простейшего мостика через пропасть к порталу. Мост, на самом деле, сделать он втайне пытался, но не воплотилось. Суетливая попытка визуализировать что-то похожее на мост и не могла привести к материальности. Несколько секунд перебора вариантов, мысленных усилий - и отказ от действия, ведь если бы Соня увидела то, чего не было толком, она бы... шагнула и упала. Когда переносили Эгле на носилках, Стас заставил себя отвернуться, доверить процесс остальным, лишь бы не навредить. Дурацкий маг, не успевает понимать, что делает, что делать, не понимает.
Камень за спиной задрожал. Силы у Стаса появились немедленно, он вскочил и отпрыгнул; не задумываясь, выписал ногами некрасивые и сложные кренделя, чтобы не передавить маленькие подвижные шарики, подвернувшиеся тут же. Позже интуитивно он понял, почему здесь выложено всё камнем, а поначалу шёл быстрым шагом куда-то, почти бежал, глядя разве что под ноги, едва находя место, свободное от изогнутых, ушастых, дырчатых, чавкающих, вертящихся, малых, крупных. Пока не показалась знакомая площадка с телепортами, залитая теперь солнечным светом. Пустынная, "безлюдная".
Телепортов оказалось почему-то шесть вместо полутора десятков. Загадка разрешилась, когда Стас миновал их и вышел на "задворки", к краю террасы, на которой стоял парк. Это был третий, схожий с такими же двумя слева и ещё одним справа, полукруглый сегмент "привокзальной площади". Стас узнал "свой", на котором высилась приметная квадратистая башня. Теперь понятно, как вернуться, но прямо сейчас не надо. Сначала он доломается, что-то сделает со своим стыдом, утилизирует его как-нибудь. Чтобы не пугать Соню.
Ничто больше не закрывало обзор, и он увидел, где находится.
Просторно.
Терраса, где есть телепорты и всё, что встретилось пока, находилась наверху сплошного вала или моста, идущего поперёк долины. Вал - основательное сооружение, по которому можно пройти от горы до горы. Стас коротко посмотрел вниз и отодвинулся на всякий случай от низкого ограждения, тоже аккуратного цельного бордюра. Вертикальная обрывистая стена под ним - совсем другое. Старая, сложенная из больших валунов и мелких камней-заполнителей, она стоит в затянутой как бы тусклой цветной растительной паутиной котловине. Котловина повышается слева направо, почти сравниваясь со валом у дальней отсюда горы. В стене, за исключением четырёх одинаковых выступов-фестонов, не придерживающейся правильных изгибов, есть несколько тёмных провалов, но их сверху толком не рассмотреть.
За котловиной впереди строения. Множество их, густо расположенные, низкие, рябят: стена с террасой - высотная доминанта. Против солнца подробностей не разглядеть, но удобно объять масштаб. Долина устроена сложно, ведь это дело... рук? Гора слева и гора справа, и чем дальше к горизонту, тем возвышенностей больше, перебивающих, загораживающих более или менее одна другую, и город разливается между ними, как озеро под плотиной, занимая всю возможную площадь в пределах некоторой высоты.
3.