1.
читать дальше
Проклятый колдун
В день, когда Лоовси не захотела дальше жить, Ксавер решил, что никакое Равновесие не уравновесит такого, и покончил с проклятым колдуном, а заодно и с надеждами ашш на милость богов. За полминуты до того, как голова колдуна произвольно подкатилась к дому Ксавера, играющие у порога дети перессорились, Эней с Майей убежали ловить ящериц, а Корней остался.
___________________________________
1. любая
За двадцать два года до рождения Корнея колдун собрал на самом большом пятачке поселения (между пропастью и скалами) всех девушек, которым исполнилось двадцать или вот-вот исполнится, то есть возраста невест, которым в то лето старейшинами будут подобраны пары.
Самые сильные божества Ымкбат-Алцегорат - Тиыйэйкливаниаль и Миройэамо (жизни и смерти), Зазинордэм и Тоами-Келасу (ночи и дня, они же зимнего и летнего солнцестояния), двое братьев-Лун, как узнаёт, взрослея, каждый человек, предстают как двуликие, взаимопревращающиеся сущности. И тот, кто даёт, имеет право и отбирать, во имя равновесия. Несут благостные, светлые их стороны за собой счастье, достаток, благополучие горных людей, но ещё и насылают, закаляя в стойкости, испытания. Стоит ли удивляться, что самое ценное, что есть у народа ашш – вода и Цветение Тиыйэй – доверялось всегда хранителю из малосимпатичных, не подчиняющихся общему порядку мужчин колдовского дара, что всегда появлялись откуда-то извне, когда в неизвестность уходил предыдущий. Это необходимо для того, чтобы люди, учась смирению и самоограничению, продолжали оставаться людьми: животные получают то же самое без искусственных условий, но они неразумны и просты. Род людей-ослушников, что пытаются взять законы Равновесия в свои руки, минуя посредничество колдуна, скоро возвращается к животному облику: кому крылья, кому четыре лапы, когти, рога…
Племя содержит колдуна, предоставляя понятные, совершенно необходимые вещи: еду, одежду, жилище, в котором тот проводит порой, не появляясь, месяцы и иногда годы, и нет никому хода туда дальше кухни. Но порой, редко, но обязательно, требования звучат чудные и тревожные. Тогда надо бросать все текущие попечения и исполнять, не вдумываясь и не вдаваясь в рассуждения. Просто делать.
Но в этот раз колдун не требовал ничего. Он и до этого дня не успел проявить капризов, которые суть таинственные необходимости самого мироздания, транслируемые людям через медиумов вроде него. Тем беспокойней было собравшимся на узкой, длинной площади: пришли все, кому хватило места хотя бы на крышах каменных построек с двойными стенами, первого или второго яруса. Колдун обратился к девушкам с очень простым вопросом, заставившим всех присутствующих окаменеть: не хочет ли одна из них стать его женой?
Удивительного в этом было то, что раньше колдуны как-то совсем обходились без жён. Никто из живущих людей, по крайней мере, доказательства обратного даже и в сказаниях не знал. Колдуны ведь считались воплощёнными для земной миссии духами, для удобства придерживающимися людской формы. Так что никто из собравшихся не подумал, что жена колдуна будет просто женщина колдуна и мать его детей. Наверное, согласившуюся девушку ждёт тёмное и мучительное перерождение: зайдя в куполообразную каменную хижину, она распрощается с белым светом навсегда. И люди молчали: так тому и быть, только бы для большинства, сейчас и в грядущем, благо не переводилось. К тому же девушек как раз на одну больше, чем парней неженатых – видать, колдун знает, что делает.
Девушки молчали, когда он проходил мимо каждой и пытался заглянуть в глаза. Он говорил картаво и заискивающе, что будет рад любой из них, кто согласится «разделить путь». Что все они для него одинаково достойны, независимо от красоты, ума и хозяйственности. И каждой казалось, что вот-вот схватит одну из них за руку и поволочёт в своё мрачное обиталище без окон с единственной низкой дверью. Кто-то не выдержал, стал просить защиты и справедливости, ибо не было подобного отродясь, не готовы, не могут переступить.
И поднялся крик. Девицы поняли, что их спасение в их руках. Наперебой они объясняли колдуну, что никак не могут, так как, хоть старейшины и не огласили, у каждой из них на самом деле уже есть жених, а колдуну откуда было знать, ведь он так редко выходит на солнце!
Они отчаянно врали, понимая, что колдун считать умеет и что закономерно просьбы должны перейти вот-вот в требование, только страх и неприязнь были сильнее.
И как раз вернулись домой молодые охотники. Они пробралась сквозь толпу на крики. Почуяли, что дело плохо у девчонок. Думать некогда, кровь в голову. Парни подбегали и хватали первые попавшиеся, тянувшиеся, как у утопающих, ладошки, и тут же, не рассмотрев, чьи, вели за собой, чтобы броситься в ноги старейшинам и молить о дозволении на брак – вот с этой, как внезапно оказывалось, давно возлюбленной. И кто-то послал ехидную ухмылку странно бездеятельно наблюдавшему колдуну, понимая, что дерзость должна обернуться наказанием.
Только если бы колдун, как испокон веков, был бы старцем, презрительности этой и вообще мятежа не случилось бы. Этот же, безобразного вида, едва ли сильно старше, чем они, но притом не охотник, что может быть бесчестнее для мужчины? В считанные минуты девушек разобрали – над площадью разносились вразнобой только пламенные испрашивания. И вдруг деятельный порыв замер – подруги обернулись на оставшуюся в одиночестве фигурку, прижимавшую ладони к лицу, чтобы не видеть заранее вычеркнувших её из своей жизни родных, соседей, знакомых. Это Ильма, что была не хуже и не лучше остальных девушек, но которой просто вероятностно не удалось за кого-то из женихов зацепиться.
И тогда за ней вышел охотник Ксавер, немолодой уже, лет под тридцать, которому в ближайший год после смерти жены другая не полагалась, тем более дева.
Однако колдун, застенчиво и жалко улыбнувшись, слегка поклонился этой неправильной новоиспечённой парочке, и без слов покинул место собраний.
2. нас мало
читать дальшеПосле ничего особенного не происходило. Только терпели друг друга нелюбящие пары супругов. Их старейшины не стали перестраивать в согласии со своим тайным знанием о том, как выбирать и соединять молодых из племени. В наказание за своеволие, враньё, запальчивость и трусость, но в первую очередь в попытке показать небесным силам эту добрую волю всего племени - единожды не пользоваться благодатью положенного ему Равновесия.
(Ведь после верного выбора даже изначально противящиеся молодые через несколько лет обязательно должны слюбится, ибо дар верного выбора старейшин направлен на то, чтобы появилось наиболее сильное и разумное потомство. Что обязательно сопряжено с истинным, хотя так часто и неявленным, родством родительских душ.)
У молодых охотников и жён в первые несколько лет после странного случая с колдуном рождался, кому везло, ребёнок. Ильма, полуотчаявшись, родила дочь в 25 лет. Конечно же, «мятежные пары» сами себя составить правильно не могли, их внутренней силы едва хватило на одно дитя, и то хорошо. А у тех, кто вступил в брак хотя бы на год раньше них, как раз закончился первый (и чаще всего, единственный в жизни) благословенный период, когда появление детей наиболее вероятно. Такие паузы у ашш не раз в последнее столетие, а почти регулярно случались, и тому подтверждение было хоть то, что разница в возрасте у большинства старших и младших братьев и сестёр бывала лет в десять. Но чаще небеса одаривали всего одним ребёнком. Троих же в какой-нибудь семье не помнил ни один из живущих.
Потом была череда войн с тияшш, старинными врагами. Она тлела каждогодними стычками и разрешилась в несколько великих сражений. События, которых даже не заметили живущие не так далеко, как казалось, за горами – если бы у горцев была горная автотрасса, они бы удивились, как же недалеко от них! – не заметили розияне, населявшие долины Зриния и Кависарр.
Народ тияшш исчез с чела гор. Единицы, что остались от него, бежали в розийские города этих долин, выживать в бесчестии. Они, конечно, никому никогда не расскажут о том, что происходит в горах, кто там жил, живёт и сколько их. Потому, что они – побеждённые.
Народа ашш стало меньше втрое. К тому же, так и не удалось разыскать, где тияшш спрятали своих женщин и детей, что обновили бы кровь ашш в настоящем и будущем. Пришли к тому, что все они погибли под обвалом в одной из тайных пещер, который могли устроить сами себе, чтобы не попасть в плен.
Всё происходящее не связывалось с кротким колдуном, потому что людская низкая плодовитость и войны, что ведут между собой, не в его ведении. Напротив, окончательное изничтожение врага представлялось торжеством, свидетельствовавшим о том, что народ всё равно пребывает в милости у богов. А великое благо имеет высокую цену. И радовались все сквозь слёзы.
Колдун же исправно и успешно вызывал дождь или отводил тучи, чтобы обеспечить урожай овощей и съедобных трав на южных склонах того же скального массива, где прилепилось (на восточном склоне) поселение. Не было ни одного обвала, грязевого потока или обрушения жилища. Не было голода. Недостатка дичи, топлива и особых трав, что помещались внутри двойных стен каменных домов для утепления. Да и Цвет Тиыйэй, что придавал оттенок юной весенней зелени вымытым светлым волосам людей ашш, оставался с ними – самый верный признак, что Вечер ашш ещё не наступает.
3. жатва
читать дальшеКолдун вылез из хижины в день первой свадьбы между детьми того своевольного поколения. Ашш усомнились, то ли это существо, что добровольно замуровало себя двадцать один год назад и распоряжавшееся через особое слуховое отверстие в доме, тот ли, кому приносили еду в темноте с того злополучного дня. Люди увидели мужчину с головой, не вполне походящей на человеческую по причине белёсости подземно-корневой, в немыслимых складках, лишённую волос. В глаза, если и были ещё, заглянуть никто не посмел.
Колдун чрезвычайно смущал и стеснял гостей и виновников. Он вёл себя шумно, перетягивал внимание на себя. Никому иному подобного бы не позволили.
На следующей в том году свадьбе он донимал родителей жениха спеть специально для него. Но потом махнул рукой – утомился, передумал буянить.
Следующего лета ждали с затаённой тревогой, сообщать о которой люди друг другу не решались. Колдун держался умеренно вздорно, а в зиму вовсе залёг в спячку. К его проявленному обитанию постепенно привыкали снова и учили детей, никогда прежде колдуна не видевших, должному к нему почтению. Чтобы не смели хихикать над выходками, как под воздействием травы тууу, чтобы в глаза не таращились.
Три последующих лета невесты и женихи особенно нервничали: колдун повадился предсказывать, кто да когда родится у очередной пары и родится ли вообще. Некоторые предсказания сбывались, как стало вскоре ясно, но отменять свадьбы тем, кому предрекал бесплодие, он не позволял.
Каждая из них превращалась в испытание неизвестного свойства. Глаза подсказывали ашш, что их колдун спятил, как это бывает только с обыкновенными людьми. Но верность небесным законам запрещала даже думать о том, что это может быть. Таковы непривычные послания людям через колдуна, и следует и впредь исполнять требуемое. Сочинять хвалебные песни молодым. Слушать его хулительные интерпретации. Наряжаться в шкуры животных. Мазать лица красной глиной и оставлять на некрашеных одеждах жениха и невесты угольные отпечатки ладоней всем собравшимся… Сотни странных забав. И ещё, ловить для колдуна рыбу.
Иногда людей пробирала сквозь брезгливость и страх парадоксальная жалость к состарившемуся раньше привычных сроков существу. Не потому ли колдун не мог обойти вниманием ни одну свадьбу, что тщился поймать на них тонкое дуновение летней щедрости мира, счастья и молодого цветения, пытался выделить ради создания драгоценной капли магического эликсира – вкус надежды? И его выкрутасы - это сети, куда он ловил невидимые простым смертным силы мира?
____________________________________
В 41 год Ильма родила сына. Такое случается чрезвычайно редко, а лучше сказать, никогда. Примерно в тридцать два года можно ждать от женщины ашш последнего ребёнка. Они с Ксавером слышали завистливые шепотки – заслужили разве? - а в своё время была неправа больше других, если разобраться. И без того Ильма все годы ходила с опущенной головой, ёжась от мысли, что занимает в жизни не своё место. Немыслимое событие заставило вовсе стать предупредительней и тише. Но счастье мужа и восторг дочери всё окупали.
Год спустя старшая подруга Лоовси, Иригена, родила дочь, и уже вполне счастливо вспоминала, как её колдун вытянул плясать на их с молодым охотником Зу свадьбе.
А Ильма родила второго сына. «Что же, небеса простили вас», объяснили им и себе изумлённые люди, даже старейшины сказали, что вполне вероятно, так и есть.
_________________________________________
Братишкам исполнилось 4 и 3 года. Старейшины выбрали пары немногочисленным ровесникам Лоовси, бросили жребий очерёдности свадеб… Её – последняя. Молодые охотники подтвердили своё взросление, ожидалась череда летних торжеств.
И замерла жизнь. Колдун довёл, в своей манере, первую свадьбу года до лунного каления металла, а когда под вечер молодые отправились в один из пустующих домов, чтобы начать совершенно самостоятельную жизнь, вскричал магические слова, обратившие всех вокруг в неподвижность, разомкнул две ладони и увёл за собой в хижину невесту. До утра.
Бывало в то лето, что он их щадил. «У тебя дочь родится, а я подожду», говорил со значением, отпуская окоченевшую от ужаса девушку. После первого случая опомниться пришлось быстро. Плач по всему поселению и череда отказов от сочетания… Колдун желал именно действа, заключённого по должным обрядам, всё так же намереваясь приходить важным и незаменимым гостем. Быстро окоротил ашш, притянув перед второй свадьбой тучу к южным склонам, где смыло каждую третью делянку с посевами. Это грозило голодной зимой. Пригрозил, что прогонит ливнями всё зверьё из округи, а после устроит засуху. С тех пор ни одна девушка не могла знать, за кого же в самый свой главный день выходит замуж: охотника или жуткого колдуна.
Его умоляли. Приносили богатые дары и взывали к милосердию.
"Что воете и пресмыкаетесь вы? Решать, как будет, только мне… только небу в моём лице. Сейчас просит оно для меня безделицы, которая есть или будет у каждого из вас, но в которой было мне отказано. Радуйтесь же - ни одну почтенную жену я не потревожу дважды, пусть ступают и радуют храбрых охотников, а ещё я могу пообещать, что ни один рождённый младенец не будет моим. Хоть я и мог бы ради забавы вытеснить племя своими потомками.»
Умоляла его и Ильма – втайне от мужа, от всех. Предлагала свою жизнь взамен счастья дочери, так как винила в происходящем себя. Ей было обещано, что Лоовси не тронут. Жизнь оставлена, а подарки милостиво приняты.
Но колдун обманул.
__________________________
Произошло ли с Лоовси что-то ещё страшнее, чем с остальными – не узнать. Но она нарушила запрет духов и богов распоряжаться собой, добредя до пропасти. Или напротив, вняла их шёпоту. Люди сурово молчали, глядя ей вслед. Женщины не решались плакать в голос. Кто-то разыскал мужа Лоовси, что проспал всю ночь в новом доме. Он держался равнодушно, а может быть, оцепенел. Мало он знаком был с невестой. Полтора месяца, в сущности. Он вернулся в дом, облачился в охотничье снаряжение, взял оружие и заплечный мешок. Объявил, что не хочет быть частью племени, которое не в состоянии сохранить для него жену и трусливо скармливает девушек - не хочет больше вариться в этом безумии и смиренно ждать, пока какая-нибудь баба не овдовеет. Он сам уходит к розиянам.
«Отчего же ты не защитил её? Ведь со вчерашнего дня она передоверена тебе была.» . Это Ксавер, тоже странно спокойный. Потом узнали, что он дал порцию сонной травы жене, а себе ту же траву смешал с другой, чтобы быть в особом состоянии силы и пустоты. Чтобы душа не заметалась, когда он пойдёт отрубать колдуну голову.
________________________________________________
Ксавера было присуждено не предавать смерти. Никто не знал, как рассудить и сравнить возмездие колдуну и горе человека, потерявшего двоих детей.
4.
читать дальше
Проклятый колдун
В день, когда Лоовси не захотела дальше жить, Ксавер решил, что никакое Равновесие не уравновесит такого, и покончил с проклятым колдуном, а заодно и с надеждами ашш на милость богов. За полминуты до того, как голова колдуна произвольно подкатилась к дому Ксавера, играющие у порога дети перессорились, Эней с Майей убежали ловить ящериц, а Корней остался.
___________________________________
1. любая
За двадцать два года до рождения Корнея колдун собрал на самом большом пятачке поселения (между пропастью и скалами) всех девушек, которым исполнилось двадцать или вот-вот исполнится, то есть возраста невест, которым в то лето старейшинами будут подобраны пары.
Самые сильные божества Ымкбат-Алцегорат - Тиыйэйкливаниаль и Миройэамо (жизни и смерти), Зазинордэм и Тоами-Келасу (ночи и дня, они же зимнего и летнего солнцестояния), двое братьев-Лун, как узнаёт, взрослея, каждый человек, предстают как двуликие, взаимопревращающиеся сущности. И тот, кто даёт, имеет право и отбирать, во имя равновесия. Несут благостные, светлые их стороны за собой счастье, достаток, благополучие горных людей, но ещё и насылают, закаляя в стойкости, испытания. Стоит ли удивляться, что самое ценное, что есть у народа ашш – вода и Цветение Тиыйэй – доверялось всегда хранителю из малосимпатичных, не подчиняющихся общему порядку мужчин колдовского дара, что всегда появлялись откуда-то извне, когда в неизвестность уходил предыдущий. Это необходимо для того, чтобы люди, учась смирению и самоограничению, продолжали оставаться людьми: животные получают то же самое без искусственных условий, но они неразумны и просты. Род людей-ослушников, что пытаются взять законы Равновесия в свои руки, минуя посредничество колдуна, скоро возвращается к животному облику: кому крылья, кому четыре лапы, когти, рога…
Племя содержит колдуна, предоставляя понятные, совершенно необходимые вещи: еду, одежду, жилище, в котором тот проводит порой, не появляясь, месяцы и иногда годы, и нет никому хода туда дальше кухни. Но порой, редко, но обязательно, требования звучат чудные и тревожные. Тогда надо бросать все текущие попечения и исполнять, не вдумываясь и не вдаваясь в рассуждения. Просто делать.
Но в этот раз колдун не требовал ничего. Он и до этого дня не успел проявить капризов, которые суть таинственные необходимости самого мироздания, транслируемые людям через медиумов вроде него. Тем беспокойней было собравшимся на узкой, длинной площади: пришли все, кому хватило места хотя бы на крышах каменных построек с двойными стенами, первого или второго яруса. Колдун обратился к девушкам с очень простым вопросом, заставившим всех присутствующих окаменеть: не хочет ли одна из них стать его женой?
Удивительного в этом было то, что раньше колдуны как-то совсем обходились без жён. Никто из живущих людей, по крайней мере, доказательства обратного даже и в сказаниях не знал. Колдуны ведь считались воплощёнными для земной миссии духами, для удобства придерживающимися людской формы. Так что никто из собравшихся не подумал, что жена колдуна будет просто женщина колдуна и мать его детей. Наверное, согласившуюся девушку ждёт тёмное и мучительное перерождение: зайдя в куполообразную каменную хижину, она распрощается с белым светом навсегда. И люди молчали: так тому и быть, только бы для большинства, сейчас и в грядущем, благо не переводилось. К тому же девушек как раз на одну больше, чем парней неженатых – видать, колдун знает, что делает.
Девушки молчали, когда он проходил мимо каждой и пытался заглянуть в глаза. Он говорил картаво и заискивающе, что будет рад любой из них, кто согласится «разделить путь». Что все они для него одинаково достойны, независимо от красоты, ума и хозяйственности. И каждой казалось, что вот-вот схватит одну из них за руку и поволочёт в своё мрачное обиталище без окон с единственной низкой дверью. Кто-то не выдержал, стал просить защиты и справедливости, ибо не было подобного отродясь, не готовы, не могут переступить.
И поднялся крик. Девицы поняли, что их спасение в их руках. Наперебой они объясняли колдуну, что никак не могут, так как, хоть старейшины и не огласили, у каждой из них на самом деле уже есть жених, а колдуну откуда было знать, ведь он так редко выходит на солнце!
Они отчаянно врали, понимая, что колдун считать умеет и что закономерно просьбы должны перейти вот-вот в требование, только страх и неприязнь были сильнее.
И как раз вернулись домой молодые охотники. Они пробралась сквозь толпу на крики. Почуяли, что дело плохо у девчонок. Думать некогда, кровь в голову. Парни подбегали и хватали первые попавшиеся, тянувшиеся, как у утопающих, ладошки, и тут же, не рассмотрев, чьи, вели за собой, чтобы броситься в ноги старейшинам и молить о дозволении на брак – вот с этой, как внезапно оказывалось, давно возлюбленной. И кто-то послал ехидную ухмылку странно бездеятельно наблюдавшему колдуну, понимая, что дерзость должна обернуться наказанием.
Только если бы колдун, как испокон веков, был бы старцем, презрительности этой и вообще мятежа не случилось бы. Этот же, безобразного вида, едва ли сильно старше, чем они, но притом не охотник, что может быть бесчестнее для мужчины? В считанные минуты девушек разобрали – над площадью разносились вразнобой только пламенные испрашивания. И вдруг деятельный порыв замер – подруги обернулись на оставшуюся в одиночестве фигурку, прижимавшую ладони к лицу, чтобы не видеть заранее вычеркнувших её из своей жизни родных, соседей, знакомых. Это Ильма, что была не хуже и не лучше остальных девушек, но которой просто вероятностно не удалось за кого-то из женихов зацепиться.
И тогда за ней вышел охотник Ксавер, немолодой уже, лет под тридцать, которому в ближайший год после смерти жены другая не полагалась, тем более дева.
Однако колдун, застенчиво и жалко улыбнувшись, слегка поклонился этой неправильной новоиспечённой парочке, и без слов покинул место собраний.
2. нас мало
читать дальшеПосле ничего особенного не происходило. Только терпели друг друга нелюбящие пары супругов. Их старейшины не стали перестраивать в согласии со своим тайным знанием о том, как выбирать и соединять молодых из племени. В наказание за своеволие, враньё, запальчивость и трусость, но в первую очередь в попытке показать небесным силам эту добрую волю всего племени - единожды не пользоваться благодатью положенного ему Равновесия.
(Ведь после верного выбора даже изначально противящиеся молодые через несколько лет обязательно должны слюбится, ибо дар верного выбора старейшин направлен на то, чтобы появилось наиболее сильное и разумное потомство. Что обязательно сопряжено с истинным, хотя так часто и неявленным, родством родительских душ.)
У молодых охотников и жён в первые несколько лет после странного случая с колдуном рождался, кому везло, ребёнок. Ильма, полуотчаявшись, родила дочь в 25 лет. Конечно же, «мятежные пары» сами себя составить правильно не могли, их внутренней силы едва хватило на одно дитя, и то хорошо. А у тех, кто вступил в брак хотя бы на год раньше них, как раз закончился первый (и чаще всего, единственный в жизни) благословенный период, когда появление детей наиболее вероятно. Такие паузы у ашш не раз в последнее столетие, а почти регулярно случались, и тому подтверждение было хоть то, что разница в возрасте у большинства старших и младших братьев и сестёр бывала лет в десять. Но чаще небеса одаривали всего одним ребёнком. Троих же в какой-нибудь семье не помнил ни один из живущих.
Потом была череда войн с тияшш, старинными врагами. Она тлела каждогодними стычками и разрешилась в несколько великих сражений. События, которых даже не заметили живущие не так далеко, как казалось, за горами – если бы у горцев была горная автотрасса, они бы удивились, как же недалеко от них! – не заметили розияне, населявшие долины Зриния и Кависарр.
Народ тияшш исчез с чела гор. Единицы, что остались от него, бежали в розийские города этих долин, выживать в бесчестии. Они, конечно, никому никогда не расскажут о том, что происходит в горах, кто там жил, живёт и сколько их. Потому, что они – побеждённые.
Народа ашш стало меньше втрое. К тому же, так и не удалось разыскать, где тияшш спрятали своих женщин и детей, что обновили бы кровь ашш в настоящем и будущем. Пришли к тому, что все они погибли под обвалом в одной из тайных пещер, который могли устроить сами себе, чтобы не попасть в плен.
Всё происходящее не связывалось с кротким колдуном, потому что людская низкая плодовитость и войны, что ведут между собой, не в его ведении. Напротив, окончательное изничтожение врага представлялось торжеством, свидетельствовавшим о том, что народ всё равно пребывает в милости у богов. А великое благо имеет высокую цену. И радовались все сквозь слёзы.
Колдун же исправно и успешно вызывал дождь или отводил тучи, чтобы обеспечить урожай овощей и съедобных трав на южных склонах того же скального массива, где прилепилось (на восточном склоне) поселение. Не было ни одного обвала, грязевого потока или обрушения жилища. Не было голода. Недостатка дичи, топлива и особых трав, что помещались внутри двойных стен каменных домов для утепления. Да и Цвет Тиыйэй, что придавал оттенок юной весенней зелени вымытым светлым волосам людей ашш, оставался с ними – самый верный признак, что Вечер ашш ещё не наступает.
3. жатва
читать дальшеКолдун вылез из хижины в день первой свадьбы между детьми того своевольного поколения. Ашш усомнились, то ли это существо, что добровольно замуровало себя двадцать один год назад и распоряжавшееся через особое слуховое отверстие в доме, тот ли, кому приносили еду в темноте с того злополучного дня. Люди увидели мужчину с головой, не вполне походящей на человеческую по причине белёсости подземно-корневой, в немыслимых складках, лишённую волос. В глаза, если и были ещё, заглянуть никто не посмел.
Колдун чрезвычайно смущал и стеснял гостей и виновников. Он вёл себя шумно, перетягивал внимание на себя. Никому иному подобного бы не позволили.
На следующей в том году свадьбе он донимал родителей жениха спеть специально для него. Но потом махнул рукой – утомился, передумал буянить.
Следующего лета ждали с затаённой тревогой, сообщать о которой люди друг другу не решались. Колдун держался умеренно вздорно, а в зиму вовсе залёг в спячку. К его проявленному обитанию постепенно привыкали снова и учили детей, никогда прежде колдуна не видевших, должному к нему почтению. Чтобы не смели хихикать над выходками, как под воздействием травы тууу, чтобы в глаза не таращились.
Три последующих лета невесты и женихи особенно нервничали: колдун повадился предсказывать, кто да когда родится у очередной пары и родится ли вообще. Некоторые предсказания сбывались, как стало вскоре ясно, но отменять свадьбы тем, кому предрекал бесплодие, он не позволял.
Каждая из них превращалась в испытание неизвестного свойства. Глаза подсказывали ашш, что их колдун спятил, как это бывает только с обыкновенными людьми. Но верность небесным законам запрещала даже думать о том, что это может быть. Таковы непривычные послания людям через колдуна, и следует и впредь исполнять требуемое. Сочинять хвалебные песни молодым. Слушать его хулительные интерпретации. Наряжаться в шкуры животных. Мазать лица красной глиной и оставлять на некрашеных одеждах жениха и невесты угольные отпечатки ладоней всем собравшимся… Сотни странных забав. И ещё, ловить для колдуна рыбу.
Иногда людей пробирала сквозь брезгливость и страх парадоксальная жалость к состарившемуся раньше привычных сроков существу. Не потому ли колдун не мог обойти вниманием ни одну свадьбу, что тщился поймать на них тонкое дуновение летней щедрости мира, счастья и молодого цветения, пытался выделить ради создания драгоценной капли магического эликсира – вкус надежды? И его выкрутасы - это сети, куда он ловил невидимые простым смертным силы мира?
____________________________________
В 41 год Ильма родила сына. Такое случается чрезвычайно редко, а лучше сказать, никогда. Примерно в тридцать два года можно ждать от женщины ашш последнего ребёнка. Они с Ксавером слышали завистливые шепотки – заслужили разве? - а в своё время была неправа больше других, если разобраться. И без того Ильма все годы ходила с опущенной головой, ёжась от мысли, что занимает в жизни не своё место. Немыслимое событие заставило вовсе стать предупредительней и тише. Но счастье мужа и восторг дочери всё окупали.
Год спустя старшая подруга Лоовси, Иригена, родила дочь, и уже вполне счастливо вспоминала, как её колдун вытянул плясать на их с молодым охотником Зу свадьбе.
А Ильма родила второго сына. «Что же, небеса простили вас», объяснили им и себе изумлённые люди, даже старейшины сказали, что вполне вероятно, так и есть.
_________________________________________
Братишкам исполнилось 4 и 3 года. Старейшины выбрали пары немногочисленным ровесникам Лоовси, бросили жребий очерёдности свадеб… Её – последняя. Молодые охотники подтвердили своё взросление, ожидалась череда летних торжеств.
И замерла жизнь. Колдун довёл, в своей манере, первую свадьбу года до лунного каления металла, а когда под вечер молодые отправились в один из пустующих домов, чтобы начать совершенно самостоятельную жизнь, вскричал магические слова, обратившие всех вокруг в неподвижность, разомкнул две ладони и увёл за собой в хижину невесту. До утра.
Бывало в то лето, что он их щадил. «У тебя дочь родится, а я подожду», говорил со значением, отпуская окоченевшую от ужаса девушку. После первого случая опомниться пришлось быстро. Плач по всему поселению и череда отказов от сочетания… Колдун желал именно действа, заключённого по должным обрядам, всё так же намереваясь приходить важным и незаменимым гостем. Быстро окоротил ашш, притянув перед второй свадьбой тучу к южным склонам, где смыло каждую третью делянку с посевами. Это грозило голодной зимой. Пригрозил, что прогонит ливнями всё зверьё из округи, а после устроит засуху. С тех пор ни одна девушка не могла знать, за кого же в самый свой главный день выходит замуж: охотника или жуткого колдуна.
Его умоляли. Приносили богатые дары и взывали к милосердию.
"Что воете и пресмыкаетесь вы? Решать, как будет, только мне… только небу в моём лице. Сейчас просит оно для меня безделицы, которая есть или будет у каждого из вас, но в которой было мне отказано. Радуйтесь же - ни одну почтенную жену я не потревожу дважды, пусть ступают и радуют храбрых охотников, а ещё я могу пообещать, что ни один рождённый младенец не будет моим. Хоть я и мог бы ради забавы вытеснить племя своими потомками.»
Умоляла его и Ильма – втайне от мужа, от всех. Предлагала свою жизнь взамен счастья дочери, так как винила в происходящем себя. Ей было обещано, что Лоовси не тронут. Жизнь оставлена, а подарки милостиво приняты.
Но колдун обманул.
__________________________
Произошло ли с Лоовси что-то ещё страшнее, чем с остальными – не узнать. Но она нарушила запрет духов и богов распоряжаться собой, добредя до пропасти. Или напротив, вняла их шёпоту. Люди сурово молчали, глядя ей вслед. Женщины не решались плакать в голос. Кто-то разыскал мужа Лоовси, что проспал всю ночь в новом доме. Он держался равнодушно, а может быть, оцепенел. Мало он знаком был с невестой. Полтора месяца, в сущности. Он вернулся в дом, облачился в охотничье снаряжение, взял оружие и заплечный мешок. Объявил, что не хочет быть частью племени, которое не в состоянии сохранить для него жену и трусливо скармливает девушек - не хочет больше вариться в этом безумии и смиренно ждать, пока какая-нибудь баба не овдовеет. Он сам уходит к розиянам.
«Отчего же ты не защитил её? Ведь со вчерашнего дня она передоверена тебе была.» . Это Ксавер, тоже странно спокойный. Потом узнали, что он дал порцию сонной травы жене, а себе ту же траву смешал с другой, чтобы быть в особом состоянии силы и пустоты. Чтобы душа не заметалась, когда он пойдёт отрубать колдуну голову.
________________________________________________
Ксавера было присуждено не предавать смерти. Никто не знал, как рассудить и сравнить возмездие колдуну и горе человека, потерявшего двоих детей.
4.
@темы: начало, жизнь волшебная, среди миров, работа над сюжетом
-
-
21.02.2020 в 21:39Выжил ли Эней? Думаю, этот вопрос останется без ответа.
Корнея жаль, безусловно жаль. Он не был ни в чём виноват изначально.
-
-
21.02.2020 в 22:24