Глава 15
1., нач.
1., прод.
читать дальшеЛоджия на двадцать четвёртом этаже, длиной во всю гостиную, вылепленная волной в корпусе здания - без прямых линий и единого угла. Её наружные окна в виде разновеликих овалов, с тонкими фигурными рамами, пропускающие в гостиную весь возможный свет, напоминали затянутые стеклом каверны в пещере. Именно как великолепная точка обзора моря, заката и, в перспективе, половины города, лоджия эта и примирила всех окончательно с «теснотой» новой квартиры. Под окнами откидывалась узкая мягкая скамейка, лежали под рукой несколько биноклей. Все вместе лоджии дома походили больше всего на ювелирную кольчугу: их поверхность состояла из множества мелких, ныряющих друг за друга, каменных пёрышек оттенков серого и стального, с вкраплениями слюдяных блёсток. Громадный дом переливался в ясную погоду, услаждая, но не ослепляя глаза спокойным сиянием. Говорили, теперь и всё последующее в городе будет строиться в фэнтезийном или футуристическом духе, и лет через тридцать кирпичные и панельные углы навсегда уйдут в прошлое. И даже асфальт, говорили, будет не серым, а золотисто-песочным.
Соня здесь каждый день не менее часа. Здесь думать хорошо. Сейчас, полностью одетая для выхода в снега, открыла половину окошек и в одно из них свесилась. Линия её взгляда сейчас идеально совпадала с центральной линией одного из снежных Полей. Мало кто может похвастаться подобным «двориком у домика». Она была счастлива прямо с утра. Кажется, давно так трепетно не предвкушала всеобщий ночной праздник. Вчера все сели вокруг стола, чтобы совместно договориться о том, как подготовить отдых и веселье с тем, чтобы излишне не суетиться. Это легко. Во-первых, сразу же после совещания перемыть праздничный сервиз и поставить так, чтобы быстро достать. Прибраться каждому на своём участке (без фанатизма). Приготовить праздничную одежду. Если не отвлекаться, это легко и быстро. И никаких треволнений. Еда будет доставлена из ресторана, Варваре понадобится двадцать минут, чтобы накрыть на стол. Потому что прямо в предпраздничный день у неё важная миссия – встретить в аэропорту Петербурха родственников Льва. Лев сделал это! После недель изматывающей нервотрёпки их выпустили аккурат к Новому Году, который отметит вся планета, но только не маленькая страна Олмидония, где общемировые празднества отныне под запретом. Семья сестры Льва теперь беженцы. Всё могло обернуться иначе, но сегодня даже не хочется об этом думать. Варвара еле уговорила мужа, позавчера знаменательно грохнувшегося на льду и потянувшего ногу, остаться дома, сказав, что они с водителем прекрасно справятся. Ну а девчонки, ожидавшие заморских гостей как отдельного праздника, напросились с ней (места в микроавтобусе хватит всем), только не Нилуфар, эта ушла куда-то одна, и кто бы сказал, куда ушла, ведь спорткомплексы в праздники не работают. «Я могу ходить везде, но мне и не по пути с вами», вроде так она говорила в Полувремя… а ну её! Соне сегодня хотелось верить, что всё повернётся к лучшему. Только так! Друзья позвонили с остановки. Сегодня вместе они собрались, как давно мечтали, покататься на лыжах. К шести надо обязательно вернуться, чтобы Соня успела поздравить родителей в Южностралии.
Соня некоторое время смотрела с высоты, как двумя точками идут к ней Мартын и Эгле, а потом капитально отвлеклась.
«не откажешься ли ты принять самый скромный новогодний подарок?»
Миша никогда не слал ей сердечные смайлики и какие-нибудь «стишата о чуфствах» - у него умный вкус. Соня открыла присланную ссылку, надела наушники…
«это музыка, которая показалась мне. лови ещё!»
«а эта даже лучше. меня она устраивает, что скажешь ты?»
«не совсем уже банально, да? я выбирал. сейчас пришлю ещё пару»
И ещё, и ещё, и ещё! Сообщение за сообщением. Он знал, что Соня не любит песни о любви, за то, что в них слова. Лишь отдельные. Соня слушала, пританцовывая в ритм, набирала текст в ответ, смеялась Мишкиным словам и своим мыслям, благо никто не следил за ней; собирала с каменных пёрышек (соколиных, как она почему-то решила) горсточки снега и медитативно просыпала их вниз, как милость, на редких прохожих (ей хотелось думать, что волей сложных воздушных потоков с разных высот её снежинки спланируют на чьи-то шапки). И, удивляясь, что ссылки всё не иссякает (откуда у него столько свободного времени, чтобы их находить, пересылать и ждать её ответов?), не сразу и поняла, что Эгле и Мартыну давно пора быть возле её подъезда. И как-то легко про них догадалась, не прибегая к помощи бинокля и даже не поворачивая голову вправо, на тропу между снежными полями.
«Ну наконец-то. Как по мне, так и стояла бы весь день под музыку, мне здесь очень-очень-очень хорошо! Я вас люблю! И сегодня вы без меня с радостью обойдётесь!»
Не удержалась – посмотрела.
____________________________________________
- Нет, нет! Мы всё равно пойдём к ней, как собирались! Сегодня праздник для всех. Нельзя её бросить. И… мы ведь теперь в любой толпе будем вместе. А вот завтра, весь день.
- Ааа, это, а Сонька… будет над нами веселиться! – высказал тогда Мартын последний и особенно несуразный аргумент. Нелегко исполнять то, что обещал, все желания девушки. Но в этом она вся – даже сейчас не хочет терять голову и бросать планы. Или боится? Почему?
Эгле засмеялась.
- Соне даже не придётся делать вид, что она не удивлена. А мы как раз и убедимся, что нам хорошо в любом месте. Ночью, как договорились, будем у них в гостях. Со всеми! Потом ты проводишь меня домой.
- А вот это ещё зачем – тебя к тебе домой вести, Эгле? – вкрадчиво поинтересовался Мартын, - У тебя никого не будет дома, так?
- И у тебя никого, я помню, помню! Но только мы выспимся, каждый у себя, и встретимся завтра утром.
Он честно попытался не расстраиваться. И одновременно оценил её рассуждение. Одновременно ждал, что всё может истаять в обыденность, как сон, и тут же предвкушал какие-то дары, что приносила каждая секунда. И всё время останавливал Эгле. Чтобы целоваться. Или нести на руках. Или чтобы сказать/показать/пообещать/потребовать/сочинить/приласкать. Казалось им, что тогда время останавливается; но оно не останавливалось. Двадцатиминутный путь их занял целый час, и музыка в наушниках заворожённой Сони всё не иссякала. Поэтому-то Соня позабыла им позвонить и сказать, что решила вдруг остаться дома.
______________________________________
- А давай её позовём прямо отсюда, но не по телефону, понимаешь?
- Хочешь, чтобы мы кричали?! Но люди же отдыхают перед ночью! И как-то это не очень…
- Ошибаешься, это очень и очень! Люди пусть завтра спят, а сегодня мы будем зажигать!
2.
1., нач.
1., прод.
читать дальшеЛоджия на двадцать четвёртом этаже, длиной во всю гостиную, вылепленная волной в корпусе здания - без прямых линий и единого угла. Её наружные окна в виде разновеликих овалов, с тонкими фигурными рамами, пропускающие в гостиную весь возможный свет, напоминали затянутые стеклом каверны в пещере. Именно как великолепная точка обзора моря, заката и, в перспективе, половины города, лоджия эта и примирила всех окончательно с «теснотой» новой квартиры. Под окнами откидывалась узкая мягкая скамейка, лежали под рукой несколько биноклей. Все вместе лоджии дома походили больше всего на ювелирную кольчугу: их поверхность состояла из множества мелких, ныряющих друг за друга, каменных пёрышек оттенков серого и стального, с вкраплениями слюдяных блёсток. Громадный дом переливался в ясную погоду, услаждая, но не ослепляя глаза спокойным сиянием. Говорили, теперь и всё последующее в городе будет строиться в фэнтезийном или футуристическом духе, и лет через тридцать кирпичные и панельные углы навсегда уйдут в прошлое. И даже асфальт, говорили, будет не серым, а золотисто-песочным.
Соня здесь каждый день не менее часа. Здесь думать хорошо. Сейчас, полностью одетая для выхода в снега, открыла половину окошек и в одно из них свесилась. Линия её взгляда сейчас идеально совпадала с центральной линией одного из снежных Полей. Мало кто может похвастаться подобным «двориком у домика». Она была счастлива прямо с утра. Кажется, давно так трепетно не предвкушала всеобщий ночной праздник. Вчера все сели вокруг стола, чтобы совместно договориться о том, как подготовить отдых и веселье с тем, чтобы излишне не суетиться. Это легко. Во-первых, сразу же после совещания перемыть праздничный сервиз и поставить так, чтобы быстро достать. Прибраться каждому на своём участке (без фанатизма). Приготовить праздничную одежду. Если не отвлекаться, это легко и быстро. И никаких треволнений. Еда будет доставлена из ресторана, Варваре понадобится двадцать минут, чтобы накрыть на стол. Потому что прямо в предпраздничный день у неё важная миссия – встретить в аэропорту Петербурха родственников Льва. Лев сделал это! После недель изматывающей нервотрёпки их выпустили аккурат к Новому Году, который отметит вся планета, но только не маленькая страна Олмидония, где общемировые празднества отныне под запретом. Семья сестры Льва теперь беженцы. Всё могло обернуться иначе, но сегодня даже не хочется об этом думать. Варвара еле уговорила мужа, позавчера знаменательно грохнувшегося на льду и потянувшего ногу, остаться дома, сказав, что они с водителем прекрасно справятся. Ну а девчонки, ожидавшие заморских гостей как отдельного праздника, напросились с ней (места в микроавтобусе хватит всем), только не Нилуфар, эта ушла куда-то одна, и кто бы сказал, куда ушла, ведь спорткомплексы в праздники не работают. «Я могу ходить везде, но мне и не по пути с вами», вроде так она говорила в Полувремя… а ну её! Соне сегодня хотелось верить, что всё повернётся к лучшему. Только так! Друзья позвонили с остановки. Сегодня вместе они собрались, как давно мечтали, покататься на лыжах. К шести надо обязательно вернуться, чтобы Соня успела поздравить родителей в Южностралии.
Соня некоторое время смотрела с высоты, как двумя точками идут к ней Мартын и Эгле, а потом капитально отвлеклась.
«не откажешься ли ты принять самый скромный новогодний подарок?»
Миша никогда не слал ей сердечные смайлики и какие-нибудь «стишата о чуфствах» - у него умный вкус. Соня открыла присланную ссылку, надела наушники…
«это музыка, которая показалась мне. лови ещё!»
«а эта даже лучше. меня она устраивает, что скажешь ты?»
«не совсем уже банально, да? я выбирал. сейчас пришлю ещё пару»
И ещё, и ещё, и ещё! Сообщение за сообщением. Он знал, что Соня не любит песни о любви, за то, что в них слова. Лишь отдельные. Соня слушала, пританцовывая в ритм, набирала текст в ответ, смеялась Мишкиным словам и своим мыслям, благо никто не следил за ней; собирала с каменных пёрышек (соколиных, как она почему-то решила) горсточки снега и медитативно просыпала их вниз, как милость, на редких прохожих (ей хотелось думать, что волей сложных воздушных потоков с разных высот её снежинки спланируют на чьи-то шапки). И, удивляясь, что ссылки всё не иссякает (откуда у него столько свободного времени, чтобы их находить, пересылать и ждать её ответов?), не сразу и поняла, что Эгле и Мартыну давно пора быть возле её подъезда. И как-то легко про них догадалась, не прибегая к помощи бинокля и даже не поворачивая голову вправо, на тропу между снежными полями.
«Ну наконец-то. Как по мне, так и стояла бы весь день под музыку, мне здесь очень-очень-очень хорошо! Я вас люблю! И сегодня вы без меня с радостью обойдётесь!»
Не удержалась – посмотрела.
____________________________________________
- Нет, нет! Мы всё равно пойдём к ней, как собирались! Сегодня праздник для всех. Нельзя её бросить. И… мы ведь теперь в любой толпе будем вместе. А вот завтра, весь день.
- Ааа, это, а Сонька… будет над нами веселиться! – высказал тогда Мартын последний и особенно несуразный аргумент. Нелегко исполнять то, что обещал, все желания девушки. Но в этом она вся – даже сейчас не хочет терять голову и бросать планы. Или боится? Почему?
Эгле засмеялась.
- Соне даже не придётся делать вид, что она не удивлена. А мы как раз и убедимся, что нам хорошо в любом месте. Ночью, как договорились, будем у них в гостях. Со всеми! Потом ты проводишь меня домой.
- А вот это ещё зачем – тебя к тебе домой вести, Эгле? – вкрадчиво поинтересовался Мартын, - У тебя никого не будет дома, так?
- И у тебя никого, я помню, помню! Но только мы выспимся, каждый у себя, и встретимся завтра утром.
Он честно попытался не расстраиваться. И одновременно оценил её рассуждение. Одновременно ждал, что всё может истаять в обыденность, как сон, и тут же предвкушал какие-то дары, что приносила каждая секунда. И всё время останавливал Эгле. Чтобы целоваться. Или нести на руках. Или чтобы сказать/показать/пообещать/потребовать/сочинить/приласкать. Казалось им, что тогда время останавливается; но оно не останавливалось. Двадцатиминутный путь их занял целый час, и музыка в наушниках заворожённой Сони всё не иссякала. Поэтому-то Соня позабыла им позвонить и сказать, что решила вдруг остаться дома.
______________________________________
- А давай её позовём прямо отсюда, но не по телефону, понимаешь?
- Хочешь, чтобы мы кричали?! Но люди же отдыхают перед ночью! И как-то это не очень…
- Ошибаешься, это очень и очень! Люди пусть завтра спят, а сегодня мы будем зажигать!
2.
@темы: книга 1, сны лесошишья, жизнь волшебная