Глава 4
Зеркало тролля
1.
читать дальшеК концу февраля стало ясно, что зима пробудет ещё долго.
«Ну и толпа там набежала. Жаль, с такой высоты нельзя прицельно плюнуть кому-нибудь на голову, а было бы идеально – плевателя не вычислить.
Соня стояла на любимой лоджии.
Поля Возможностей из-за постоянных ветров и яркого солнца уплотнились, резали блеском глаза. Снег порой шёл сумасшедшими волнами при незначительном потеплении, а морозы стали такими, как никогда за всю зиму.
Можно было считать дни до того, как снег сойдёт – тридцать или сорок всего-то, но каждый день как ледяной горб: утром утомительно вскарабкиваешься, к ночи соскальзываешь вниз, пытаясь удариться не очень больно. Переночевать в холодной и тесной впадине, а с утра снова круто вверх.
Просто инерция праздников наконец-то завершилась.
Ну, бывает. Третья четверть давно началась. Надо учиться, и обязательно хорошо, потому что каждая запущенная тема аукается. Всегда приходит такое время, когда рутина воспринимается если не с радостью, то с благодарностью, что ли – за то, что можешь доказать себе, как умеешь заставить себя работать. Только тянется за тобой гаденькое ощущение стаи хвостиков неоконченных дел, недодуманных мыслей, неразгаданных загадок. Какие-то привязчивые недобрые образы. Это подсознание ведёт подстройку к нагрузкам и напоминает, что не всё кошке масло. И будто бы ты, как ни стараешься, не можешь сделать не только того, что хочется для счастья, но даже то основное, что даёт тебе право существования на этой планете. (Когда-то мама сказала, ещё младшей школьнице, что обычная школа рассчитана на среднего ума и способностей людей, поэтому стыдно учиться с натугой. Естественно, Соня быстро убедилась, что эта максима относительна и забыла о ней на годы, а сейчас вдруг вспомнила и была собой уязвлена.)
«Нелицензионная копия жизни?
Что за шуточки.»
Тётя Варя рьяно взялась за профилактику авитаминоза у близких. Хотя откуда ему взяться? Круглый год здесь отлично питаются, полезно равно как и вкусно. Но она регулярно выдаёт каждому, включая кошек, индивидуальные витамины и минералы, а с собой девочкам и мужу непременно кладёт какой-нибудь фрукт. Сколько же сил на всё на это тратится! Хоть бы гладить одежду, постельное бельё перестала. Да что же это, если и обеспеченной женщине надо так убиваться, чтобы только элементарный порядок в хозяйстве поддерживать? А если остановить этот конвейер, что будет?
«Я так не хотела бы. Она над нами… как курица. Она лучшая тётя в мире, но быть такой… непривлекательно для меня».
Домашние задания кирпичами ждали в комнате, а Соня всё медлила, провидчески наблюдая, как каждая минута бездействия оборачивается будущим штрафом. При мысли об учебниках и конспектах подступала тошнота – не в желудке, а прямо в голове. Соня давно замёрзла, надвигались сумерки, а она все стояла, высунувшись в окно. Далеко внизу, почти у самого подъезда, толпа собралась на место ДТП. Уже второго за неделю.
_________________________________________________
- Мы совсем тебя бросили. Сонь, ну ты прости нас!
- Смеёшься, что ли? Вы в своём праве. Могу извиниться заранее – я лично всех на свете забуду, когда Мишка вернётся.
- И всё-таки мы неправы. Живём... в своё удовольствие, а ты одна. Даже здесь, в школе. Думаешь, мы тебя не любим?
Соня покачала головой. Ну любите, я знаю. Всё равно времени на общение особенно нет.
- Мы же видим, что у тебя не совсем всё «так», - продолжала Эгле, - Мартын, он сейчас тренироваться убежал, а я от нашего имени собираюсь упрашивать тебя поехать завтра с нами в заповедник. В Муравьиную Падь. Там реликтовые муравьеды…
«Мне двойку поставили по алгебре, ты не заметила, что ли?»
- А ехать туда два часа на автобусе. Успеем по дороге… «сообразить на троих» - я перепишу все задания, чтобы учебники с собой не брать. Давай? Алгебру твою исправим.
Соня вымученно улыбнулась.
- Это вы – без меня. Не время для заповедников.
Эгле поняла.
- Ты даже не замечаешь, сколько раз говоришь «это вы без меня». Разве мы с Мартыном – редкие звери из заповедника, на которых и дышать страшно? Разве мы собираемся отгородиться от всего мира?! Сонь, ты нам нужна. Сонь, у меня есть глупая мечта…
Соня снова вяло наклонила голову.
- Скажешь, что слишком многого и глупого хочу… а вот бы мы все – весь класс - были дружны и вместе путешествовали… да, знаю, что совсем наивно. Но это вопрос мироощущения, понимаешь? Так было бы правильно, и для нас, и для всех людей на Земле. Только не смейся. Я знаю, что ты ценишь одиночество. То есть, уединение… Личное пространство.
- Да всё я понимаю. Всё ты правильно мечтаешь. Ты хорошая. Просто это не обязательно, чтобы все дружили. Хватило бы с них и простой порядочности.
Эгле улыбнулась. Отныне её улыбка напоминала внезапно распускающийся огненный цветок, разумный и капельку смущающийся дарованной небесами свободой. Дух захватывает!
- Поехали? – лукаво спросила она.
Помедлив, Соня кивнула. Почему нет… до завтра, правда, дожить ещё нужно, а Эгле уже объясняла, где этот заповедник находится, что в нём интересного, что нужно с собой взять; где автобус останавливается…
Соня думала, что может заснуть на месте. Этой ночью, после того, как во сне возникла и пропала секундной вспышкой из черноты синяя звёздочка, она открыла глаза в ватную тьму. Просто синий отблеск, как от гранёной стекляшки, а отчего-то тоскливо, будто бы что-то произошло, а ты ещё не поняла. Надо бы хоть встать, умыться, а не можешь пошевелиться и узнать, сколько ещё осталось до будильника. Не слышно даже сопения девчонок, будто бы одна в комнате. И Мишкин телефон с навигатором никак не ощущается. Наверное, метафизический щенок, что живёт в нём, ночью уходит поохотиться в другие устройства. И причудилось тогда Соне, вопреки реально обстоящим делам, что вот сейчас, в предутренние тягучие минуты, никому в целом свете она нафиг не сдалась и дела до неё нет и не будет, ни одна живая душа сейчас не думает и не помнит о ней. Что есть она – что её нет.
Не, ну сама посуди. Это нормально, что о тебе в какой-то промежуток времени никто не думает. Даже если это Мишка – что, ему нечем больше голову занять? Да и спят сейчас большинство из тех, кто тебя знает. Вот и образовался как бы зазор… в него легко скатиться, если сейчас хоть пошевелишься…
Потому что меня – не существует! Я – только завиток дыма над костром, которому пришло время исчезнуть.
И что с того, что она, Соня, сама о себе думала и знала, что она есть! Нелепая мысль была столь сильна и так долго не покидала её, что, должно быть, стала правдой, подвесив Сонино существование между миром людей и миром идей. Соня не чувствовала ни рук, ни ног… а потом на неё прыгнула кошка, возвращая в правильный мир и поцарапав руку. Наваждение исчезло, но заснуть Соня так и не смогла.
- А на аэробику идёшь?
- Не хочется. Физкультуры вчерашней с меня довольно.
- Ты устала, - констатировала Эгле. Покидающие гардероб старшеклассники приветливо прощались с ними – не все подряд, но многие. Или только с Эгле, подумалось Соне, со мной наши парни обращаются как-то больше в другой манере, как-то свойски-пренебрежительно, и пошлое мимоходом отпустить могут, а с ней вроде как с любимой сестрёнкой теперь, н-да. А когда-то она для вас была просто недотёпа. Было ещё у вас такое мерзкое слово – лохушка, брр. Лицемеры.
- А пригласи меня к себе, - вдруг предложила Эгле, - Сегодня, часа через два. Я не хочу, чтобы твоё настроение так зависело от учёбы… Выходные же, можно и паузу сделать. Помнишь, я давным-давно обещала тебя научить готовить? Может быть, как раз время пришло?
«Учёба, двойка – с чего ты взяла, что это меня расстраивает? А в целом ты, как всегда, права. Надо отвлечься. Чем чёрт не шутит, вдруг у тебя получится, это самое, готовить меня научить? Кто, если не ты… если даже Мартына выучила грамотности, вот уж не менее фантастичным считалось, а поди ж ты.»
Эта милая сцена на днях, когда Марьиванна Штефановна, объявляя оценки за сочинения и попутно добавляя дико полезные замечания, грозилась «поставить эту пятёрку одну на двоих», коль скоро Эгле уличена в редактировании работы Мартына! «Она только подсказала мне, как лучше изменить стилистическую окраску», важно ответствовал тот, «Вы, Марьиванштефанна, если хотите, поставьте эту пятёрку ей, моей королеве, а мне ничего не ставьте, я вам ещё несколько сочинений напишу, в вашем присутствии». «Выйди из класса!!» Вышел, вернулся, опять вышел, ему сейчас и десять километров не крюк… почти каждый день что-то подобное повторялось.
Соня наконец подняла на подругу глаза и спросила:
- Эгле, ты правда счастлива? Именно как тебе хотелось бы?
Эгле мигом посерьезнела. Мелькнула знакомая робкая полуулыбка с затаённой капелькой боли.
- Знаешь, каждый раз в жизни, когда я признавала это вслух, всё получалось навыворот. Потом, главное же – быть, а не говорить?
Соня прикрыла глаза. Хорошо, что хоть у неё хорошо. Без обмана. Не показалось.
- Сонь, Сонь, да, я – счастливая! Больше всех. Теперь точно могу это сказать.
1., прод.
Зеркало тролля
1.
читать дальшеК концу февраля стало ясно, что зима пробудет ещё долго.
«Ну и толпа там набежала. Жаль, с такой высоты нельзя прицельно плюнуть кому-нибудь на голову, а было бы идеально – плевателя не вычислить.
Соня стояла на любимой лоджии.
Поля Возможностей из-за постоянных ветров и яркого солнца уплотнились, резали блеском глаза. Снег порой шёл сумасшедшими волнами при незначительном потеплении, а морозы стали такими, как никогда за всю зиму.
Можно было считать дни до того, как снег сойдёт – тридцать или сорок всего-то, но каждый день как ледяной горб: утром утомительно вскарабкиваешься, к ночи соскальзываешь вниз, пытаясь удариться не очень больно. Переночевать в холодной и тесной впадине, а с утра снова круто вверх.
Просто инерция праздников наконец-то завершилась.
Ну, бывает. Третья четверть давно началась. Надо учиться, и обязательно хорошо, потому что каждая запущенная тема аукается. Всегда приходит такое время, когда рутина воспринимается если не с радостью, то с благодарностью, что ли – за то, что можешь доказать себе, как умеешь заставить себя работать. Только тянется за тобой гаденькое ощущение стаи хвостиков неоконченных дел, недодуманных мыслей, неразгаданных загадок. Какие-то привязчивые недобрые образы. Это подсознание ведёт подстройку к нагрузкам и напоминает, что не всё кошке масло. И будто бы ты, как ни стараешься, не можешь сделать не только того, что хочется для счастья, но даже то основное, что даёт тебе право существования на этой планете. (Когда-то мама сказала, ещё младшей школьнице, что обычная школа рассчитана на среднего ума и способностей людей, поэтому стыдно учиться с натугой. Естественно, Соня быстро убедилась, что эта максима относительна и забыла о ней на годы, а сейчас вдруг вспомнила и была собой уязвлена.)
«Нелицензионная копия жизни?
Что за шуточки.»
Тётя Варя рьяно взялась за профилактику авитаминоза у близких. Хотя откуда ему взяться? Круглый год здесь отлично питаются, полезно равно как и вкусно. Но она регулярно выдаёт каждому, включая кошек, индивидуальные витамины и минералы, а с собой девочкам и мужу непременно кладёт какой-нибудь фрукт. Сколько же сил на всё на это тратится! Хоть бы гладить одежду, постельное бельё перестала. Да что же это, если и обеспеченной женщине надо так убиваться, чтобы только элементарный порядок в хозяйстве поддерживать? А если остановить этот конвейер, что будет?
«Я так не хотела бы. Она над нами… как курица. Она лучшая тётя в мире, но быть такой… непривлекательно для меня».
Домашние задания кирпичами ждали в комнате, а Соня всё медлила, провидчески наблюдая, как каждая минута бездействия оборачивается будущим штрафом. При мысли об учебниках и конспектах подступала тошнота – не в желудке, а прямо в голове. Соня давно замёрзла, надвигались сумерки, а она все стояла, высунувшись в окно. Далеко внизу, почти у самого подъезда, толпа собралась на место ДТП. Уже второго за неделю.
_________________________________________________
- Мы совсем тебя бросили. Сонь, ну ты прости нас!
- Смеёшься, что ли? Вы в своём праве. Могу извиниться заранее – я лично всех на свете забуду, когда Мишка вернётся.
- И всё-таки мы неправы. Живём... в своё удовольствие, а ты одна. Даже здесь, в школе. Думаешь, мы тебя не любим?
Соня покачала головой. Ну любите, я знаю. Всё равно времени на общение особенно нет.
- Мы же видим, что у тебя не совсем всё «так», - продолжала Эгле, - Мартын, он сейчас тренироваться убежал, а я от нашего имени собираюсь упрашивать тебя поехать завтра с нами в заповедник. В Муравьиную Падь. Там реликтовые муравьеды…
«Мне двойку поставили по алгебре, ты не заметила, что ли?»
- А ехать туда два часа на автобусе. Успеем по дороге… «сообразить на троих» - я перепишу все задания, чтобы учебники с собой не брать. Давай? Алгебру твою исправим.
Соня вымученно улыбнулась.
- Это вы – без меня. Не время для заповедников.
Эгле поняла.
- Ты даже не замечаешь, сколько раз говоришь «это вы без меня». Разве мы с Мартыном – редкие звери из заповедника, на которых и дышать страшно? Разве мы собираемся отгородиться от всего мира?! Сонь, ты нам нужна. Сонь, у меня есть глупая мечта…
Соня снова вяло наклонила голову.
- Скажешь, что слишком многого и глупого хочу… а вот бы мы все – весь класс - были дружны и вместе путешествовали… да, знаю, что совсем наивно. Но это вопрос мироощущения, понимаешь? Так было бы правильно, и для нас, и для всех людей на Земле. Только не смейся. Я знаю, что ты ценишь одиночество. То есть, уединение… Личное пространство.
- Да всё я понимаю. Всё ты правильно мечтаешь. Ты хорошая. Просто это не обязательно, чтобы все дружили. Хватило бы с них и простой порядочности.
Эгле улыбнулась. Отныне её улыбка напоминала внезапно распускающийся огненный цветок, разумный и капельку смущающийся дарованной небесами свободой. Дух захватывает!
- Поехали? – лукаво спросила она.
Помедлив, Соня кивнула. Почему нет… до завтра, правда, дожить ещё нужно, а Эгле уже объясняла, где этот заповедник находится, что в нём интересного, что нужно с собой взять; где автобус останавливается…
Соня думала, что может заснуть на месте. Этой ночью, после того, как во сне возникла и пропала секундной вспышкой из черноты синяя звёздочка, она открыла глаза в ватную тьму. Просто синий отблеск, как от гранёной стекляшки, а отчего-то тоскливо, будто бы что-то произошло, а ты ещё не поняла. Надо бы хоть встать, умыться, а не можешь пошевелиться и узнать, сколько ещё осталось до будильника. Не слышно даже сопения девчонок, будто бы одна в комнате. И Мишкин телефон с навигатором никак не ощущается. Наверное, метафизический щенок, что живёт в нём, ночью уходит поохотиться в другие устройства. И причудилось тогда Соне, вопреки реально обстоящим делам, что вот сейчас, в предутренние тягучие минуты, никому в целом свете она нафиг не сдалась и дела до неё нет и не будет, ни одна живая душа сейчас не думает и не помнит о ней. Что есть она – что её нет.
Не, ну сама посуди. Это нормально, что о тебе в какой-то промежуток времени никто не думает. Даже если это Мишка – что, ему нечем больше голову занять? Да и спят сейчас большинство из тех, кто тебя знает. Вот и образовался как бы зазор… в него легко скатиться, если сейчас хоть пошевелишься…
Потому что меня – не существует! Я – только завиток дыма над костром, которому пришло время исчезнуть.
И что с того, что она, Соня, сама о себе думала и знала, что она есть! Нелепая мысль была столь сильна и так долго не покидала её, что, должно быть, стала правдой, подвесив Сонино существование между миром людей и миром идей. Соня не чувствовала ни рук, ни ног… а потом на неё прыгнула кошка, возвращая в правильный мир и поцарапав руку. Наваждение исчезло, но заснуть Соня так и не смогла.
- А на аэробику идёшь?
- Не хочется. Физкультуры вчерашней с меня довольно.
- Ты устала, - констатировала Эгле. Покидающие гардероб старшеклассники приветливо прощались с ними – не все подряд, но многие. Или только с Эгле, подумалось Соне, со мной наши парни обращаются как-то больше в другой манере, как-то свойски-пренебрежительно, и пошлое мимоходом отпустить могут, а с ней вроде как с любимой сестрёнкой теперь, н-да. А когда-то она для вас была просто недотёпа. Было ещё у вас такое мерзкое слово – лохушка, брр. Лицемеры.
- А пригласи меня к себе, - вдруг предложила Эгле, - Сегодня, часа через два. Я не хочу, чтобы твоё настроение так зависело от учёбы… Выходные же, можно и паузу сделать. Помнишь, я давным-давно обещала тебя научить готовить? Может быть, как раз время пришло?
«Учёба, двойка – с чего ты взяла, что это меня расстраивает? А в целом ты, как всегда, права. Надо отвлечься. Чем чёрт не шутит, вдруг у тебя получится, это самое, готовить меня научить? Кто, если не ты… если даже Мартына выучила грамотности, вот уж не менее фантастичным считалось, а поди ж ты.»
Эта милая сцена на днях, когда Марьиванна Штефановна, объявляя оценки за сочинения и попутно добавляя дико полезные замечания, грозилась «поставить эту пятёрку одну на двоих», коль скоро Эгле уличена в редактировании работы Мартына! «Она только подсказала мне, как лучше изменить стилистическую окраску», важно ответствовал тот, «Вы, Марьиванштефанна, если хотите, поставьте эту пятёрку ей, моей королеве, а мне ничего не ставьте, я вам ещё несколько сочинений напишу, в вашем присутствии». «Выйди из класса!!» Вышел, вернулся, опять вышел, ему сейчас и десять километров не крюк… почти каждый день что-то подобное повторялось.
Соня наконец подняла на подругу глаза и спросила:
- Эгле, ты правда счастлива? Именно как тебе хотелось бы?
Эгле мигом посерьезнела. Мелькнула знакомая робкая полуулыбка с затаённой капелькой боли.
- Знаешь, каждый раз в жизни, когда я признавала это вслух, всё получалось навыворот. Потом, главное же – быть, а не говорить?
Соня прикрыла глаза. Хорошо, что хоть у неё хорошо. Без обмана. Не показалось.
- Сонь, Сонь, да, я – счастливая! Больше всех. Теперь точно могу это сказать.
1., прод.
@темы: книга 2, жизнь волшебная, вихрь над городом