Глава 21
начало
окончание
читать дальше
Однажды Арх увидел Мишу в клубе. (Арха там не видел никто, он сам видел всех.)
- Глаз-алмаз твой, - сказал Арх Ерминии, когда ему показалось забавным просветить её, - Знаешь ли ты, что законы квантовой физики (на этом Эрми тоскливо вздохнула) позволяют отдельным брильянтам, валяющимся на улице, самопроизвольно подкатываться под ноги?
И он указал на тускловатый необработанный камень в ажурной оправе, отягощающий серебряную цепь на его шее. Ерминия всегда думала, что это «мощный магический артефакт», Арх же объяснил, что это простой алмаз, и его единственное назначение в том, чтобы напоминать владельцу о неисповедимости житейских поворотов. Ведь, по его словам, алмазик сам подкатился ему под ноги: комбинация колебаний в кристаллической решётке случилась таким образом, что он завертелся лису навстречу, преодолевая даже невысокие кочки. Случилось это совсем недалеко от клуба «Чёт-Нечет», но во времена, когда на месте Сам-Петербурха простиралась топкая равнина, усыпанная валунами и поросшая замшелым ельником. Как известно, месторождений алмазов, даже сильно глубоких, в этом районе до сих пор не открыто.
- А твой Ми-ша понял бы, про что я толкую, - укоризненно заметил старый лис, когда Ерминия выразила уверенность в том, что её разыгрывают. Она обворожительно изогнула губы:
- Позвать?
- Ни к чему. Его могут насмерть поразить мои знания, он захочет снова побеспокоить меня; мне же про него предельно ясно, а значит, говорить незачем.
- Значит это мне надо что-то о нём узнать? – догадалась Эрми.
- Надо, не надо, узнать, забыть... Впрочем, твоей заносчивости не повредит принять к сведению, что твой очередной партнёр человек особый. Точнее, потенциально особенный. Давай так. Ты расспросишь его, не случается ли с ним чего-нибудь примерно в одно и то же время… например, неприятность. А мне подай-ка бумагу и перо…
…положи вон за тот изразец, повыше. Когда вернёшься – прочитаешь.
***
- И что же это такое?
- За оным Мишей идёт охота. Считай, с младенчества.
- Совпадения, конечно, впечатляют, но охота, как я погляжу, довольно неэффективная. Кто же так охотится?
- Ты давеча жаловалась, что вещи, которые я говорю, плохо приживаются в твоей голове. Может, не будем тратить время друг друга? Тем более, тебе-то никакая охота не грозит. Ну а о потерянных любовниках ты не горюешь?
Она, естественно, усмехнулась: знаем, запомнить легко, мы, женщины, считается, не можем сдержать любопытства, а если нас правильно зацепить правильными вещами, то мир перевернём, чтобы узнать разгадку. Миша – это не квантовая физика. Говори, учитель.
Он и сегодня был в духе, поэтому, рассказывая, наслаждался её реакциями.
Она же превзошла сегодня саму себя – определила с высочайшей точностью, что в рассказе правда, а что Арх прибавил в тренировочных целях.
С правдой этой и вышла от него.
Сначала Ерминии было как-то безразлично узнать о том, что, оказывается, у истории Земли есть собственное сознание. Ерминия вообще старалась не быть излишне впечатлительной, чтобы по жизни не попадать впросак и чтобы не болело лишний раз.
Сознание истории Земли (или сознание Земли всё-таки? или история сознания?), строго говоря, является частностью "воли вселенной". Но это утверждение слишком сложно для целостного, половинного или хотя бы крохотного понимания, поэтому Арх предложил остановиться на том, что касается этой небольшой планеты. Выяснилось, у Земли есть планы на своих жителей, на людей в том числе. Или Земля заботится о своих питомцах и что ни делает, то для них? Есть основания считать, что в совершенном виде вселенная (со своей Землёй) направляет силы лишь такого рода, что обеспечили бы человечеству превращение в подвижный сыр внутри сливочномасляной среды. И ничего трагического не было бы в райском прижизненном существовании, так как не было бы вражды, войн и преград к познанию.
Вот как изъяснялся Арх.
Рассуждать о том, кто, в какой мере мешает всеобщему благоденствию и кем подстроены наличествующие кругом бедствия, бесполезно, достаточно усвоить факты, влияющие на реальность, вещал Арх. Арху верить было здесь возможно: он издревле увлекался зарытием в древнейшие письменные источники, и пользоваться ими умел как никто, можно догадаться.
Ерминия обиделась на Арха, когда он не захотел нормально объяснить, каким способом разглядел это самое - то, что Миша, собственно, «имеет значение для землян». Узнал, мол, и всё. Она уверилась, что история с «разумной историей Земли» – розыгрыш. Имитация правды. Он любил иногда…
Любил, когда она сомневалась, нервничала и работала головой. Или теряла голову.
Он пояснил следующее.
Земля, говорят источники, в нужный момент порождает таковского человека (а лисы в данном случае, к счастью, никак не годятся), который чуть-чуть, но метко сдвинет орбиту развития цивилизации.
Нет, мы (Арх и источники то бишь) не будем говорить скучных вещей о том, что эти люди непременно элита и аристократия, цвет нации, гении и харизматические лидеры, а остальные смертные не имеют права и возможности повлиять на историю. Просто сумма факторов, что возвлияют на судьбу сего человека, есть суммарный вектор, как раз миллионами или миллиардами векторов судеб разных людей образованный. Своей жизнью, своим вектором-дубиной, если утрировать сильно, в свою очередь, человече тот даёт такой импульс, что многое меняет для цивилизации за относительно короткое время. Ну, не будем пугаться. Рождение такого «вектора» - всего лишь один из множества механизмов развития истории. Если этот индивидуум обладает сильной волей и талантами – прекрасно. Но его личные качества – это его заслуга или вина. А также родителей, учителей, окружения. Равно как для каждого из нас. Как обычно.
В чём состоит его индивидуальная воля… Да во всём в пределах разумного, в этом и заключена фишка. Чтобы бороться и добиваться, и именно своего, а не чужого желаемого. Воля вселенной, знаешь, не пользуется каторжным трудом. И никто нужному человеку не сообщает по секрету, что он такой-разэтакий, избранный. Так как он имеет право, как и все мы, не добиться в жизни ровно ничего.
Значит, ждём рождения другого полезного человека. Времени у Вселенной – вагон. И даже у её частности, у Земли, тоже достаточно.
Солнце взорвётся нескоро.
Но вот человек родился, и его существование регистрируется пакостными сущностями, которым изменение орбиты развития человечества совсем не на лапу. И они начинают коррекцию - Ерминия, если бы не они, если бы только не они, жили бы люди светло и беззлобно...
(Здесь Ерминия проворчала – не верю, заработав "пять баллов".)
Так вот, есть силы, которым конкретно Миша мешал. Видимо, нервные такие силы... Эрми совсем потерялась в смыслах, не хватило базы для понимания. Вообще, ей показалось, что имеет место бред. Но практические вещи, что касались Мишиного существования, врезались в память намертво, против воли. Любопытными оказались. Каждый год, примерно в одно и то же время, с начала мая до конца июня, как Миша отметил, у него случалась какая-то неприятность. А с прошлого года временной отрезок расширился до июля (как известно, он самым нелепым образом провалил вступительные экзамены).
Кто-то спорил за его право быть значимым для истории человеком?
И если «сущностями» (о которых Арх не имел желания распространяться подробно, так как Ерминии это слышать "рано"), были представлены две противоположные стороны, то они, не имея возможности действовать в обход одна другой и прямо влиять на Мишину свободу, каждый год приходили к какому-то соглашению... О, Арх добавил, что подобных споров о множестве разношёрстного людского народа ведётся немерено… В том числе о самых заурядных.
Очевидно, ставкой была Мишкина жизнь. А если не жизнь, то жажда побед, творческое начало - всё такое, что делает влиятельным на что-то. Сначала откупить его было просто – мелкими, значимыми лишь в детском возрасте неприятностями. С каждым годом несколько серьёзней. Также временной ареал возникновения неприятностей потихоньку разросся в стороны июля и апреля. Потом понадобились уже две неприятности в год (больница и не поступить, к примеру). Мише на момент разговора Арха с Ерминией едва восемнадцать исполнилось, а уже произошло столько, что он и сам насторожился.
Не факт, что спор за него – просто развлечение для тех, кто желает его смерти или безынициативности, наверняка, на кону их собственное существование, задумчиво заключил старый лис.
Ну чего ещё можно было ожидать от Арха, который заявлял о своей непричастности добру и злу, так как они суть грубые оценочные категории всего лишь? Так что Ерминия, выслушав сказку, довольно скоро забыла её. Не видела причин впускать в сознание.
Тем временем для Миши как раз наступило "время неприятностей". Жизнь с Ерминией продолжалась, как и прежде. Только Ерминия стала чаще исчезать без предупреждения. И в один прекрасный день ответила себе, почему так делает: не хочет, чтобы он погиб у неё на глазах. Возвращаясь, против здравого смысла ждала, что его уже нет. Лисам тоже так сразу не привыкнуть терять людей. А признаваться себе, что почти переживают за кого-то, не любят они.
Она тревожилась и покусывала себя мысленно за это.
Спрашивать у Арха, как поступить и может ли он что-то сделать, она даже не пыталась. «Кого должен любить лис?» «Изменится история в ломаную сторону, не измениться – такое нам безразлично, а твой человек всё равно что мёртв, не сию секунду, так лет уже через шестьдесят-семьдесят».
И он прав был, нечего метаться.
За несколько дней до первого Мишкиного экзамена она придумала.
Лиса имеет право на глупость. Подарить человеку всего один ещё год жизни. И тем самым шанс на сколько-то лет ещё. Один раз, и больше не будет напрягаться по этому поводу. Она на каплю притушит смертельный маятник, а потом Мишу забудет. Дальше пусть распоряжается судьба.
Ерминия раздобыла снотворного и нанонаручники «шёлковые путы». Мише нужно сильно огорчиться.
____________________________
Ерминия никогда не плачет.
- Нет, не буду.
- Воля твоя…
- Не буду искать его, и Соню тоже. Обещаю.
(Обещать – не клясться!)
- Правда? – обрадовалась Евлалия, - Отчего же?
- Потому что ты просишь.
Довольная, Лали вынимает из маленькой лаковой сумочки и протягивает сестре фотографию.
- Вот такая она на самом деле. Это я на кухне с холодильника стянула - он у них весь замагничен фотками, не заметят.
Эрми смотрит долго. Соня, смеющаяся, длинноволосая, обнимает двух девочек помладше. Каждая из них на руках по кошке держит. Забавная гиперсимметричная композиция.
И Ерминия видит. Всё про Соню. То, чего раньше просто не умела видеть по фотографиям.
Я могу быть спокойна – в этом году ты не умрёшь. Рядом с твоим гигантским невезением твоя величайшая удача. Не знаю, как было в году прошлом, а в этом Соня отдала себя за то, чтобы ты жил.
Я знаю, у тебя много друзей, родители в тебе души не чают - вероятно, ещё достаточно лет будет находиться человек, что принесёт себя в жертву ради тебя. Ты будешь великим учёным, ты изменишь мир, только груз горя и вины будет расти на твоих плечах. Придётся успеть всё до того, как он раздавит тебя. Если бы я только могла поделиться с тобой капелькой лисьего безразличия! Мне самой, как видно, его не хватает.
Вот откуда происходят Кристаллы.
Ерминия через стол достаёт зажигалку, бросает воспламенившуюся фотографию в пепельницу.
Евлалия глядит на это молча.
- Одно не соображу, - говорит Ерминия обычным, самодовольным голосом, - Кто была та, которую я приняла за Соньку, но которая не Сонька, хоть и не призналась?
- Что тут понимать? Хотя, конечно, откуда тебе знать, но для каждого из нас есть Сущность, которая призвана хранить нас и защищать. Она может выглядеть например, как наш двойник или кто-то, похожий на нас. Как я похожа на тебя. Эрми, это была её сестра, не родная, так какая-нибудь, смешная ты моя. Бери сейчас же бокал. За твой День Рождения! За то, чтобы завтра было лучше, чем сегодня! Двадцать два – своеобразный юбилей, тебе не кажется? Красивая цифра, идеальная.
- Было бы идеально, если бы я родилась днём позже, - проворчала Эрми.
Сколько она ещё выдержит в одиночестве души? Имеет ли право на слабость, чтобы сестра разделила её участь? Не сегодня, это точно, но в любой момент может ей рассказать. Через месяц с небольшим и у Лали юбилей, но не «своеобразный», а натуральный человеческий – тридцать лет. Будет ли ей подарком вечная молодость или проклянёт болтливую Эрми?
Я не буду думать об этом сегодня.
- Всё, милая, прекращаем хандрить. Едем в гостиницу, отоспимся, а завтра сяду за твой руль - думаешь, зачем я свою машину не взяла? Так-то. Кто ещё о тебе позаботиться, мой ёжик? А давай сфотографируемся на память? Молодой человек! Вы нам не поможете? А как вас зовут? А вы тут всегда работаете?
Галина Хомчик - Жираф
конец главы 21
Лисицы-сестрицы
конец книги 2
к содержанию
книга 3
________________________________________________
Благодарю всех, кто читает!
начало
окончание
читать дальше
Однажды Арх увидел Мишу в клубе. (Арха там не видел никто, он сам видел всех.)
- Глаз-алмаз твой, - сказал Арх Ерминии, когда ему показалось забавным просветить её, - Знаешь ли ты, что законы квантовой физики (на этом Эрми тоскливо вздохнула) позволяют отдельным брильянтам, валяющимся на улице, самопроизвольно подкатываться под ноги?
И он указал на тускловатый необработанный камень в ажурной оправе, отягощающий серебряную цепь на его шее. Ерминия всегда думала, что это «мощный магический артефакт», Арх же объяснил, что это простой алмаз, и его единственное назначение в том, чтобы напоминать владельцу о неисповедимости житейских поворотов. Ведь, по его словам, алмазик сам подкатился ему под ноги: комбинация колебаний в кристаллической решётке случилась таким образом, что он завертелся лису навстречу, преодолевая даже невысокие кочки. Случилось это совсем недалеко от клуба «Чёт-Нечет», но во времена, когда на месте Сам-Петербурха простиралась топкая равнина, усыпанная валунами и поросшая замшелым ельником. Как известно, месторождений алмазов, даже сильно глубоких, в этом районе до сих пор не открыто.
- А твой Ми-ша понял бы, про что я толкую, - укоризненно заметил старый лис, когда Ерминия выразила уверенность в том, что её разыгрывают. Она обворожительно изогнула губы:
- Позвать?
- Ни к чему. Его могут насмерть поразить мои знания, он захочет снова побеспокоить меня; мне же про него предельно ясно, а значит, говорить незачем.
- Значит это мне надо что-то о нём узнать? – догадалась Эрми.
- Надо, не надо, узнать, забыть... Впрочем, твоей заносчивости не повредит принять к сведению, что твой очередной партнёр человек особый. Точнее, потенциально особенный. Давай так. Ты расспросишь его, не случается ли с ним чего-нибудь примерно в одно и то же время… например, неприятность. А мне подай-ка бумагу и перо…
…положи вон за тот изразец, повыше. Когда вернёшься – прочитаешь.
***
- И что же это такое?
- За оным Мишей идёт охота. Считай, с младенчества.
- Совпадения, конечно, впечатляют, но охота, как я погляжу, довольно неэффективная. Кто же так охотится?
- Ты давеча жаловалась, что вещи, которые я говорю, плохо приживаются в твоей голове. Может, не будем тратить время друг друга? Тем более, тебе-то никакая охота не грозит. Ну а о потерянных любовниках ты не горюешь?
Она, естественно, усмехнулась: знаем, запомнить легко, мы, женщины, считается, не можем сдержать любопытства, а если нас правильно зацепить правильными вещами, то мир перевернём, чтобы узнать разгадку. Миша – это не квантовая физика. Говори, учитель.
Он и сегодня был в духе, поэтому, рассказывая, наслаждался её реакциями.
Она же превзошла сегодня саму себя – определила с высочайшей точностью, что в рассказе правда, а что Арх прибавил в тренировочных целях.
С правдой этой и вышла от него.
Сначала Ерминии было как-то безразлично узнать о том, что, оказывается, у истории Земли есть собственное сознание. Ерминия вообще старалась не быть излишне впечатлительной, чтобы по жизни не попадать впросак и чтобы не болело лишний раз.
Сознание истории Земли (или сознание Земли всё-таки? или история сознания?), строго говоря, является частностью "воли вселенной". Но это утверждение слишком сложно для целостного, половинного или хотя бы крохотного понимания, поэтому Арх предложил остановиться на том, что касается этой небольшой планеты. Выяснилось, у Земли есть планы на своих жителей, на людей в том числе. Или Земля заботится о своих питомцах и что ни делает, то для них? Есть основания считать, что в совершенном виде вселенная (со своей Землёй) направляет силы лишь такого рода, что обеспечили бы человечеству превращение в подвижный сыр внутри сливочномасляной среды. И ничего трагического не было бы в райском прижизненном существовании, так как не было бы вражды, войн и преград к познанию.
Вот как изъяснялся Арх.
Рассуждать о том, кто, в какой мере мешает всеобщему благоденствию и кем подстроены наличествующие кругом бедствия, бесполезно, достаточно усвоить факты, влияющие на реальность, вещал Арх. Арху верить было здесь возможно: он издревле увлекался зарытием в древнейшие письменные источники, и пользоваться ими умел как никто, можно догадаться.
Ерминия обиделась на Арха, когда он не захотел нормально объяснить, каким способом разглядел это самое - то, что Миша, собственно, «имеет значение для землян». Узнал, мол, и всё. Она уверилась, что история с «разумной историей Земли» – розыгрыш. Имитация правды. Он любил иногда…
Любил, когда она сомневалась, нервничала и работала головой. Или теряла голову.
Он пояснил следующее.
Земля, говорят источники, в нужный момент порождает таковского человека (а лисы в данном случае, к счастью, никак не годятся), который чуть-чуть, но метко сдвинет орбиту развития цивилизации.
Нет, мы (Арх и источники то бишь) не будем говорить скучных вещей о том, что эти люди непременно элита и аристократия, цвет нации, гении и харизматические лидеры, а остальные смертные не имеют права и возможности повлиять на историю. Просто сумма факторов, что возвлияют на судьбу сего человека, есть суммарный вектор, как раз миллионами или миллиардами векторов судеб разных людей образованный. Своей жизнью, своим вектором-дубиной, если утрировать сильно, в свою очередь, человече тот даёт такой импульс, что многое меняет для цивилизации за относительно короткое время. Ну, не будем пугаться. Рождение такого «вектора» - всего лишь один из множества механизмов развития истории. Если этот индивидуум обладает сильной волей и талантами – прекрасно. Но его личные качества – это его заслуга или вина. А также родителей, учителей, окружения. Равно как для каждого из нас. Как обычно.
В чём состоит его индивидуальная воля… Да во всём в пределах разумного, в этом и заключена фишка. Чтобы бороться и добиваться, и именно своего, а не чужого желаемого. Воля вселенной, знаешь, не пользуется каторжным трудом. И никто нужному человеку не сообщает по секрету, что он такой-разэтакий, избранный. Так как он имеет право, как и все мы, не добиться в жизни ровно ничего.
Значит, ждём рождения другого полезного человека. Времени у Вселенной – вагон. И даже у её частности, у Земли, тоже достаточно.
Солнце взорвётся нескоро.
Но вот человек родился, и его существование регистрируется пакостными сущностями, которым изменение орбиты развития человечества совсем не на лапу. И они начинают коррекцию - Ерминия, если бы не они, если бы только не они, жили бы люди светло и беззлобно...
(Здесь Ерминия проворчала – не верю, заработав "пять баллов".)
Так вот, есть силы, которым конкретно Миша мешал. Видимо, нервные такие силы... Эрми совсем потерялась в смыслах, не хватило базы для понимания. Вообще, ей показалось, что имеет место бред. Но практические вещи, что касались Мишиного существования, врезались в память намертво, против воли. Любопытными оказались. Каждый год, примерно в одно и то же время, с начала мая до конца июня, как Миша отметил, у него случалась какая-то неприятность. А с прошлого года временной отрезок расширился до июля (как известно, он самым нелепым образом провалил вступительные экзамены).
Кто-то спорил за его право быть значимым для истории человеком?
И если «сущностями» (о которых Арх не имел желания распространяться подробно, так как Ерминии это слышать "рано"), были представлены две противоположные стороны, то они, не имея возможности действовать в обход одна другой и прямо влиять на Мишину свободу, каждый год приходили к какому-то соглашению... О, Арх добавил, что подобных споров о множестве разношёрстного людского народа ведётся немерено… В том числе о самых заурядных.
Очевидно, ставкой была Мишкина жизнь. А если не жизнь, то жажда побед, творческое начало - всё такое, что делает влиятельным на что-то. Сначала откупить его было просто – мелкими, значимыми лишь в детском возрасте неприятностями. С каждым годом несколько серьёзней. Также временной ареал возникновения неприятностей потихоньку разросся в стороны июля и апреля. Потом понадобились уже две неприятности в год (больница и не поступить, к примеру). Мише на момент разговора Арха с Ерминией едва восемнадцать исполнилось, а уже произошло столько, что он и сам насторожился.
Не факт, что спор за него – просто развлечение для тех, кто желает его смерти или безынициативности, наверняка, на кону их собственное существование, задумчиво заключил старый лис.
Ну чего ещё можно было ожидать от Арха, который заявлял о своей непричастности добру и злу, так как они суть грубые оценочные категории всего лишь? Так что Ерминия, выслушав сказку, довольно скоро забыла её. Не видела причин впускать в сознание.
Тем временем для Миши как раз наступило "время неприятностей". Жизнь с Ерминией продолжалась, как и прежде. Только Ерминия стала чаще исчезать без предупреждения. И в один прекрасный день ответила себе, почему так делает: не хочет, чтобы он погиб у неё на глазах. Возвращаясь, против здравого смысла ждала, что его уже нет. Лисам тоже так сразу не привыкнуть терять людей. А признаваться себе, что почти переживают за кого-то, не любят они.
Она тревожилась и покусывала себя мысленно за это.
Спрашивать у Арха, как поступить и может ли он что-то сделать, она даже не пыталась. «Кого должен любить лис?» «Изменится история в ломаную сторону, не измениться – такое нам безразлично, а твой человек всё равно что мёртв, не сию секунду, так лет уже через шестьдесят-семьдесят».
И он прав был, нечего метаться.
За несколько дней до первого Мишкиного экзамена она придумала.
Лиса имеет право на глупость. Подарить человеку всего один ещё год жизни. И тем самым шанс на сколько-то лет ещё. Один раз, и больше не будет напрягаться по этому поводу. Она на каплю притушит смертельный маятник, а потом Мишу забудет. Дальше пусть распоряжается судьба.
Ерминия раздобыла снотворного и нанонаручники «шёлковые путы». Мише нужно сильно огорчиться.
____________________________
Ерминия никогда не плачет.
- Нет, не буду.
- Воля твоя…
- Не буду искать его, и Соню тоже. Обещаю.
(Обещать – не клясться!)
- Правда? – обрадовалась Евлалия, - Отчего же?
- Потому что ты просишь.
Довольная, Лали вынимает из маленькой лаковой сумочки и протягивает сестре фотографию.
- Вот такая она на самом деле. Это я на кухне с холодильника стянула - он у них весь замагничен фотками, не заметят.
Эрми смотрит долго. Соня, смеющаяся, длинноволосая, обнимает двух девочек помладше. Каждая из них на руках по кошке держит. Забавная гиперсимметричная композиция.
И Ерминия видит. Всё про Соню. То, чего раньше просто не умела видеть по фотографиям.
Я могу быть спокойна – в этом году ты не умрёшь. Рядом с твоим гигантским невезением твоя величайшая удача. Не знаю, как было в году прошлом, а в этом Соня отдала себя за то, чтобы ты жил.
Я знаю, у тебя много друзей, родители в тебе души не чают - вероятно, ещё достаточно лет будет находиться человек, что принесёт себя в жертву ради тебя. Ты будешь великим учёным, ты изменишь мир, только груз горя и вины будет расти на твоих плечах. Придётся успеть всё до того, как он раздавит тебя. Если бы я только могла поделиться с тобой капелькой лисьего безразличия! Мне самой, как видно, его не хватает.
Вот откуда происходят Кристаллы.
Ерминия через стол достаёт зажигалку, бросает воспламенившуюся фотографию в пепельницу.
Евлалия глядит на это молча.
- Одно не соображу, - говорит Ерминия обычным, самодовольным голосом, - Кто была та, которую я приняла за Соньку, но которая не Сонька, хоть и не призналась?
- Что тут понимать? Хотя, конечно, откуда тебе знать, но для каждого из нас есть Сущность, которая призвана хранить нас и защищать. Она может выглядеть например, как наш двойник или кто-то, похожий на нас. Как я похожа на тебя. Эрми, это была её сестра, не родная, так какая-нибудь, смешная ты моя. Бери сейчас же бокал. За твой День Рождения! За то, чтобы завтра было лучше, чем сегодня! Двадцать два – своеобразный юбилей, тебе не кажется? Красивая цифра, идеальная.
- Было бы идеально, если бы я родилась днём позже, - проворчала Эрми.
Сколько она ещё выдержит в одиночестве души? Имеет ли право на слабость, чтобы сестра разделила её участь? Не сегодня, это точно, но в любой момент может ей рассказать. Через месяц с небольшим и у Лали юбилей, но не «своеобразный», а натуральный человеческий – тридцать лет. Будет ли ей подарком вечная молодость или проклянёт болтливую Эрми?
Я не буду думать об этом сегодня.
- Всё, милая, прекращаем хандрить. Едем в гостиницу, отоспимся, а завтра сяду за твой руль - думаешь, зачем я свою машину не взяла? Так-то. Кто ещё о тебе позаботиться, мой ёжик? А давай сфотографируемся на память? Молодой человек! Вы нам не поможете? А как вас зовут? А вы тут всегда работаете?
Галина Хомчик - Жираф
конец главы 21
Лисицы-сестрицы
конец книги 2
к содержанию
книга 3
________________________________________________
Благодарю всех, кто читает!
@темы: окончание, книга 2, жизнь волшебная, вихрь над городом
-
-
20.06.2019 в 12:03А в 3D варианте Ерминия и Евлалия есть?
* * *
Ну вот и закончилась вторая книга. Буду ждать третью.
-
-
20.06.2019 в 12:21Куклы есть, 2 поддельные майсинки, когда-нибудь одену их правильно, поправлю причёску и макияж.
Третью кн. скоро и начну.