Глава 7
1.
2.
читать дальше22 года (6506 г.)
Никто не знал, как долго Агния искренне изумлялась тому, что есть жизнь и после двадцати лет. Никто не поверил бы, какие сомнения в бытийности и собственных возможностях скрываются за холодноватой невозмутимостью загадочной молодой женщины.
Она оказалась в пустой квартире, предоставленная самой себе. Если бы она только предусмотрела, как это страшно!
И о чём придётся думать.
Нет, жизненные заботы сходу не одолели её. У неё была фора: достаточная сумма денег. Она аккуратно изучила все счета, выяснила, за что и где будет ежемесячно платить, отдала долги и временно перевела дух. Эти дела занимали светлые часы. Ночь превращалась в пытку. Ей мерещились шаги и голоса в той из комнат, где её не было. И пусть она точно знала, что это лишь кажется, терзания и тяжёлые мысли не оставляли её, а отсыпалась Агния, когда приходил рассвет.
«Хорошо, что сейчас весна, а потом лето будет. Но как я переживу зиму? Я должна придумать это, пока тепло».
В городе были дальние родственники, с которыми не хотелось иметь дело даже под страхом некоей критической ситуации, в которую её беззащитность обязательно заведёт. Агния смутно догадывалась, что эти люди вполне могут счесть своим долгом насесть на неё c якобы благими намерениями, попрекая личностными качествами и принуждая к благодарному кроткому поведению. Если звонил в доме телефон, это были, видимо, они, и звонки Агния игнорировала, и несколько раз надолго замирала в квартире, предугадав кое-кого за дверью.
За это было стыдно.
Но за это - не в первую очередь.
На стеллаже лежала толстая книга, которая помогла пережить поезд, ожидание пересадки и ещё пару ночей дома. И превратилась в камень. Агния прикрыла её платком, чтобы лишний раз не видеть, а выбросить – нельзя было, нельзя.
Агния просыпалась в слезах, и горечь была не за себя. Она точно знала, что в это же время не спит за сотни километров отсюда человек, которого она обидела. Пусть у него больше шансов забыться в делах, пусть его усталость достаточна для того, чтобы не терять на бесполезные страдания ни минуточки, но именно страдания с ним и происходят, она знает. Агния оплакивала его горе так, как если бы была совершенно непричастным существом, забывая свою роль в происшедшем. Она истекала сочувствием. Рывком возвращалась в мир, где первая мысль была – «вернуться ли?». Гордость или стыд, воспоминания или довольно трезвые рассуждения, но к рассвету Агния приходила с одним и тем же выводом о том, что как бы ни поступила против человечности, вернуться не может. Полюбить их, брошенного мужчину и брошенного ребёнка – не сумеет. «Всё. Всё. Уймись. Ты не на улице её оставила – с родным отцом. Он не бросит, не обидит. Он разрешил тебе. Он понял тебя, он зла не держит».
Когда наступило тепло, она оставляла на ночь открытым балкон, и шум города делал её причастной к всеобщей жизни. Возможно, от свежего воздуха у Агнии наладился сон и появился кое-какой оптимизм. Не зря однажды без обычного отвращения она вдруг взяла бесплатную газету с вакансиями, и как-то без душевного отторжения вернулась к объявлению о курсах визажистов. Её поразила простая идея: она бросит эти курсы в любой момент, если что-то испугает или станет напрягать. Оплата отдельно за каждое занятие показалась ей разумным и именно для неё подходящим условием. И, главное, вот что она сможет, да. Вот это возможно для неё без особого труда. Пусть это работа с людьми, пусть. Она же сможет попросить и помолчать клиента, правда ведь?
И постепенно отлегло. У каждого есть свой порог саморазрушения. Достаточно задать себе простые вопросы, и вот ты точно знаешь, что хочется жить счастливо, и примерно понимаешь, что для этого нужно. Вдруг сами собой отпали некоторые барьеры. Агния выбросила все ненужные вещи. Она поняла: нужен ремонт. Но тогда придётся поинтересоваться, сколько надо заплатить рабочим, как их найти и как пережить их присутствие.
Она не сбежала с курсов - чувство занятости помогало ей держаться на плаву.
Совсем простыми занятия не были. К тому же Агния заново открыла мир женской зависти к своей персоне, и как следствие зависти - нудное подталкивание сокурсницами её к необходимости не давать "простаивать" столь дивной красоте. Они просто изматывали своим опасением за собственное счастье близ Агнии!
Она же скрывала ото всех всё, что её занимало и беспокоило на самом деле, придумав маску, позволяющую сберечь хрупкое достоинство. Итак, все могли видеть невозмутимую, слегка высокомерную при безупречной вежливости девушку, которая, верно, слишком самодостаточна, чтобы сломя голову искать отношений. «Пусть думают так – тогда я смогу продержаться. Мне повезло, что они не похожи на Рию; Рия бы меня в минуту разглядела насквозь и заставила плакать. Хорошо, что она уехала».
«Только бы никто не вызнал про ребёнка».
А вот и она, Рия.
Агния работает в салоне красоты недалеко от дома. Этот выбор не так уж связан с тематикой оконченных курсов, как может показаться. Она знает, что могла бы делать и что-то другое, и свет клином не сошёлся на подборе макияжа для женщин разного возраста, даже если Агния прекрасно умеет обращаться с кисточками и подводками. Это снова выбор её внутренней тревоги.
Она лучшая здесь. Никто так, как она, не видит что-то большее в человеческом лице и никто так не может при помощи пылеобразной или кремоподобной субстанции привести эти лица к тому, как их хотят видеть сами хозяйки. То есть, гармония - в её руках. Агния рисует почти как на холсте, никогда не ошибается в цвете, насыщенности и расположении красочных слоёв. Ещё никогда ей не привелось порекомендовать неподходящее средство для данной кожи; она чётко знает, какой макияж уместнее всего для конкретной ситуации. Ко всему она может блистательно подобрать для посетительницы к своему произведению украшения и даже одежду, но это бывает редко. Только для избранных и по запросу. Избранные для Агнии – вовсе не особенно состоятельные дамы, нет. Она с каждой работает одинаково тщательно. Но это женщины деликатные, воспитанные, по её представлениям. Они чужды фамильярности и говорят с Агнией строго по делу, по делу украшения себя. Они сами догадываются, что Агния способна для них на большее и осторожно уточняют это. Что вознаграждается многократно, так как Агния мечтает, чтобы её клиентура, постепенно становясь постоянной, состояла исключительно из подобных женщин.
Женщин Агния не любит. Пусть её коллектив именно из них состоит, парадокса здесь нет. Кажется, она постепенно приучает коллег к своей отстранённости и непричастности к задушевным сплетням в обеденный перерыв. Её давно бы выжили, не будь она столь ценным кадром. Хозяйка салона Агнией дорожит.
«Нет, вам не удастся меня «приземлить».
В один день, далее переставший быть приятным, в салоне появляется Рия – прямиком к Агнии. Это не случайность, она приехала в родной город погостить и разузнала все новости. Очевидно, её любопытству хотелось экзаменовать Агнию.
Спустя три года с одного, тоже всячески испорченного, майского дня, Рия стала совсем иной. Образ пацанистой девчонки она отвергла, найдя целесообразным стать в свои двадцать три леди, продумавшей и отточившей свои манеры: больше ничего спонтанно взрывного, резкого и категоричного. Мурлычущий вулкан, как говорят. С первого взгляда ясно, что визажист-косметолог ей срочно не требуется. Кабы требовался, не красилась бы так тщательно перед визитом. Вот что мне посоветуешь, Агния?
Самые ценные советы Агния адресовала себе. «Сделать так, чтобы не догадалась, как я боюсь её!»
Должно быть, ни один человек на Земле не мучился такой смешной проблемой.
Леди Рия вела беседу меж подводных камней. Основной посыл касался того, что теперь двум красавицам нечего делить с тех пор, как Агния приняла взвешенное решение побывать замужем. То есть, развестись было решением недурственным. Рия, оказывается, как раз в этом Агнию переплюнула, вступив в аж два законных брака и расторгнув оба за отчётный период. Да, не дети они, ах, не дети давно, правда, Агния? Смешные какие были. Рассказывала, не беспокоясь, известно ли Агнии, как сложились судьбы (и когда успели-то «сложиться» менее чем за четверть века) у «общих знакомых», интересны ли ей. Пришлось узнать, что "общие знакомые" в основном бедны, в основном ещё учатся. Корочки лишь бы какие заиметь. Неудачники все. Дар, к примеру, тот ещё олух: гоняется за какой-то переводчицей с лулумур-цыхранского, руки добивается.
Первый тур Агния продержалась неплохо. Она поддакивала или мягко предлагала «водителя разговорами не отвлекать». Её основная задача была не напортачить с предложенным ею же совершенно невероятным макияжем. Рия объяснила, что приглашена через неделю на бал, запросила для пробы сделать нечто фантазийное, а если понравится, то перед этим балом придёт повторить… Этого ещё не хватало, но отказать Агния не смела во имя репутации салона, где сумела так хорошо себя зарекомендовать. Да и уклониться от обслуживания Рии - однозначно поражение.
И вот оно.
- Ну а ты… совсем изменила себе, скажешь, нет? – улыбаясь, начала Рия.
- Не такая престижная работа, как твоя, верно, - улыбаясь, ответила Агния.
А внутри всё сжалось. Рия не о работе.
- Ой, да ерунду говоришь. Достойное место. Я же вижу, ты классная… приду сейчас к своим, похвастаюсь… да какие твои годы?
- Благодарю.
- Это ведь не хуже любого другого хобби. Ты же была художница – ну вот и.
- Молчи. Услышат это – заставят открытки к праздникам малевать. Не желаю.
- Ха-ха, понятно. Ты была права, что кинула… что покинула своего хирурга. Оно того стоило.
Агния не реагировала.
- Так значит, права и я была…
Агния вовремя вопросительно вскинула брови, чтобы не успела прозвучать оконцовка заявления, и так ловко, так естественно и невинно это вышло, что она могла бы гордиться собой.
И продолжила линию на холёном лице Рии, мечтая забрызгать его несмываемой краской - чтобы больше о своих делах думала.
- Теперь уже не обидишься, я вижу. Я оказалась права в твоей наклонности. А что, может, и я почти такая – все женщины делают это. Просто не каждая может себе позволить вот совсем так...
- Будь добра, посиди спокойно ещё немного…
- Да я совсем забыла… хотела же показать – мой зайчик!
На фотке, которую Рия достала из глубокой и, судя по звукам, многообразно заполненной сумочки, был малыш, возрастом в год или два – Агния же не разбиралась в этом вопросе ничуть.
- Дома… спит, - и Рия, поцеловав карточку, протянула полюбоваться Агнии.
- Хороший, - ровно отозвалась та, мечтая провалиться под пол.
- Так я о чём? Слышала, что ты наверстала упущенное и берёшь сверх того. Это то, о чём я подумала? Да ты не тушуйся, я не ханжа.
Вот здесь Агния уже имела право взять и растушевать большой пушистой кистью всё достигнутое к той минуте, но не сделала этого. Вместо этого с флегматичной усмешкой ответила:
- Не смею лишать тебя почвы твоих фантазий. Всё обстоит так, как тебе, видимо, сказали.
«Неужели Рия права, и со стороны это выглядит именно так?! Надо же, она помнит все свои прошлые домыслы обо мне. Неужто мало радостей в жизни?» Но это нечестно. Нечестно, нечестно! Агния зарабатывает деньги здесь. Её сполна кормит и позволяет платить по счетам этот салон. Она отличный мастер, к ней нередко записываются на два месяца вперёд, не на пустом же месте так вышло? А что до мужчин…
У каждого есть дар. И однажды без всякой внутренней подготовки и принуждения Агния открыла свой.
Пусть она настороженно относится к людям. Пусть она до сих пор не понимает законов психологии и многое из того, что людьми движет. И продолжает не вникать до конца в самые базовые мотивы. Может быть, её допекли взгляды на улице и кривотолки знакомых о ней, или она поклялась себе больше не допускать обсуждения вопросов о том, как ей устроиться в жизни, всего, что её оскорбляло и расстраивало. Но расчётливости в Агнии около нуля. И храбрости ненамного больше. То, как она неожиданно позволила себе однажды вечером пригласить незнакомого парня домой, то, как внезапно разгадала, как с этим, именно с этим человеком нужно обращаться, она приписывает мистическому озарению.
Нельзя сказать, что он ей сильно понравился, что поразил обхождением или умом. Нельзя сказать, что на неё напало такое уж желание. Может быть, в тихом омуте вызрело желание управлять и властвовать? Она пока не думала. Молодой человек тянул её к себе, но Агния знала, что на чужую территорию она не ступит. Там может быть и опасно. Её квартира всё равно лучше, несмотря на традиционно любопытных соседей. Надо было проверить себя именно так, экстремально, не играя в недоступность, не растягивая процесс на несколько свиданий. Надо было убедиться, что предчувствие не обманывает, и несмотря на лёгкий доступ ко всей красоте, мужчина будет заинтересован в Агнии столько, сколько ей понадобится.
Через несколько дней он сосредоточенно изучал каталоги строительных магазинов и придирчиво выбирал плафоны, плитку, плинтуса… Агния отговаривала, но он решил твёрдо: ремонт в её квартире за его счёт и его руками, он умелец.
Она перепугалась страшно. Слышала от людей, что деньги, услуги или другие материальности могут привязать даже больше, чем секс. Ей не улыбалось оставаться в отношениях за то, что он собирается так много сделать для неё. Она не чувствовала ни капли привязанности!
Так что второй экзамен предстоял во много раз сложнее. Он должен уйти, но не держать на неё обиды. Пусть вспоминает Агнию как тайное волшебство своей жизни. И так поведётся отныне.
Он ушёл, но прежде закончил ремонт.
____________________________________________
Женщин Агния не любит... Они слишком часто занудны и, пусть не все, глупы. И сугубо рациональны. Может быть, на таких мир держится… а что ей до того? Она примирилась со своими личностными особенностями, и был ей в том резон!
На ней мир держаться никогда не будет – она особенная.
Она наконец-то поняла, зачем нужны мужчины. Зачем нужны ей. Так что твёрдо пресекла попытку энного избранника подарить ей автомобиль. И не только потому, что даже не собиралась водить. Подарки и ценности от них - не обязательны, хотя всегда приятны. Гораздо существеннее то, как мужчины умеют разрешать трудные для неё ситуации. Про себя Агния саркастически называла это «административным ресурсом», и сарказм адресовала не им, золотым помощникам – себе.
Дар состоял в том, чтобы лишать их зоркости, не позволяя разглядеть её ничтожество. Пусть пусковым устройством служили натуральные, бесподобные длинные розовые волосы – эту натуральность ещё никто не спутал с окрашиванием! Пусть ни один гетеросексуал не мог отвести взгляда от больших печальных глаз, от белоснежной кожи... Просто она умела сначала удержать при себе - потом отвести от себя.
Все проблемы с внешностью после родов исчезли быстро, как не бывало. Заподозрить в деторождении полностью обнажённое тело не удалось никому. Агнии говорили, что она убивает сокровенной женственностью, которую прочие растеряли, что она с иной планеты, что не касается земли. Это как раз означало торжество мнений, которые Агния презирала. Правоту тех, кто внушал, что красота - единственно доступное ей орудие выживания. Ну и пусть. Ей не дано преодолевать жизненные невзгоды. Не умеет она терпеть бедствия, сжав зубы, кротко ждать лучика счастья. Кому-то клыки. Кому-то яд. Кому-то мимикрия. А у неё – даром и вдоволь того, что для иных составляет проблему целой жизни.
Они развлекали Агнию, она умела выбирать таких, кто зажжёт душу, не оставит скучать, покажет мир. Сторонним же наблюдателям, стало быть, видится не это.
- Не смею лишать тебя почвы твоих фантазий. Всё обстоит именно так, как ты видишь, и даже, возможно, сильнее и больше.
- Браво, - хохочет Рия, - Ты сделала меня. Но знаешь что? Только посмей сманить моих мужчин – я тоже браконьерствую в этом городишке. Я не смогу проигнорировать, понятно?
Агния задумывается.
- Конечно, Рия. Не трону. Но только если ты не забудешь их подписать. Желательно на лбу, чтобы я немедленно могла отличить твоих.
Как понять, это достаточно остроумный ответ? Не глупо прозвучало? Не натянуто?
Агния остаётся всё той же ранимой девочкой. И ей страшно спать одной.
***
Вчера был странный гость – Конрад-Кондрат, который друг Людвига. Она не узнала его без бороды, испугалась, но разобравшись, пригласила войти. Он сказал, что дела у него в «Лесошише», и что позволил себе подождать возвращения нужных людей у неё. Вообще, это нагло, сродни набегу Рии на салон, вот что. Тот же смысл. Но Агния снова стала притворяться, будто бы не видит подвоха, что она как все люди нормальные вполне рада знакомому.
Он и начал как Рия, с каких-то отвлечённых дел, рассказывая что ни попадя, будто его долг незваного гостя состоял в том, чтобы развлечь хозяйку. Потом спросил:
- Как живёшь?
- Спасибо за квартиру, - ушла она от ответа, - Что-то осталось за мной? Деньги?
- Знаю – не рада. Не удержался, зашёл. Любопытство проклятое. Но я вижу, что не бедствуешь – это хорошо. Добро.
Агния промолчала, поджав губы.
- А у меня радость. Можно, покажу?
Она инертно кивнула.
Снова фотка с детёнышем.
- До-очка, - протянул Конрад, - И вот ещё, смотри…
Бумажник у него больше походил на фотоальбом. Конрад извлекал всё новые стадии роста младенца, остановился на прямоходящем существе в выцветшем платьице, стоящем на половицах деревенского вида. У Агнии сводило скулы. Она не могла понять, это подлая провокация или он реально в такой эйфории от отцовства?
- Хорошая, у тебя, - выдавила она из вежливости, непроизвольно отстраняясь от дорожки из прямоугольников на столе.
- Смотри. Каиса, моя жена. Смотри, вот близнецы – это мальчишки мои. У жены на руках – это моя. А вот это…
Это – все ранее умышленно разложенные по столу фотографии.
- ...твоя. Свистнул альбом у Людвига, когда узнал, что сюда еду.
Она вскакивает, как укушенная. Она в ярости. Ей нехорошо, и смысла держать себя в руках не видит. Нечестно. Нечестно. Подло. Порушил всё в один миг. ОНИ порушили. Сейчас, когда она одна уже месяц с лишним и некому её защитить! Подгадали.
- Вон, - тихо произносит Агния и для надёжности указывает на дверь.
- Ого, девочка, я, кажется, снова стал медведем. Любопытство проклятое. Спокойно, я не задерживаюсь.
Он торопливо удаляет со стола фотографии маленькой Эгле.
- Это не он, это моя частная инициатива. Знаешь, ты тяжело обошлась моему другу, по сию пору тяжело, женщина-загадка. Поэтому хотел на тебя взглянуть. Он ничего не просил – я ему не скажу, что был здесь. Прости за глупость. Бывай.
Он подобрал рюкзак, прошёл боком мимо Агнии. Но потом обернулся и обратил к ней острый взгляд:
- Ты выглядишь неважно. Как чувствуешь?
Она скучливо смотрит мимо. Но он прав. Другое дело, ни одному человеку, а особенно как раз этому, не надо знать, какое недомогание она подозревает. Практически неизлечимое. И с ним придётся до завтра ночь переночевать . А что потом… она не знает, ещё не проходила.
Агния очень боится болезней, любых. И как раз с этой она останется в ближайшее время один на один в пустой квартире. И ей так хочется, расплакавшись, просить даже этого нежеланного гостя, чтобы вскоре вернулся, чтобы заботился о ней несколько дней. А нельзя. И на душе Агнии ночь.
- К тебе сегодня кто-нибудь придёт?
- Через полчаса.
А как раз сегодня – и ещё долго! – никто к ней не придёт.
Он взглядом находит её телефон на столе и бесцеремонно возвращается из коридора в комнату. Набирает номер, в рюкзаке ответно тренькает. Он набирает что-то ещё.
- Бывает, что тот, кто должен придти через полчаса, не приходит. Можешь звонить мне, если нужна помощь, я ещё пять дней в городе буду. Ещё телефон вашей «скорой» оставляю – я всем везде так делаю, почему-то самого важного у людей в списке часто и нет. Завтра справлюсь, как у тебя дела. Не бойся.
___________________________________
Беда.
The_Dartz - На карельских песках
конец главы 7
глава 8
1.
2.
читать дальше22 года (6506 г.)
Никто не знал, как долго Агния искренне изумлялась тому, что есть жизнь и после двадцати лет. Никто не поверил бы, какие сомнения в бытийности и собственных возможностях скрываются за холодноватой невозмутимостью загадочной молодой женщины.
Она оказалась в пустой квартире, предоставленная самой себе. Если бы она только предусмотрела, как это страшно!
И о чём придётся думать.
Нет, жизненные заботы сходу не одолели её. У неё была фора: достаточная сумма денег. Она аккуратно изучила все счета, выяснила, за что и где будет ежемесячно платить, отдала долги и временно перевела дух. Эти дела занимали светлые часы. Ночь превращалась в пытку. Ей мерещились шаги и голоса в той из комнат, где её не было. И пусть она точно знала, что это лишь кажется, терзания и тяжёлые мысли не оставляли её, а отсыпалась Агния, когда приходил рассвет.
«Хорошо, что сейчас весна, а потом лето будет. Но как я переживу зиму? Я должна придумать это, пока тепло».
В городе были дальние родственники, с которыми не хотелось иметь дело даже под страхом некоей критической ситуации, в которую её беззащитность обязательно заведёт. Агния смутно догадывалась, что эти люди вполне могут счесть своим долгом насесть на неё c якобы благими намерениями, попрекая личностными качествами и принуждая к благодарному кроткому поведению. Если звонил в доме телефон, это были, видимо, они, и звонки Агния игнорировала, и несколько раз надолго замирала в квартире, предугадав кое-кого за дверью.
За это было стыдно.
Но за это - не в первую очередь.
На стеллаже лежала толстая книга, которая помогла пережить поезд, ожидание пересадки и ещё пару ночей дома. И превратилась в камень. Агния прикрыла её платком, чтобы лишний раз не видеть, а выбросить – нельзя было, нельзя.
Агния просыпалась в слезах, и горечь была не за себя. Она точно знала, что в это же время не спит за сотни километров отсюда человек, которого она обидела. Пусть у него больше шансов забыться в делах, пусть его усталость достаточна для того, чтобы не терять на бесполезные страдания ни минуточки, но именно страдания с ним и происходят, она знает. Агния оплакивала его горе так, как если бы была совершенно непричастным существом, забывая свою роль в происшедшем. Она истекала сочувствием. Рывком возвращалась в мир, где первая мысль была – «вернуться ли?». Гордость или стыд, воспоминания или довольно трезвые рассуждения, но к рассвету Агния приходила с одним и тем же выводом о том, что как бы ни поступила против человечности, вернуться не может. Полюбить их, брошенного мужчину и брошенного ребёнка – не сумеет. «Всё. Всё. Уймись. Ты не на улице её оставила – с родным отцом. Он не бросит, не обидит. Он разрешил тебе. Он понял тебя, он зла не держит».
Когда наступило тепло, она оставляла на ночь открытым балкон, и шум города делал её причастной к всеобщей жизни. Возможно, от свежего воздуха у Агнии наладился сон и появился кое-какой оптимизм. Не зря однажды без обычного отвращения она вдруг взяла бесплатную газету с вакансиями, и как-то без душевного отторжения вернулась к объявлению о курсах визажистов. Её поразила простая идея: она бросит эти курсы в любой момент, если что-то испугает или станет напрягать. Оплата отдельно за каждое занятие показалась ей разумным и именно для неё подходящим условием. И, главное, вот что она сможет, да. Вот это возможно для неё без особого труда. Пусть это работа с людьми, пусть. Она же сможет попросить и помолчать клиента, правда ведь?
И постепенно отлегло. У каждого есть свой порог саморазрушения. Достаточно задать себе простые вопросы, и вот ты точно знаешь, что хочется жить счастливо, и примерно понимаешь, что для этого нужно. Вдруг сами собой отпали некоторые барьеры. Агния выбросила все ненужные вещи. Она поняла: нужен ремонт. Но тогда придётся поинтересоваться, сколько надо заплатить рабочим, как их найти и как пережить их присутствие.
Она не сбежала с курсов - чувство занятости помогало ей держаться на плаву.
Совсем простыми занятия не были. К тому же Агния заново открыла мир женской зависти к своей персоне, и как следствие зависти - нудное подталкивание сокурсницами её к необходимости не давать "простаивать" столь дивной красоте. Они просто изматывали своим опасением за собственное счастье близ Агнии!
Она же скрывала ото всех всё, что её занимало и беспокоило на самом деле, придумав маску, позволяющую сберечь хрупкое достоинство. Итак, все могли видеть невозмутимую, слегка высокомерную при безупречной вежливости девушку, которая, верно, слишком самодостаточна, чтобы сломя голову искать отношений. «Пусть думают так – тогда я смогу продержаться. Мне повезло, что они не похожи на Рию; Рия бы меня в минуту разглядела насквозь и заставила плакать. Хорошо, что она уехала».
«Только бы никто не вызнал про ребёнка».
А вот и она, Рия.
Агния работает в салоне красоты недалеко от дома. Этот выбор не так уж связан с тематикой оконченных курсов, как может показаться. Она знает, что могла бы делать и что-то другое, и свет клином не сошёлся на подборе макияжа для женщин разного возраста, даже если Агния прекрасно умеет обращаться с кисточками и подводками. Это снова выбор её внутренней тревоги.
Она лучшая здесь. Никто так, как она, не видит что-то большее в человеческом лице и никто так не может при помощи пылеобразной или кремоподобной субстанции привести эти лица к тому, как их хотят видеть сами хозяйки. То есть, гармония - в её руках. Агния рисует почти как на холсте, никогда не ошибается в цвете, насыщенности и расположении красочных слоёв. Ещё никогда ей не привелось порекомендовать неподходящее средство для данной кожи; она чётко знает, какой макияж уместнее всего для конкретной ситуации. Ко всему она может блистательно подобрать для посетительницы к своему произведению украшения и даже одежду, но это бывает редко. Только для избранных и по запросу. Избранные для Агнии – вовсе не особенно состоятельные дамы, нет. Она с каждой работает одинаково тщательно. Но это женщины деликатные, воспитанные, по её представлениям. Они чужды фамильярности и говорят с Агнией строго по делу, по делу украшения себя. Они сами догадываются, что Агния способна для них на большее и осторожно уточняют это. Что вознаграждается многократно, так как Агния мечтает, чтобы её клиентура, постепенно становясь постоянной, состояла исключительно из подобных женщин.
Женщин Агния не любит. Пусть её коллектив именно из них состоит, парадокса здесь нет. Кажется, она постепенно приучает коллег к своей отстранённости и непричастности к задушевным сплетням в обеденный перерыв. Её давно бы выжили, не будь она столь ценным кадром. Хозяйка салона Агнией дорожит.
«Нет, вам не удастся меня «приземлить».
В один день, далее переставший быть приятным, в салоне появляется Рия – прямиком к Агнии. Это не случайность, она приехала в родной город погостить и разузнала все новости. Очевидно, её любопытству хотелось экзаменовать Агнию.
Спустя три года с одного, тоже всячески испорченного, майского дня, Рия стала совсем иной. Образ пацанистой девчонки она отвергла, найдя целесообразным стать в свои двадцать три леди, продумавшей и отточившей свои манеры: больше ничего спонтанно взрывного, резкого и категоричного. Мурлычущий вулкан, как говорят. С первого взгляда ясно, что визажист-косметолог ей срочно не требуется. Кабы требовался, не красилась бы так тщательно перед визитом. Вот что мне посоветуешь, Агния?
Самые ценные советы Агния адресовала себе. «Сделать так, чтобы не догадалась, как я боюсь её!»
Должно быть, ни один человек на Земле не мучился такой смешной проблемой.
Леди Рия вела беседу меж подводных камней. Основной посыл касался того, что теперь двум красавицам нечего делить с тех пор, как Агния приняла взвешенное решение побывать замужем. То есть, развестись было решением недурственным. Рия, оказывается, как раз в этом Агнию переплюнула, вступив в аж два законных брака и расторгнув оба за отчётный период. Да, не дети они, ах, не дети давно, правда, Агния? Смешные какие были. Рассказывала, не беспокоясь, известно ли Агнии, как сложились судьбы (и когда успели-то «сложиться» менее чем за четверть века) у «общих знакомых», интересны ли ей. Пришлось узнать, что "общие знакомые" в основном бедны, в основном ещё учатся. Корочки лишь бы какие заиметь. Неудачники все. Дар, к примеру, тот ещё олух: гоняется за какой-то переводчицей с лулумур-цыхранского, руки добивается.
Первый тур Агния продержалась неплохо. Она поддакивала или мягко предлагала «водителя разговорами не отвлекать». Её основная задача была не напортачить с предложенным ею же совершенно невероятным макияжем. Рия объяснила, что приглашена через неделю на бал, запросила для пробы сделать нечто фантазийное, а если понравится, то перед этим балом придёт повторить… Этого ещё не хватало, но отказать Агния не смела во имя репутации салона, где сумела так хорошо себя зарекомендовать. Да и уклониться от обслуживания Рии - однозначно поражение.
И вот оно.
- Ну а ты… совсем изменила себе, скажешь, нет? – улыбаясь, начала Рия.
- Не такая престижная работа, как твоя, верно, - улыбаясь, ответила Агния.
А внутри всё сжалось. Рия не о работе.
- Ой, да ерунду говоришь. Достойное место. Я же вижу, ты классная… приду сейчас к своим, похвастаюсь… да какие твои годы?
- Благодарю.
- Это ведь не хуже любого другого хобби. Ты же была художница – ну вот и.
- Молчи. Услышат это – заставят открытки к праздникам малевать. Не желаю.
- Ха-ха, понятно. Ты была права, что кинула… что покинула своего хирурга. Оно того стоило.
Агния не реагировала.
- Так значит, права и я была…
Агния вовремя вопросительно вскинула брови, чтобы не успела прозвучать оконцовка заявления, и так ловко, так естественно и невинно это вышло, что она могла бы гордиться собой.
И продолжила линию на холёном лице Рии, мечтая забрызгать его несмываемой краской - чтобы больше о своих делах думала.
- Теперь уже не обидишься, я вижу. Я оказалась права в твоей наклонности. А что, может, и я почти такая – все женщины делают это. Просто не каждая может себе позволить вот совсем так...
- Будь добра, посиди спокойно ещё немного…
- Да я совсем забыла… хотела же показать – мой зайчик!
На фотке, которую Рия достала из глубокой и, судя по звукам, многообразно заполненной сумочки, был малыш, возрастом в год или два – Агния же не разбиралась в этом вопросе ничуть.
- Дома… спит, - и Рия, поцеловав карточку, протянула полюбоваться Агнии.
- Хороший, - ровно отозвалась та, мечтая провалиться под пол.
- Так я о чём? Слышала, что ты наверстала упущенное и берёшь сверх того. Это то, о чём я подумала? Да ты не тушуйся, я не ханжа.
Вот здесь Агния уже имела право взять и растушевать большой пушистой кистью всё достигнутое к той минуте, но не сделала этого. Вместо этого с флегматичной усмешкой ответила:
- Не смею лишать тебя почвы твоих фантазий. Всё обстоит так, как тебе, видимо, сказали.
«Неужели Рия права, и со стороны это выглядит именно так?! Надо же, она помнит все свои прошлые домыслы обо мне. Неужто мало радостей в жизни?» Но это нечестно. Нечестно, нечестно! Агния зарабатывает деньги здесь. Её сполна кормит и позволяет платить по счетам этот салон. Она отличный мастер, к ней нередко записываются на два месяца вперёд, не на пустом же месте так вышло? А что до мужчин…
У каждого есть дар. И однажды без всякой внутренней подготовки и принуждения Агния открыла свой.
Пусть она настороженно относится к людям. Пусть она до сих пор не понимает законов психологии и многое из того, что людьми движет. И продолжает не вникать до конца в самые базовые мотивы. Может быть, её допекли взгляды на улице и кривотолки знакомых о ней, или она поклялась себе больше не допускать обсуждения вопросов о том, как ей устроиться в жизни, всего, что её оскорбляло и расстраивало. Но расчётливости в Агнии около нуля. И храбрости ненамного больше. То, как она неожиданно позволила себе однажды вечером пригласить незнакомого парня домой, то, как внезапно разгадала, как с этим, именно с этим человеком нужно обращаться, она приписывает мистическому озарению.
Нельзя сказать, что он ей сильно понравился, что поразил обхождением или умом. Нельзя сказать, что на неё напало такое уж желание. Может быть, в тихом омуте вызрело желание управлять и властвовать? Она пока не думала. Молодой человек тянул её к себе, но Агния знала, что на чужую территорию она не ступит. Там может быть и опасно. Её квартира всё равно лучше, несмотря на традиционно любопытных соседей. Надо было проверить себя именно так, экстремально, не играя в недоступность, не растягивая процесс на несколько свиданий. Надо было убедиться, что предчувствие не обманывает, и несмотря на лёгкий доступ ко всей красоте, мужчина будет заинтересован в Агнии столько, сколько ей понадобится.
Через несколько дней он сосредоточенно изучал каталоги строительных магазинов и придирчиво выбирал плафоны, плитку, плинтуса… Агния отговаривала, но он решил твёрдо: ремонт в её квартире за его счёт и его руками, он умелец.
Она перепугалась страшно. Слышала от людей, что деньги, услуги или другие материальности могут привязать даже больше, чем секс. Ей не улыбалось оставаться в отношениях за то, что он собирается так много сделать для неё. Она не чувствовала ни капли привязанности!
Так что второй экзамен предстоял во много раз сложнее. Он должен уйти, но не держать на неё обиды. Пусть вспоминает Агнию как тайное волшебство своей жизни. И так поведётся отныне.
Он ушёл, но прежде закончил ремонт.
____________________________________________
Женщин Агния не любит... Они слишком часто занудны и, пусть не все, глупы. И сугубо рациональны. Может быть, на таких мир держится… а что ей до того? Она примирилась со своими личностными особенностями, и был ей в том резон!
На ней мир держаться никогда не будет – она особенная.
Она наконец-то поняла, зачем нужны мужчины. Зачем нужны ей. Так что твёрдо пресекла попытку энного избранника подарить ей автомобиль. И не только потому, что даже не собиралась водить. Подарки и ценности от них - не обязательны, хотя всегда приятны. Гораздо существеннее то, как мужчины умеют разрешать трудные для неё ситуации. Про себя Агния саркастически называла это «административным ресурсом», и сарказм адресовала не им, золотым помощникам – себе.
Дар состоял в том, чтобы лишать их зоркости, не позволяя разглядеть её ничтожество. Пусть пусковым устройством служили натуральные, бесподобные длинные розовые волосы – эту натуральность ещё никто не спутал с окрашиванием! Пусть ни один гетеросексуал не мог отвести взгляда от больших печальных глаз, от белоснежной кожи... Просто она умела сначала удержать при себе - потом отвести от себя.
Все проблемы с внешностью после родов исчезли быстро, как не бывало. Заподозрить в деторождении полностью обнажённое тело не удалось никому. Агнии говорили, что она убивает сокровенной женственностью, которую прочие растеряли, что она с иной планеты, что не касается земли. Это как раз означало торжество мнений, которые Агния презирала. Правоту тех, кто внушал, что красота - единственно доступное ей орудие выживания. Ну и пусть. Ей не дано преодолевать жизненные невзгоды. Не умеет она терпеть бедствия, сжав зубы, кротко ждать лучика счастья. Кому-то клыки. Кому-то яд. Кому-то мимикрия. А у неё – даром и вдоволь того, что для иных составляет проблему целой жизни.
Они развлекали Агнию, она умела выбирать таких, кто зажжёт душу, не оставит скучать, покажет мир. Сторонним же наблюдателям, стало быть, видится не это.
- Не смею лишать тебя почвы твоих фантазий. Всё обстоит именно так, как ты видишь, и даже, возможно, сильнее и больше.
- Браво, - хохочет Рия, - Ты сделала меня. Но знаешь что? Только посмей сманить моих мужчин – я тоже браконьерствую в этом городишке. Я не смогу проигнорировать, понятно?
Агния задумывается.
- Конечно, Рия. Не трону. Но только если ты не забудешь их подписать. Желательно на лбу, чтобы я немедленно могла отличить твоих.
Как понять, это достаточно остроумный ответ? Не глупо прозвучало? Не натянуто?
Агния остаётся всё той же ранимой девочкой. И ей страшно спать одной.
***
Вчера был странный гость – Конрад-Кондрат, который друг Людвига. Она не узнала его без бороды, испугалась, но разобравшись, пригласила войти. Он сказал, что дела у него в «Лесошише», и что позволил себе подождать возвращения нужных людей у неё. Вообще, это нагло, сродни набегу Рии на салон, вот что. Тот же смысл. Но Агния снова стала притворяться, будто бы не видит подвоха, что она как все люди нормальные вполне рада знакомому.
Он и начал как Рия, с каких-то отвлечённых дел, рассказывая что ни попадя, будто его долг незваного гостя состоял в том, чтобы развлечь хозяйку. Потом спросил:
- Как живёшь?
- Спасибо за квартиру, - ушла она от ответа, - Что-то осталось за мной? Деньги?
- Знаю – не рада. Не удержался, зашёл. Любопытство проклятое. Но я вижу, что не бедствуешь – это хорошо. Добро.
Агния промолчала, поджав губы.
- А у меня радость. Можно, покажу?
Она инертно кивнула.
Снова фотка с детёнышем.
- До-очка, - протянул Конрад, - И вот ещё, смотри…
Бумажник у него больше походил на фотоальбом. Конрад извлекал всё новые стадии роста младенца, остановился на прямоходящем существе в выцветшем платьице, стоящем на половицах деревенского вида. У Агнии сводило скулы. Она не могла понять, это подлая провокация или он реально в такой эйфории от отцовства?
- Хорошая, у тебя, - выдавила она из вежливости, непроизвольно отстраняясь от дорожки из прямоугольников на столе.
- Смотри. Каиса, моя жена. Смотри, вот близнецы – это мальчишки мои. У жены на руках – это моя. А вот это…
Это – все ранее умышленно разложенные по столу фотографии.
- ...твоя. Свистнул альбом у Людвига, когда узнал, что сюда еду.
Она вскакивает, как укушенная. Она в ярости. Ей нехорошо, и смысла держать себя в руках не видит. Нечестно. Нечестно. Подло. Порушил всё в один миг. ОНИ порушили. Сейчас, когда она одна уже месяц с лишним и некому её защитить! Подгадали.
- Вон, - тихо произносит Агния и для надёжности указывает на дверь.
- Ого, девочка, я, кажется, снова стал медведем. Любопытство проклятое. Спокойно, я не задерживаюсь.
Он торопливо удаляет со стола фотографии маленькой Эгле.
- Это не он, это моя частная инициатива. Знаешь, ты тяжело обошлась моему другу, по сию пору тяжело, женщина-загадка. Поэтому хотел на тебя взглянуть. Он ничего не просил – я ему не скажу, что был здесь. Прости за глупость. Бывай.
Он подобрал рюкзак, прошёл боком мимо Агнии. Но потом обернулся и обратил к ней острый взгляд:
- Ты выглядишь неважно. Как чувствуешь?
Она скучливо смотрит мимо. Но он прав. Другое дело, ни одному человеку, а особенно как раз этому, не надо знать, какое недомогание она подозревает. Практически неизлечимое. И с ним придётся до завтра ночь переночевать . А что потом… она не знает, ещё не проходила.
Агния очень боится болезней, любых. И как раз с этой она останется в ближайшее время один на один в пустой квартире. И ей так хочется, расплакавшись, просить даже этого нежеланного гостя, чтобы вскоре вернулся, чтобы заботился о ней несколько дней. А нельзя. И на душе Агнии ночь.
- К тебе сегодня кто-нибудь придёт?
- Через полчаса.
А как раз сегодня – и ещё долго! – никто к ней не придёт.
Он взглядом находит её телефон на столе и бесцеремонно возвращается из коридора в комнату. Набирает номер, в рюкзаке ответно тренькает. Он набирает что-то ещё.
- Бывает, что тот, кто должен придти через полчаса, не приходит. Можешь звонить мне, если нужна помощь, я ещё пять дней в городе буду. Ещё телефон вашей «скорой» оставляю – я всем везде так делаю, почему-то самого важного у людей в списке часто и нет. Завтра справлюсь, как у тебя дела. Не бойся.
___________________________________
Беда.
The_Dartz - На карельских песках
конец главы 7
глава 8
@темы: книга 3, жизнь волшебная, среди миров