Глава 12
1.
2.
3.
читать дальше- Ты зря куртку снимаешь.
- А ты чего не одета? Минут через двадцать нам бы выйти. Э...я чего-то не понял?
Молодой мужчина обнаружил знакомую страдательность в её почерневших глазах, следовательно, выходные пропали. Монотонный голос Агнии, если он почуял правильно, через несколько реплик сменится восклицательными возрыданиями. Есть её хандра, которую исправить можно правильными словами и объятиями, но сегодня он попал. Проблемы у неё, и может быть, даже настоящие.
- Эдгар, всё плохо! Я еле тебя дождалась. Меня вызывают в МИЛИЦИЮ!
- В ми-ли…? Чиорд.
- Эдгар, миленький, я не могу одна – пойдём со мной! Мне даже в это здание страшно зайти и я…
- И-э, да что ты натворила?
- Сказали – прямо сейчас идти! И адрес сказали, а я не запо-омнила! Пойдём со мной, помоги найти!
- Это… я… а зачем, ты хоть скажи? О! Линда, что ли, натворила? Круто.
- Они меня обвинять будут, это они всё придумали и меня подловили!
- Не, ну я и дальше готов тебя слушать и слушать. Знаешь, боишься – так не иди, договорились? Чё так сразу – обвинять? Ещё никого не судили, или я что-то пропустил?
- Я же не разбираюсь! А она знала, знала это! Я так больше не могу – она узнала все мои слабые места – и теперь будет судиться! Эдгар, что мне делать?
- Не, ну я же не железо! Зачем меня так пугаешь?
- Тут… такое было утром. Он пришёл и стал кричать на меня. А потом ушёл. Ничего не сломал, не украл – просто ушёл, понимаешь?!
- Мм…
- Если бы он ударил меня, то это я могла бы... вызвать, а так – это они… вдвоём… против меня. Квартиру будут отнимать… я не думала, что так быстро! Это… это чтобы она успела аборт сделать, наверное!
Агния ничего уже не видела сквозь слёзы. Только почувствовала, как руки Эдгара… отстают от неё. Она сказала и даже не поняла, в чём призналась!
А он интенсивно почесал за ухом.
- Ну поздравляю. В принципе, для тебя ещё не всё потеряно – ну, не знаю, ещё по осени у тебя были шансы с ней поладить – сейчас не уверен, но поговори, попроси так по-мирному, хуже не будет. Хотя о чём я, думаешь, ей самой рожать охота? Если бы ей хоть двадцать было – тогда да, капец. Слушай, протяни время – да она сама всё сделает. Это её парень приходил, да? А ему-то чего орать здесь, не понимаю.
Агния не ответила. Вот он и оторвался, отслоился, вот и окончательно не нужен.
- Пойдёшь со мной? – спросила она позже ещё раз, на исходе пристрастности.
- Видишь ли, любовь моя, ты выбрала сегодня казино, в которое мне хода нет.
- Почему?
- Эта лавочка мне не нравится. Так сильно, что даже с тобой не пойду.
- Я ничего не буду спрашивать, - неожиданно для себя быстро проговорила Агния, - А ты мне, пожалуйста, не говори, хорошо? Ничего не надо, правда, и я сама.
- О-оо… мне бы твои инстинкты! Но ты будешь думать, что я собирался задушить тебя за любопытство, а это неправда. Я не беглый каторжник, просто лицо, с которого ждут не дождутся стрясти алименты в моём городе. Или в армию затолкать – на выбор. Я просто предосторожничаю. Ты огорчилась?
- Нет, - ответила Агния, доставая сапоги из коробки – Мне всё равно. Что будешь сейчас делать? Домой поедешь?
Пальто тоже почему-то отыскалось в комнате. Агния даже не понимала, что натягивает его на домашнюю одежду, первый раз в жизни так делая.
- Не. Надоело за рулём. Можно, я у тебя здесь лягу поспать?
Агния рассеянно кивнула. Вот и она отлепилась в его сознании. Вот уже и разрешения он просит.
- А когда уйду, захлопну дверь.
- Ты поэтому ко мне ездил? Прятался от ребёнка? Все два года?
- Да, Агния. Хотя твоих достоинств это не отменяет. Ты королева.
- Я знаю. И поэтому ты совсем не удивился, что у меня тайная дочь оказалась? Поэтому мои дети тебя как будто не раздражали?
- Ну да, типа того. Думаешь, детей люблю? Хотя Линда у тебя прикольная, это да.
- А кто у тебя?
- Тоже дочка. Вроде три года ей уже, точно не помню. И как зовут, не помню.
- И… как это? Думаешь про неё? И про ту девушку?
- Приходится. Не просил рожать, понимаешь, не просил! Всё ясно сказал; чего теперь ныться по всему городу, хоть не суйся домой, а?
- Я пойду.
- Удачи.
- Что-то забыла. Шарф.
Я так устала.
______________________________________
Физиогномистом Агния временами отменным была, так что поняла, кто есть высокий тёмно-русый мужчина в паре с маленькой заурядной блондинкой, что ожидали у двери, куда Агнию пригласили. Эти двое смотрели так, как только богатое воображение когда-то рисовало взгляды врагов, несправедливо преследующих её ради извращённого удовольствия, только теперь ни один рыцарь не встал на защиту. И маленькая женщина сказала, не мужу, а себе «это она!», и муж кивнул, тоже самому себе, когда Агния проходила мимо. Дверь закрылась с мягким клацаньем пружинного замочка: Агния один на один с бесконечно строгим и официальным лицом, правильно назвать должность которого не могла.
Сбывался кошмар, в котором домашнюю девочку всё-таки обязывали явиться в школу, немедленно влиться в коллектив и быть в курсе текущих задач.
- Вас пригласили для опроса в ходе проверки заявления об исчезновении человека. Пожалуйста, не волнуйтесь вы так.
- Но я ничего не знаю!
- Не переживайте, я объясню вам, почему необходима ваша помощь.
«Знаете ли вы одноклассников вашей дочери, Мартына и Соню? В каких они вместе отношениях между собой?» Зачем так хитро, так исподволь? Зачем какую-то Соню приплели – только сонь не хватало. А если Агния сходу ляпнет какую-то вещь, которую потом используют против неё? И зачем эта странная формулировка – проверка в виде опроса, или как там. Ведите уж сразу в суд, не надо издеваться и мучить, всё равно ведь своего добьётесь!
«А что если прямо сейчас попросить помощи?!» Но у мужчины напротив совсем ни капли интереса к ней. Розовые волосы он просто не видит. Не видит, не чувствует, как погибает она. Всё кончено – настала вторая половина жизни, мифическое время, когда всё будет только серым. Одна.
«Никакой Сони не знаю, а другой – вроде есть…» И прикусывает губу – она практически даёт ложные показания, и это не то место, где позволят играть словами. А значит, она должна сказать, что был Мартын у неё сегодня, пересказать, что говорил и что ответила она.
А что ответила – это стыд, который может стать общественным достоянием.
«Я выгляжу так, что любой подумает, что скрываю что-то!» Пятна по лицу, хватающие одна другую руки и бегающие глаза, не говоря об испортившейся дикции – худшее впечатление от красавицы, но страшнее то, она здесь лишь одна из миллионов граждан, равная перед законом с самой некрасивой и старой женщиной.
- Простите, вы будете отвечать? Я вас не понимаю. Вас что-то беспокоит? Я вас внимательно выслушаю.
- А кто пропал? – вдруг озаряет Агнию правильный вопрос, хотя она уверена, что это просто какие-то казённые слова, призванные её запутать и запугать.
- Да что же это. Вы понимаете, где находитесь и почему вас позвали? Вам несколько раз было сказано, что двое вышеназванных подростков, возможно, исчезли без вести, и возможно, имели место события недалеко от вашего дома, а эти дети – одноклассники вашей дочери, возможно, друзья.
Агния не выдержала порицающего тона, не выдержала быть под прицелом, закрылась ладонями.
- Подождите… я просто не спала всю ночь, я плохо сосредоточена.
Но ложь не поможет ей найти правильный ответ, не даст форы. Она слишком глупо ведёт себя. Почему ей стыдно и страшно? Почему, она же не виновата?
Сказать, что не знает, как звали парня, что ввалился утром? Сказать, что приняла его за наркомана, а говорил он так невнятно, что не разобрала, что ему нужно-то было? А если спросят, почему сразу сюда не обратилась? А если совсем промолчать? Нет, страшно же врать, обязательно узнают, или знают уже, но хотят признания от неё!
Так почему не можется рассказать правду… ведь она ничего не сделала, это ей грозит несправедливость, это её нужно защищать! Сказать ли, что дочь и её парень спрятались, чтобы или обдумать тактику или… теперь, кажется, обвинить в своём исчезновении Агнию?! А Соня эта кто, им сочувствующая? Или вообще никто?
Мозг пылал. «Ты как кусок тины, плывущий по течению!» - злилась про себя Агния, «Ну распрямись, попробуй хоть раз правде в глаза посмотреть. Хоть пять минут не бойся, и скажи, скажи ему, что твоя дочь…»
И она даже начала говорить о том, что дочь у неё… но смолкла на этот счёт так же надёжно. Дошло в последнюю секунду, что некоторые события этой весны, с точки зрения закона выглядят не так легко, как для неё - когда она попросила свою дочь… да, просто попросила, а не потребовала! И взгляд тех, родителей, у кабинета… Как понять, какие нити есть у следователей, а какие вытянут прямо сейчас из неё?
- Если вы затрудняетесь ответить, мы могли бы расспросить вашу дочь. Где можно сейчас её найти?
- Она… ушла. Куда-то. Погулять. Собиралась – и ушла.
- А телефон дома оставила… Или у неё есть ещё один?
- Не знаю! То есть… у неё… не должно быть. Но вдруг купила новый?
- Так. Она говорила, что хочет уйти, но не говорила, куда? И могла купить телефон, но вам не показать? Так как нам с ней поговорить-то…
Агния неловко пожала одним плечом.
- Назовите её друзей и знакомых, которых вы знаете.
Агния поднимает незамутнённый взгляд на оперативного работника.
Женщина своим поведением вконец вогнала опытного дознавателя в ступор. У него даже возникло желание вызвать психиатров, но в этот момент зазвонил телефон на его столе. Он слушал долго, на лице ничего особенного не отобразилось: обычная работа. Но трубку довольно осторожно положил.
- К вам больше вопросов нет, вы свободны. Только, на всякий случай, один момент. Если вы не уверены в друзьях своего ребёнка, если дочь скрывает свои увлечения, занятия, не отчитывается в денежных тратах, короче, если вам не известно, где она находится, то вы тоже можете подать заявление на розыск. На всякий случай, раз уж вы здесь, напишите. Если хотите. А если она не имеет отношения к делу и давно домой вернулась – вам никакого беспокойства с нашей стороны не будет, просто сообщите по телефону, который я вам дам.
Плеснула злость. Да кто он такой, что загоняет её в угол? Отпустил – значит отпустил. Весь мир вечно загоняет в угол. Своими звонками, кабинетами, подколками, сплетнями, желчью, завистью… весь мир, состоящий из состоявшихся благоприемлемых мамаш, которых уважает общество.
- Нет, в этом нет необходимости. До свидания.
Агния почти счастлива: она будто клетку покидала. Сможет вернуться домой, и там спокойно подумает как следует. И плавно опустила ручку двери, надеясь, что супругов с горящими глазами рядом в коридоре не будет.
Этот свидетель тоже пришёл по доброй воле. Автомобилист, которого Корней зацепил, отойдя от шока, счёл своим гражданским долгом рассказать о случившемся - о солдате на мотоцикле, который вёз девушку в белом платье и красном жилете, без сознания, и о парне, который бегом мотоцикл преследовал. О погоне на стройке. Об испорченной своей машине.
- Одну минутку. Я должен на всякий случай спросить. У вашей дочери есть белое платье и красная кофточка? Какого цвета её волосы?
________________________________________
Она шагнула шаг из кабинета. Шагнула другой шаг. И лицо с безумными глазами, какое-то огромное лицо выплыло из снежно-крапчатого серого мельтешения.
- Во-от она…
- Я – тебя – ненавижу. Слышишь, почему ты? Почему твоя дочь? Ненавижу вас. Ненавижу таких, как ты.
- Отойди, дай, поговорю с ней… отпусти её, я сам задушу…
- Если бы не твоя дочь, он был бы с нами! Не стоит твоя дочь, чтобы он за ней бежал, понимаешь?! Почему ты не научила её прилично вести себя?
- Да не знает она, о чём ты! «Прилично»!
Снова тычок в плечо, снова выпученные глаза. Высокий и низкая – потеряли различия в облике. Две воющие от боли серые тени. Они трясут по очереди её, и язвят, язвят словами. Два духа возмездия.
- У нормальных людей дочерей не похищают… не связывают, как мешок, не бросают на мотоцикл… Видимо, ты кому-то дорогу перешла, крыса!
- А может, ты её продала, а? Отдала за долги, а? Спасала свою шкуру – и откупилась?
- Или ты её всегда продавала? Может, у тебя и младшая такая же?
- Отвечай, где твоя дочь была с моим сыном, в марте?
Вокруг собирались люди. Их пугало сумасшествие двоих, набросившихся на розоволосую женщину, но привлекал скандал, сопровождаемый солёными фразами. Но на помощь первым успел не сотрудник учреждения.
- Отпустите её! – кричала Варвара.
- Оставь! – и Лев оттолкнул Матвея, но не далеко, - И вы отойдите от неё… что она сделала?
Юнна была растеряна, что так много людей смотрят на неё – а как они подошли, и не заметила. Её муж бросил на Льва жалостливо-презрительный взгляд, вставая рядом с ней.
- Разве не знаете? Вот эта женщина – слышите вы – известная в городе… шлюу… дорогая содержанка. Шлюха! И её дочь, скорее всего, тоже. И пусть ответит прямо здесь, если это не так!
Удар в челюсть, незамедлительный, невесомый. Крупный Матвей улетел к стене.
- Насчёт шлюх это тебе лучше знать. А про Эгле не смей, - ровно пояснил Лев, - И в руки возьми себя. Нечего вопить, ещё ничего ни о ком не известно. Так, я спрашиваю?!!
Только Агния едва замечала и слышала, что творится вокруг. Даже самый страшный её кошмар – публичный позор – свершился в её безразличии к нему.
Она убийца. Она оклеветала Эгле перед Эдгаром и едва не повторила того же перед опером, но прежде убила Эгле и даже не заметила этого.
- Ты уходишь сейчас?
- Ухожу.
- Если можно… уйди поскорее, ты не возражаешь? У меня дела. И… если не трудно тебе… погуляй подольше.
Просто Эгле в который раз послушалась её. В последний раз. Потому что сильно устала.
EXIT LIVE - Последняя боль
Родители Мартына
конец главы 12
глава 13
1.
2.
3.
читать дальше- Ты зря куртку снимаешь.
- А ты чего не одета? Минут через двадцать нам бы выйти. Э...я чего-то не понял?
Молодой мужчина обнаружил знакомую страдательность в её почерневших глазах, следовательно, выходные пропали. Монотонный голос Агнии, если он почуял правильно, через несколько реплик сменится восклицательными возрыданиями. Есть её хандра, которую исправить можно правильными словами и объятиями, но сегодня он попал. Проблемы у неё, и может быть, даже настоящие.
- Эдгар, всё плохо! Я еле тебя дождалась. Меня вызывают в МИЛИЦИЮ!
- В ми-ли…? Чиорд.
- Эдгар, миленький, я не могу одна – пойдём со мной! Мне даже в это здание страшно зайти и я…
- И-э, да что ты натворила?
- Сказали – прямо сейчас идти! И адрес сказали, а я не запо-омнила! Пойдём со мной, помоги найти!
- Это… я… а зачем, ты хоть скажи? О! Линда, что ли, натворила? Круто.
- Они меня обвинять будут, это они всё придумали и меня подловили!
- Не, ну я и дальше готов тебя слушать и слушать. Знаешь, боишься – так не иди, договорились? Чё так сразу – обвинять? Ещё никого не судили, или я что-то пропустил?
- Я же не разбираюсь! А она знала, знала это! Я так больше не могу – она узнала все мои слабые места – и теперь будет судиться! Эдгар, что мне делать?
- Не, ну я же не железо! Зачем меня так пугаешь?
- Тут… такое было утром. Он пришёл и стал кричать на меня. А потом ушёл. Ничего не сломал, не украл – просто ушёл, понимаешь?!
- Мм…
- Если бы он ударил меня, то это я могла бы... вызвать, а так – это они… вдвоём… против меня. Квартиру будут отнимать… я не думала, что так быстро! Это… это чтобы она успела аборт сделать, наверное!
Агния ничего уже не видела сквозь слёзы. Только почувствовала, как руки Эдгара… отстают от неё. Она сказала и даже не поняла, в чём призналась!
А он интенсивно почесал за ухом.
- Ну поздравляю. В принципе, для тебя ещё не всё потеряно – ну, не знаю, ещё по осени у тебя были шансы с ней поладить – сейчас не уверен, но поговори, попроси так по-мирному, хуже не будет. Хотя о чём я, думаешь, ей самой рожать охота? Если бы ей хоть двадцать было – тогда да, капец. Слушай, протяни время – да она сама всё сделает. Это её парень приходил, да? А ему-то чего орать здесь, не понимаю.
Агния не ответила. Вот он и оторвался, отслоился, вот и окончательно не нужен.
- Пойдёшь со мной? – спросила она позже ещё раз, на исходе пристрастности.
- Видишь ли, любовь моя, ты выбрала сегодня казино, в которое мне хода нет.
- Почему?
- Эта лавочка мне не нравится. Так сильно, что даже с тобой не пойду.
- Я ничего не буду спрашивать, - неожиданно для себя быстро проговорила Агния, - А ты мне, пожалуйста, не говори, хорошо? Ничего не надо, правда, и я сама.
- О-оо… мне бы твои инстинкты! Но ты будешь думать, что я собирался задушить тебя за любопытство, а это неправда. Я не беглый каторжник, просто лицо, с которого ждут не дождутся стрясти алименты в моём городе. Или в армию затолкать – на выбор. Я просто предосторожничаю. Ты огорчилась?
- Нет, - ответила Агния, доставая сапоги из коробки – Мне всё равно. Что будешь сейчас делать? Домой поедешь?
Пальто тоже почему-то отыскалось в комнате. Агния даже не понимала, что натягивает его на домашнюю одежду, первый раз в жизни так делая.
- Не. Надоело за рулём. Можно, я у тебя здесь лягу поспать?
Агния рассеянно кивнула. Вот и она отлепилась в его сознании. Вот уже и разрешения он просит.
- А когда уйду, захлопну дверь.
- Ты поэтому ко мне ездил? Прятался от ребёнка? Все два года?
- Да, Агния. Хотя твоих достоинств это не отменяет. Ты королева.
- Я знаю. И поэтому ты совсем не удивился, что у меня тайная дочь оказалась? Поэтому мои дети тебя как будто не раздражали?
- Ну да, типа того. Думаешь, детей люблю? Хотя Линда у тебя прикольная, это да.
- А кто у тебя?
- Тоже дочка. Вроде три года ей уже, точно не помню. И как зовут, не помню.
- И… как это? Думаешь про неё? И про ту девушку?
- Приходится. Не просил рожать, понимаешь, не просил! Всё ясно сказал; чего теперь ныться по всему городу, хоть не суйся домой, а?
- Я пойду.
- Удачи.
- Что-то забыла. Шарф.
Я так устала.
______________________________________
Физиогномистом Агния временами отменным была, так что поняла, кто есть высокий тёмно-русый мужчина в паре с маленькой заурядной блондинкой, что ожидали у двери, куда Агнию пригласили. Эти двое смотрели так, как только богатое воображение когда-то рисовало взгляды врагов, несправедливо преследующих её ради извращённого удовольствия, только теперь ни один рыцарь не встал на защиту. И маленькая женщина сказала, не мужу, а себе «это она!», и муж кивнул, тоже самому себе, когда Агния проходила мимо. Дверь закрылась с мягким клацаньем пружинного замочка: Агния один на один с бесконечно строгим и официальным лицом, правильно назвать должность которого не могла.
Сбывался кошмар, в котором домашнюю девочку всё-таки обязывали явиться в школу, немедленно влиться в коллектив и быть в курсе текущих задач.
- Вас пригласили для опроса в ходе проверки заявления об исчезновении человека. Пожалуйста, не волнуйтесь вы так.
- Но я ничего не знаю!
- Не переживайте, я объясню вам, почему необходима ваша помощь.
«Знаете ли вы одноклассников вашей дочери, Мартына и Соню? В каких они вместе отношениях между собой?» Зачем так хитро, так исподволь? Зачем какую-то Соню приплели – только сонь не хватало. А если Агния сходу ляпнет какую-то вещь, которую потом используют против неё? И зачем эта странная формулировка – проверка в виде опроса, или как там. Ведите уж сразу в суд, не надо издеваться и мучить, всё равно ведь своего добьётесь!
«А что если прямо сейчас попросить помощи?!» Но у мужчины напротив совсем ни капли интереса к ней. Розовые волосы он просто не видит. Не видит, не чувствует, как погибает она. Всё кончено – настала вторая половина жизни, мифическое время, когда всё будет только серым. Одна.
«Никакой Сони не знаю, а другой – вроде есть…» И прикусывает губу – она практически даёт ложные показания, и это не то место, где позволят играть словами. А значит, она должна сказать, что был Мартын у неё сегодня, пересказать, что говорил и что ответила она.
А что ответила – это стыд, который может стать общественным достоянием.
«Я выгляжу так, что любой подумает, что скрываю что-то!» Пятна по лицу, хватающие одна другую руки и бегающие глаза, не говоря об испортившейся дикции – худшее впечатление от красавицы, но страшнее то, она здесь лишь одна из миллионов граждан, равная перед законом с самой некрасивой и старой женщиной.
- Простите, вы будете отвечать? Я вас не понимаю. Вас что-то беспокоит? Я вас внимательно выслушаю.
- А кто пропал? – вдруг озаряет Агнию правильный вопрос, хотя она уверена, что это просто какие-то казённые слова, призванные её запутать и запугать.
- Да что же это. Вы понимаете, где находитесь и почему вас позвали? Вам несколько раз было сказано, что двое вышеназванных подростков, возможно, исчезли без вести, и возможно, имели место события недалеко от вашего дома, а эти дети – одноклассники вашей дочери, возможно, друзья.
Агния не выдержала порицающего тона, не выдержала быть под прицелом, закрылась ладонями.
- Подождите… я просто не спала всю ночь, я плохо сосредоточена.
Но ложь не поможет ей найти правильный ответ, не даст форы. Она слишком глупо ведёт себя. Почему ей стыдно и страшно? Почему, она же не виновата?
Сказать, что не знает, как звали парня, что ввалился утром? Сказать, что приняла его за наркомана, а говорил он так невнятно, что не разобрала, что ему нужно-то было? А если спросят, почему сразу сюда не обратилась? А если совсем промолчать? Нет, страшно же врать, обязательно узнают, или знают уже, но хотят признания от неё!
Так почему не можется рассказать правду… ведь она ничего не сделала, это ей грозит несправедливость, это её нужно защищать! Сказать ли, что дочь и её парень спрятались, чтобы или обдумать тактику или… теперь, кажется, обвинить в своём исчезновении Агнию?! А Соня эта кто, им сочувствующая? Или вообще никто?
Мозг пылал. «Ты как кусок тины, плывущий по течению!» - злилась про себя Агния, «Ну распрямись, попробуй хоть раз правде в глаза посмотреть. Хоть пять минут не бойся, и скажи, скажи ему, что твоя дочь…»
И она даже начала говорить о том, что дочь у неё… но смолкла на этот счёт так же надёжно. Дошло в последнюю секунду, что некоторые события этой весны, с точки зрения закона выглядят не так легко, как для неё - когда она попросила свою дочь… да, просто попросила, а не потребовала! И взгляд тех, родителей, у кабинета… Как понять, какие нити есть у следователей, а какие вытянут прямо сейчас из неё?
- Если вы затрудняетесь ответить, мы могли бы расспросить вашу дочь. Где можно сейчас её найти?
- Она… ушла. Куда-то. Погулять. Собиралась – и ушла.
- А телефон дома оставила… Или у неё есть ещё один?
- Не знаю! То есть… у неё… не должно быть. Но вдруг купила новый?
- Так. Она говорила, что хочет уйти, но не говорила, куда? И могла купить телефон, но вам не показать? Так как нам с ней поговорить-то…
Агния неловко пожала одним плечом.
- Назовите её друзей и знакомых, которых вы знаете.
Агния поднимает незамутнённый взгляд на оперативного работника.
Женщина своим поведением вконец вогнала опытного дознавателя в ступор. У него даже возникло желание вызвать психиатров, но в этот момент зазвонил телефон на его столе. Он слушал долго, на лице ничего особенного не отобразилось: обычная работа. Но трубку довольно осторожно положил.
- К вам больше вопросов нет, вы свободны. Только, на всякий случай, один момент. Если вы не уверены в друзьях своего ребёнка, если дочь скрывает свои увлечения, занятия, не отчитывается в денежных тратах, короче, если вам не известно, где она находится, то вы тоже можете подать заявление на розыск. На всякий случай, раз уж вы здесь, напишите. Если хотите. А если она не имеет отношения к делу и давно домой вернулась – вам никакого беспокойства с нашей стороны не будет, просто сообщите по телефону, который я вам дам.
Плеснула злость. Да кто он такой, что загоняет её в угол? Отпустил – значит отпустил. Весь мир вечно загоняет в угол. Своими звонками, кабинетами, подколками, сплетнями, желчью, завистью… весь мир, состоящий из состоявшихся благоприемлемых мамаш, которых уважает общество.
- Нет, в этом нет необходимости. До свидания.
Агния почти счастлива: она будто клетку покидала. Сможет вернуться домой, и там спокойно подумает как следует. И плавно опустила ручку двери, надеясь, что супругов с горящими глазами рядом в коридоре не будет.
Этот свидетель тоже пришёл по доброй воле. Автомобилист, которого Корней зацепил, отойдя от шока, счёл своим гражданским долгом рассказать о случившемся - о солдате на мотоцикле, который вёз девушку в белом платье и красном жилете, без сознания, и о парне, который бегом мотоцикл преследовал. О погоне на стройке. Об испорченной своей машине.
- Одну минутку. Я должен на всякий случай спросить. У вашей дочери есть белое платье и красная кофточка? Какого цвета её волосы?
________________________________________
Она шагнула шаг из кабинета. Шагнула другой шаг. И лицо с безумными глазами, какое-то огромное лицо выплыло из снежно-крапчатого серого мельтешения.
- Во-от она…
- Я – тебя – ненавижу. Слышишь, почему ты? Почему твоя дочь? Ненавижу вас. Ненавижу таких, как ты.
- Отойди, дай, поговорю с ней… отпусти её, я сам задушу…
- Если бы не твоя дочь, он был бы с нами! Не стоит твоя дочь, чтобы он за ней бежал, понимаешь?! Почему ты не научила её прилично вести себя?
- Да не знает она, о чём ты! «Прилично»!
Снова тычок в плечо, снова выпученные глаза. Высокий и низкая – потеряли различия в облике. Две воющие от боли серые тени. Они трясут по очереди её, и язвят, язвят словами. Два духа возмездия.
- У нормальных людей дочерей не похищают… не связывают, как мешок, не бросают на мотоцикл… Видимо, ты кому-то дорогу перешла, крыса!
- А может, ты её продала, а? Отдала за долги, а? Спасала свою шкуру – и откупилась?
- Или ты её всегда продавала? Может, у тебя и младшая такая же?
- Отвечай, где твоя дочь была с моим сыном, в марте?
Вокруг собирались люди. Их пугало сумасшествие двоих, набросившихся на розоволосую женщину, но привлекал скандал, сопровождаемый солёными фразами. Но на помощь первым успел не сотрудник учреждения.
- Отпустите её! – кричала Варвара.
- Оставь! – и Лев оттолкнул Матвея, но не далеко, - И вы отойдите от неё… что она сделала?
Юнна была растеряна, что так много людей смотрят на неё – а как они подошли, и не заметила. Её муж бросил на Льва жалостливо-презрительный взгляд, вставая рядом с ней.
- Разве не знаете? Вот эта женщина – слышите вы – известная в городе… шлюу… дорогая содержанка. Шлюха! И её дочь, скорее всего, тоже. И пусть ответит прямо здесь, если это не так!
Удар в челюсть, незамедлительный, невесомый. Крупный Матвей улетел к стене.
- Насчёт шлюх это тебе лучше знать. А про Эгле не смей, - ровно пояснил Лев, - И в руки возьми себя. Нечего вопить, ещё ничего ни о ком не известно. Так, я спрашиваю?!!
Только Агния едва замечала и слышала, что творится вокруг. Даже самый страшный её кошмар – публичный позор – свершился в её безразличии к нему.
Она убийца. Она оклеветала Эгле перед Эдгаром и едва не повторила того же перед опером, но прежде убила Эгле и даже не заметила этого.
- Ты уходишь сейчас?
- Ухожу.
- Если можно… уйди поскорее, ты не возражаешь? У меня дела. И… если не трудно тебе… погуляй подольше.
Просто Эгле в который раз послушалась её. В последний раз. Потому что сильно устала.
EXIT LIVE - Последняя боль
Родители Мартына
конец главы 12
глава 13
@темы: книга 3, жизнь волшебная, среди миров