Глава 19
Малый камень
начало
читать дальшеВнутри скалы коридор кромешной тьмы, в котором можно было касаться стен раскинутыми руками. Потом темнота сузилась и предложила ступени вверх, всё круче. Довольно скоро заключилась она квадратным люком наверху.
- Что там?
- Там... по-моему... нас видят.
Жёлтые полированные плиты, одинаковые на полу, на стене и, кажется, на далёком потолке необъятного помещения. Неопределяемый источник света. Но осматриваться уже не имело смысла. Был только один вектор. Связь с неподвижной фигурой, о которой нельзя было с уверенностью сказать, стоит ли она лицом или спиной, установилась мгновенно и непреложно.
Соня узнала силуэт. Его она видела в течение нескольких секунд со скалы сколько-то дней назад. Стоящая в море старуха.
Мартын узнал другое. Покоившаяся рядом с фигурой на полу гранитная глыба показалась ему маленькой копией той самой скалы в заповедном краю.
Солдат тоже был здесь. Он был маркер того, что прибыли, несмотря на все сомнения, точно в то место, которое нужно.
Их шаг по камню. Шорох по камню.
А Эгле здесь нет.
Фигура у камня беззвучно подтвердила эту мысль –
- и вторую, вслед за этой мыслью, тоже, а солдат, стоя у камня на коленях, даже не шелохнулся, застрявший в физически ощутимой тяжкой ауре желтокаменного пузыря в толще скалы.
- Это же то, что я видела!!
И закружила, рассказывая о себе сама, смертная тоска. Больше Соня не смогла ничего произнести. Она узнала существо. Наверное, каждый человек рождается, зная, что это такое.
Даже так? Здесь и сейчас?
И всё, что известно каждому человеку задолго до рождения, вспомнила и Соня теперь. Не понимавшая, стоит на месте или идёт, не замечавшая, как лихорадка разбивает её тело на клеточки. То, что возьмёт над тобой абсолютную власть, если взгляд из узкой щели капюшона задержится, продолжит чёрным лучом шарить по мирозданию, но внезапно снова вернётся, чтобы поставить на тебе чернильно расходящуюся точку, узнала. И тогда никто не вытащит, зови, не зови. И молить о пощаде не надо. И спрашивать, за что.
«Да.»
Нельзя поверить, что это стали мы.
Оно вывернет нас наизнанку. Заставит пройти через боль. Потом вернёт в первоначальное состояние, чтобы поинтересоваться, на что готовы мы сейчас. Этот Корней, он человек или это уже только его оболочка?
Итак, спросит, а не получив ответа, заставит пойти на любое предательство, любую подлость, любое зверство – заставит нас, переправив в любой мир. И снова будет боль. Сколько надо, годы и века, потому что, потому что…
«Да.»
А что же. Такое случается и просто среди людей. И вот вышло, что как раз и узнаю то, о чём могла разве что читать и слышать в новостях. Игры маньяка, жестокие эксперименты на людях. Неужели достаточно было когда-то всего лишь назвать это действие?!
Но почему я только придумала этого маньяка... кто знал, что всё слишком близко.
Есть страны, стоящие на гейзерах и вулканах.
А Лесошишенская земля – на вулканах магических.
И только слова порой достаточно.
Но я не хочу. Как бы ни было задумано, я не хочу!
Мама, помоги мне.
Фигура в чёрном не отпускала невидимого каната, за который держала Соню. Но шла к ней Соня сама. Шаг. Другой. К казни. Она ясно понимала, что пошли последние минуты её человеческого достоинства. Что потом она перестанет быть даже тенью настоящей, когда-то счастливой Сони. И ступала навстречу, уговаривая каждую ногу поочерёдно. Репетируя, как заглянет в лицо, чтобы не завыть от ужаса.
В ней синхронно чувствовали два человека. Один был сам за себя и уже не совсем и человек. Второй повторял беспрерывно: мама, помоги мне.
Но нет, Соня не хотела и представлять, что мама появилась бы здесь чудом. Пусть этого не случится.
Ещё так неуместно звенела потеря вчерашних звёзд и травы под ногами. Насовсем.
Неужели Тот, Кто придумал Вселенную, не видит, что происходит?
Разве существуют в ней настолько неосвещённые локации?
«Да.»
Если зло кланяется тебе, хуже и быть не может. Соня увидела, как ей, именно ей коротко поклонилась высокая женщина. Качнулось громоздкое, гематитом блеснувшее украшение, навёрнутое в несколько колец на её шее.
- Соня, не бойся, - вдруг услышала она Мартына, - Не стоит её бояться.
Невероятно - Мартын владеет собой, зная то же, что и она. Понимая так же хорошо. И её задело его презрение к страшной судьбе. Она опомнилась. Она тоже может. Теперь ей можно всё: и унизиться, пытаясь выгадать моменты без страдания, и бессмысленно горделиво броситься в пекло. Ничего не изменится. Но его ободрение, оно прозвучало особенно. Уже не снисходительностью к слабости. Уже не покровительственно, как все дни похода. Иначе.
И Соня выпрямилась, надеясь разбудить в себе не меньшее, чем любопытство. Ведь разве не за великой тайной шли они?
- София пожаловала, и телохранитель при ней. Наконец-то дошла. Благодарю тебя, что всё-таки не осталась снаружи.
Голос. Красивый голос. Это было слишком – и вдруг так понятно! Вдруг так легко встало в картину происходящего.
- Нет, - Соня отчаянно замотала головой, - Нет, нет.
Она хотела ещё пояснить: это ложь. И неправда, он друг, а не телохранитель. Нет, не то, ложь же в том, что… Вот так.
- Зови меня Ведьмой, - вывело существо Соню из великого диссонанса, - Хоть это и не достойное имя.
- Как?!
- Ведьм…? - просипел Мартын, ярость, вызревшая в нём за дальний путь… - Где Эгле?!! Где же?
Может, так и нельзя было, сходу, выдавать себя, но миг уже не вернуть. Не успела Соня и моргнуть, Мартын сделал шаг вперёд:
- Она конечно же была здесь.
- М-да.
- Вы знаете, где она сейчас.
- Даа.
- Это вы что-то сделали с ней!
- Да.
- Значит, я убью вас.
И, изготовив зубчатый нож, пошёл в сторону…
Задевая автоматом пол, неловко отползал от камня Корней, не смевший завопить.
- Мартын, её там нет! Она совсем не в той стороне! - закричала Соня, потому что вдруг озарило её, в чём дело, - Там Корней, она хочет, чтобы ты его убил! Она справа от тебя!
Кажется, Соня приняла эту большую игру. И приготовится ждать и не таких чудес.
- Это… иллюзия, - пояснила она, волнуясь, - не верь ей…
- Тогда… и что? Где она?
- Справа. Там же, где и была!
- Вот я, - подтвердила Ведьма, проявляясь из частной для Мартына невидимости, а её фантом на месте Корнея растворился.
Стукнул в растерянности кончик ножа об пол.
- Я всё равно сделаю это, - тихо, вполоборота головы к Ведьме, пообещал Мартын, - Я за этим шёл.
Но развернуться не смог. Была линия, по которой он мог двигаться – и на неё соскальзывал, хотя эта траектория ему не подходила. Мартын сопротивлялся невидимым ограничительным стенкам тут и там вокруг него, и шёл, и по ощущениям выходило, что он мог бы приблизиться к Ведьме по спирали. По очень густой, плотной...
- Верно, по спирали. За год-другой, так и быть, достигнешь места, где я стою. Ты никто и неинтересен. Здесь почётная гостья – София. Её и видеть здесь не надеялись, а поди же ты…
- София – почётная гостья… - повторил Мартын. Он остановился, чтобы колдовская спираль не затянула. Он теперь знал, что нельзя отводить от Ведьмы взгляда, - Ну и что. Она со мной. Я сказал.
- С какой стати «почётная»… - заговорила Соня, - Мерзость какая-то! Я не хочу быть для вас почётным гостем! Скажите тогда, почему… вы… так говорите? Скажите это для него, чтобы он знал точно и не сомневался!
Соне хотелось быть дерзкой, но прозвучало жалко, чуть не плачуще. Даже для себя самой – а только для себя теперь и имеет значение – она не выглядела убедительной. В кошмаре так и бывает. Непросохшая одежда на ней исходила паром, пот стекал по лицу. Соня вообразила, как несложным волеизъявлением Ведьма ещё чуть усиливает её жар, варя заживо.
- Не трать на неё слова... ничего. Я сам… Я придумаю… Дай время, - проговорил Мартын.
Соня шагнула раз, два вперёд - больше всего ей хотелось схватиться за Мартына – как раз в тот момент, когда, наверное, будет произнесён вслух тот вердикт, что Соня давно вынесла самой себе - и невидимое взяло за шкирку, и невидимое не грубо и не нежно оттащило в сторону и оставило. Соня непонятным образом осталась на ногах, выправила равновесие - видимо, разум её достаточно затмило. Она увидела чёрный квадрат люка в полу, и на мгновение ей показалось, что получила разрешение покинуть зал тем же путём, что и пришли они. Увидела Мартына, белыми глазами глядящего на... Сразу несколько вещей в нескольких ракурсах увидела.
- Со-фиия – ты просто понравилась, кому не стоило. Или не просто. Так что мне обязательно надо обнаружить причину, почему так вышло.
Первое утверждение указывало на Мишу – а что ещё Соня могла представить? Её страшно корёжило несколько мгновений от того, что Миша может быть ввязанным в совершающееся страшное дело. Или давно уже.
Второе –
- Ппричину – чего?
- Надо заняться тобой.
- Почему, почему вы меня ждали?
- Понять и наказать.
Разве можно было ожидать такого?
Да чего нужно-то было ожидать?!
- Накажите себя... стерва, - вдруг заговорил Мартын, - Кто ещё может, а?
Очевидно, он владел собой не так прекрасно, как пытался показать.
Последовал маленький дирижёрский жест, и его нож самостоятельно вывернул и направил руку Мартына так, чтобы уколоть ногу. Прорезав ботинок и ровно настолько уколов стопу в правильный нерв, чтобы стал очевиден разумный и ювелирный подход оператора, самая полезная в мире вещь, обдирая ладонь хозяина обмоткой рукояти из грубых ниток, вырвалась, чтобы совершить кульбит и вонзиться в нескольких метрах в камень пола, ровно в зазор между плитами. Послышался звук, как при попытке сделать толстый канат струной, и сразу же колебания отражения желтизны в стали прекратились. Мартын без звука качался, сидя на полу, пережидая боль.
- Не тратя слов – это вот так, - умиротворённо пояснила Ведьма, - Самому себя наказать – это вот так. Пропустим же прочие вводные уроки, перейдём сразу к интересным. Хоть времени у нас и предостаточно. Ещё ожидаются гости - то ли будут, то ли нет.
Мартын не знал, что его оглушило: внезапность травмы или предательство собственной моторики.
- Уроки – это ваше призвание? – спросил он с ненавистью.
- Верно. И уроков мной дадено гораздо больше, чем ты можешь вообразить.
- Так за что? Зачем? Эгле – за что? Какие ей, по-вашему, полагаются уроки? Говорите!
- Я предполагала, что вы будете у меня информацию покупать. И покупать право её покупать. И зарабатывать право очереди права её покупать. Не запутаетесь? Ты, бывший телохранитель Софии, останешься здесь пока для массовости мероприятия, для того, чтобы поддерживать в ней, так сказать, азарт. И чтобы у Софии был пристрастный свидетель. Так интересней. Ваша любознательность за мою любознательность. Чем сложнее вопрос – тем выше цена. Давай, София, уступим тебе первый выход. Бесплатно.
Она должна была спорить. Протестовать. Отнекиваться, упираться. Но подошла ближе. Силового круга на этот раз для неё и было. Пошла, чтобы переключить внимание Ведьмы на себя. И чтобы нож как можно дольше не вырвался из камня. Это, как и всё, что могут и сделать, и сказать они, неумно и бесполезно, и всё идёт по ведьминским правилам. Кажется, Соня уже вполне их усвоила.
- Сонька, не надо! Не подходи к ней, какой смысл?
Соня видела, как Мартын поднялся за ней, но у означенной черты остановился, опираясь на пустоту, как о стекло. Он опоздал.
- Просто постой здесь, София. Ни с места, само собой. Говорить можешь что угодно, а вот... кашлять – запрещаю. Иначе уж ни тебе, ни ему не скажу, где она, Эгле. А он... ну пусть тоже стоит и молчит.
«Правды не скажет. Ни на каких условиях. Но я буду стоять! Сколько надо. В горле першит, ясен пень… внушение: если нельзя, значит, сильнее кашлянуть захочется. Интересно, что за гостей она ждёт? Почётных или же мусор вроде нас? Не окажутся ли гости ещё похлеще?»
Соня нисколько не обольщалась тем, что сможет выдержать хотя бы умеренные пытки. Поободравшись в колючих кустарниках, обгорев на солнцах… изведя свою психику ещё в Лесошишенске концепцией отвержения, одиночества и замаскированного самоубийства, она теперь точно знала свой предел. И тем более сейчас не было ни в душе, ни в организме ровно ничего для того, чтобы геройствовать физически или интеллектуально. Ломит голову, шею и спину, в определённом ракурсе вообще лучше не шевелиться, лицо горит, саднят ладони. Было бы куда, Соня бежала бы. Но ловушка плотно держит. Слепыми стенами снаружи - и внутри головы. Как нелепый ночной клуб «Рамка» без окон и с бронированной прозрачной дверью, ставший огненно-ядовитым адом, и яд с огнём до поры вкрадчиво сочатся через щели между узкими каменными плитами.
«Только бы ты не попала в такую ситуацию. Только бы не ты. А если придётся, только бы тебе так не повести себя!» То есть не паниковать, не биться туда, где хода нет, вот о чём в новогодний вечер говорил ей Миша. В самой отчаянной ситуации мыслить трезво и бороться до конца.
Вместо ожидаемых ржавых крючьев и скальпелей Соня увидела на камне тарелочку с фруктами.
продолжение
Малый камень
начало
читать дальшеВнутри скалы коридор кромешной тьмы, в котором можно было касаться стен раскинутыми руками. Потом темнота сузилась и предложила ступени вверх, всё круче. Довольно скоро заключилась она квадратным люком наверху.
- Что там?
- Там... по-моему... нас видят.
Жёлтые полированные плиты, одинаковые на полу, на стене и, кажется, на далёком потолке необъятного помещения. Неопределяемый источник света. Но осматриваться уже не имело смысла. Был только один вектор. Связь с неподвижной фигурой, о которой нельзя было с уверенностью сказать, стоит ли она лицом или спиной, установилась мгновенно и непреложно.
Соня узнала силуэт. Его она видела в течение нескольких секунд со скалы сколько-то дней назад. Стоящая в море старуха.
Мартын узнал другое. Покоившаяся рядом с фигурой на полу гранитная глыба показалась ему маленькой копией той самой скалы в заповедном краю.
Солдат тоже был здесь. Он был маркер того, что прибыли, несмотря на все сомнения, точно в то место, которое нужно.
Их шаг по камню. Шорох по камню.
А Эгле здесь нет.
Фигура у камня беззвучно подтвердила эту мысль –
- и вторую, вслед за этой мыслью, тоже, а солдат, стоя у камня на коленях, даже не шелохнулся, застрявший в физически ощутимой тяжкой ауре желтокаменного пузыря в толще скалы.
- Это же то, что я видела!!
И закружила, рассказывая о себе сама, смертная тоска. Больше Соня не смогла ничего произнести. Она узнала существо. Наверное, каждый человек рождается, зная, что это такое.
Даже так? Здесь и сейчас?
И всё, что известно каждому человеку задолго до рождения, вспомнила и Соня теперь. Не понимавшая, стоит на месте или идёт, не замечавшая, как лихорадка разбивает её тело на клеточки. То, что возьмёт над тобой абсолютную власть, если взгляд из узкой щели капюшона задержится, продолжит чёрным лучом шарить по мирозданию, но внезапно снова вернётся, чтобы поставить на тебе чернильно расходящуюся точку, узнала. И тогда никто не вытащит, зови, не зови. И молить о пощаде не надо. И спрашивать, за что.
«Да.»
Нельзя поверить, что это стали мы.
Оно вывернет нас наизнанку. Заставит пройти через боль. Потом вернёт в первоначальное состояние, чтобы поинтересоваться, на что готовы мы сейчас. Этот Корней, он человек или это уже только его оболочка?
Итак, спросит, а не получив ответа, заставит пойти на любое предательство, любую подлость, любое зверство – заставит нас, переправив в любой мир. И снова будет боль. Сколько надо, годы и века, потому что, потому что…
«Да.»
А что же. Такое случается и просто среди людей. И вот вышло, что как раз и узнаю то, о чём могла разве что читать и слышать в новостях. Игры маньяка, жестокие эксперименты на людях. Неужели достаточно было когда-то всего лишь назвать это действие?!
Но почему я только придумала этого маньяка... кто знал, что всё слишком близко.
Есть страны, стоящие на гейзерах и вулканах.
А Лесошишенская земля – на вулканах магических.
И только слова порой достаточно.
Но я не хочу. Как бы ни было задумано, я не хочу!
Мама, помоги мне.
Фигура в чёрном не отпускала невидимого каната, за который держала Соню. Но шла к ней Соня сама. Шаг. Другой. К казни. Она ясно понимала, что пошли последние минуты её человеческого достоинства. Что потом она перестанет быть даже тенью настоящей, когда-то счастливой Сони. И ступала навстречу, уговаривая каждую ногу поочерёдно. Репетируя, как заглянет в лицо, чтобы не завыть от ужаса.
В ней синхронно чувствовали два человека. Один был сам за себя и уже не совсем и человек. Второй повторял беспрерывно: мама, помоги мне.
Но нет, Соня не хотела и представлять, что мама появилась бы здесь чудом. Пусть этого не случится.
Ещё так неуместно звенела потеря вчерашних звёзд и травы под ногами. Насовсем.
Неужели Тот, Кто придумал Вселенную, не видит, что происходит?
Разве существуют в ней настолько неосвещённые локации?
«Да.»
Если зло кланяется тебе, хуже и быть не может. Соня увидела, как ей, именно ей коротко поклонилась высокая женщина. Качнулось громоздкое, гематитом блеснувшее украшение, навёрнутое в несколько колец на её шее.
- Соня, не бойся, - вдруг услышала она Мартына, - Не стоит её бояться.
Невероятно - Мартын владеет собой, зная то же, что и она. Понимая так же хорошо. И её задело его презрение к страшной судьбе. Она опомнилась. Она тоже может. Теперь ей можно всё: и унизиться, пытаясь выгадать моменты без страдания, и бессмысленно горделиво броситься в пекло. Ничего не изменится. Но его ободрение, оно прозвучало особенно. Уже не снисходительностью к слабости. Уже не покровительственно, как все дни похода. Иначе.
И Соня выпрямилась, надеясь разбудить в себе не меньшее, чем любопытство. Ведь разве не за великой тайной шли они?
- София пожаловала, и телохранитель при ней. Наконец-то дошла. Благодарю тебя, что всё-таки не осталась снаружи.
Голос. Красивый голос. Это было слишком – и вдруг так понятно! Вдруг так легко встало в картину происходящего.
- Нет, - Соня отчаянно замотала головой, - Нет, нет.
Она хотела ещё пояснить: это ложь. И неправда, он друг, а не телохранитель. Нет, не то, ложь же в том, что… Вот так.
- Зови меня Ведьмой, - вывело существо Соню из великого диссонанса, - Хоть это и не достойное имя.
- Как?!
- Ведьм…? - просипел Мартын, ярость, вызревшая в нём за дальний путь… - Где Эгле?!! Где же?
Может, так и нельзя было, сходу, выдавать себя, но миг уже не вернуть. Не успела Соня и моргнуть, Мартын сделал шаг вперёд:
- Она конечно же была здесь.
- М-да.
- Вы знаете, где она сейчас.
- Даа.
- Это вы что-то сделали с ней!
- Да.
- Значит, я убью вас.
И, изготовив зубчатый нож, пошёл в сторону…
Задевая автоматом пол, неловко отползал от камня Корней, не смевший завопить.
- Мартын, её там нет! Она совсем не в той стороне! - закричала Соня, потому что вдруг озарило её, в чём дело, - Там Корней, она хочет, чтобы ты его убил! Она справа от тебя!
Кажется, Соня приняла эту большую игру. И приготовится ждать и не таких чудес.
- Это… иллюзия, - пояснила она, волнуясь, - не верь ей…
- Тогда… и что? Где она?
- Справа. Там же, где и была!
- Вот я, - подтвердила Ведьма, проявляясь из частной для Мартына невидимости, а её фантом на месте Корнея растворился.
Стукнул в растерянности кончик ножа об пол.
- Я всё равно сделаю это, - тихо, вполоборота головы к Ведьме, пообещал Мартын, - Я за этим шёл.
Но развернуться не смог. Была линия, по которой он мог двигаться – и на неё соскальзывал, хотя эта траектория ему не подходила. Мартын сопротивлялся невидимым ограничительным стенкам тут и там вокруг него, и шёл, и по ощущениям выходило, что он мог бы приблизиться к Ведьме по спирали. По очень густой, плотной...
- Верно, по спирали. За год-другой, так и быть, достигнешь места, где я стою. Ты никто и неинтересен. Здесь почётная гостья – София. Её и видеть здесь не надеялись, а поди же ты…
- София – почётная гостья… - повторил Мартын. Он остановился, чтобы колдовская спираль не затянула. Он теперь знал, что нельзя отводить от Ведьмы взгляда, - Ну и что. Она со мной. Я сказал.
- С какой стати «почётная»… - заговорила Соня, - Мерзость какая-то! Я не хочу быть для вас почётным гостем! Скажите тогда, почему… вы… так говорите? Скажите это для него, чтобы он знал точно и не сомневался!
Соне хотелось быть дерзкой, но прозвучало жалко, чуть не плачуще. Даже для себя самой – а только для себя теперь и имеет значение – она не выглядела убедительной. В кошмаре так и бывает. Непросохшая одежда на ней исходила паром, пот стекал по лицу. Соня вообразила, как несложным волеизъявлением Ведьма ещё чуть усиливает её жар, варя заживо.
- Не трать на неё слова... ничего. Я сам… Я придумаю… Дай время, - проговорил Мартын.
Соня шагнула раз, два вперёд - больше всего ей хотелось схватиться за Мартына – как раз в тот момент, когда, наверное, будет произнесён вслух тот вердикт, что Соня давно вынесла самой себе - и невидимое взяло за шкирку, и невидимое не грубо и не нежно оттащило в сторону и оставило. Соня непонятным образом осталась на ногах, выправила равновесие - видимо, разум её достаточно затмило. Она увидела чёрный квадрат люка в полу, и на мгновение ей показалось, что получила разрешение покинуть зал тем же путём, что и пришли они. Увидела Мартына, белыми глазами глядящего на... Сразу несколько вещей в нескольких ракурсах увидела.
- Со-фиия – ты просто понравилась, кому не стоило. Или не просто. Так что мне обязательно надо обнаружить причину, почему так вышло.
Первое утверждение указывало на Мишу – а что ещё Соня могла представить? Её страшно корёжило несколько мгновений от того, что Миша может быть ввязанным в совершающееся страшное дело. Или давно уже.
Второе –
- Ппричину – чего?
- Надо заняться тобой.
- Почему, почему вы меня ждали?
- Понять и наказать.
Разве можно было ожидать такого?
Да чего нужно-то было ожидать?!
- Накажите себя... стерва, - вдруг заговорил Мартын, - Кто ещё может, а?
Очевидно, он владел собой не так прекрасно, как пытался показать.
Последовал маленький дирижёрский жест, и его нож самостоятельно вывернул и направил руку Мартына так, чтобы уколоть ногу. Прорезав ботинок и ровно настолько уколов стопу в правильный нерв, чтобы стал очевиден разумный и ювелирный подход оператора, самая полезная в мире вещь, обдирая ладонь хозяина обмоткой рукояти из грубых ниток, вырвалась, чтобы совершить кульбит и вонзиться в нескольких метрах в камень пола, ровно в зазор между плитами. Послышался звук, как при попытке сделать толстый канат струной, и сразу же колебания отражения желтизны в стали прекратились. Мартын без звука качался, сидя на полу, пережидая боль.
- Не тратя слов – это вот так, - умиротворённо пояснила Ведьма, - Самому себя наказать – это вот так. Пропустим же прочие вводные уроки, перейдём сразу к интересным. Хоть времени у нас и предостаточно. Ещё ожидаются гости - то ли будут, то ли нет.
Мартын не знал, что его оглушило: внезапность травмы или предательство собственной моторики.
- Уроки – это ваше призвание? – спросил он с ненавистью.
- Верно. И уроков мной дадено гораздо больше, чем ты можешь вообразить.
- Так за что? Зачем? Эгле – за что? Какие ей, по-вашему, полагаются уроки? Говорите!
- Я предполагала, что вы будете у меня информацию покупать. И покупать право её покупать. И зарабатывать право очереди права её покупать. Не запутаетесь? Ты, бывший телохранитель Софии, останешься здесь пока для массовости мероприятия, для того, чтобы поддерживать в ней, так сказать, азарт. И чтобы у Софии был пристрастный свидетель. Так интересней. Ваша любознательность за мою любознательность. Чем сложнее вопрос – тем выше цена. Давай, София, уступим тебе первый выход. Бесплатно.
Она должна была спорить. Протестовать. Отнекиваться, упираться. Но подошла ближе. Силового круга на этот раз для неё и было. Пошла, чтобы переключить внимание Ведьмы на себя. И чтобы нож как можно дольше не вырвался из камня. Это, как и всё, что могут и сделать, и сказать они, неумно и бесполезно, и всё идёт по ведьминским правилам. Кажется, Соня уже вполне их усвоила.
- Сонька, не надо! Не подходи к ней, какой смысл?
Соня видела, как Мартын поднялся за ней, но у означенной черты остановился, опираясь на пустоту, как о стекло. Он опоздал.
- Просто постой здесь, София. Ни с места, само собой. Говорить можешь что угодно, а вот... кашлять – запрещаю. Иначе уж ни тебе, ни ему не скажу, где она, Эгле. А он... ну пусть тоже стоит и молчит.
«Правды не скажет. Ни на каких условиях. Но я буду стоять! Сколько надо. В горле першит, ясен пень… внушение: если нельзя, значит, сильнее кашлянуть захочется. Интересно, что за гостей она ждёт? Почётных или же мусор вроде нас? Не окажутся ли гости ещё похлеще?»
Соня нисколько не обольщалась тем, что сможет выдержать хотя бы умеренные пытки. Поободравшись в колючих кустарниках, обгорев на солнцах… изведя свою психику ещё в Лесошишенске концепцией отвержения, одиночества и замаскированного самоубийства, она теперь точно знала свой предел. И тем более сейчас не было ни в душе, ни в организме ровно ничего для того, чтобы геройствовать физически или интеллектуально. Ломит голову, шею и спину, в определённом ракурсе вообще лучше не шевелиться, лицо горит, саднят ладони. Было бы куда, Соня бежала бы. Но ловушка плотно держит. Слепыми стенами снаружи - и внутри головы. Как нелепый ночной клуб «Рамка» без окон и с бронированной прозрачной дверью, ставший огненно-ядовитым адом, и яд с огнём до поры вкрадчиво сочатся через щели между узкими каменными плитами.
«Только бы ты не попала в такую ситуацию. Только бы не ты. А если придётся, только бы тебе так не повести себя!» То есть не паниковать, не биться туда, где хода нет, вот о чём в новогодний вечер говорил ей Миша. В самой отчаянной ситуации мыслить трезво и бороться до конца.
Вместо ожидаемых ржавых крючьев и скальпелей Соня увидела на камне тарелочку с фруктами.
продолжение
@темы: книга 3, жизнь волшебная, среди миров
-
-
23.01.2020 в 15:01-
-
24.01.2020 в 01:01