Глава 22
начало
окончание
читать дальшеА замок действительно был. Мегалитическому монументу, гигантоманской скульптуре можно было смело дать тысячу лет по результатам разрушения. Поразительное творение неизвестных мастеров, выглядевшее стихийным, нерациональным, запутанным, как каприз, томительно красивое даже в том, что от убранства внутреннего и наружного осталось. Его не строили: высекали из подходящей цепочки скал. Кто работал над ним, тратя непомерные усилия, какая надобность заставила совершать такую каторжную работу? Или сотворила всё одна чья-то фантазия, без приложения рук, инструментов, машин и сломанных судеб, взбив пену каменных кружев, выложив причудливые пузыри залов мозаикой редких минералов и соединив их коридорами и опасными мостиками над многоэтажными провалами?
Это так страшно, оказывается… Соня смеётся, глядя на глупого Корнея, который пристрастно отслеживает её каждый вздох. Конечно, только в книгах помощь приходит в последний момент, в жизни вообще-то по-другому устроено, но как же это круто оказалось!
Корней, не выдерживая давления вины, издаёт хнычущие звуки. Этой ночью, сторожа пленников, и удумывая от тоски: а нет ли вдруг других вариантов их умерщвления, таких, чтобы очень быстро, наверняка и без крови (если всегда дело было в крови?), он вспоминал и про морилку с насекомыми - как в его детстве пришелец-розиянин Энтомолог поступал с пойманными сокровищами Ымкбат-Алцегорат. Ведьма всё про Корнея знала, а этой ночью следила на расстоянии за каждой его мыслью. Она подкинула баллончик в знак того, что контролирует Корнея не переставая. Он только хотел верить, что, быть может, просто оба заснут, эти двое детей, не причинившие ему никакого зла, раз никакого выхода нет. Девушка просто тихо заснёт навсегда. Как те бабочки. Как… другая. Ему уже не хватало мужества вспомнить, что с людьми смерть обычно поступает не так! Не зря Мартын и Соня просили застрелить их.
… с каждой гибелью, которую видишь, уносится частичка тебя в осклизлую воронку, предупредительно разверзающуюся у ног.
Но теперь Тиыйэйкливаниаль с ним рядом - Ведьма не властна.
- Да успокойся ты, уже достал! – говорит ему Соня и снова смеётся. Значит, потом плакать начнёт. Через костёр от Сони, скрючившись, лежит Мартын, смотрит в прозрачный огонь, не мигая. Соня знает, это шок. У неё одна, у него другая реакция. Бывает, много времени человек не может перестроиться быть обратно живым. Мартын был очень сильным, готовясь умереть. И Соне становится стыдно за свой плач и дурацкий хохот, за вопли и стенания, за словесный поток, за эйфорию. Просить прощения нет сил. Соня просто прячет телефон под платок Тивы, которым обёрнуто горло. Платок такой мягкий, чистый, как давно забытый дом, его хочется касаться всё время.
Тива, оставив травы, сидела, замыкая круг костра, скрестив ноги и забрав волосы ладонями назад. Она больше не хлопотала: значит, пока всё путём… Теперь, при дневном свете и в прояснившихся глазах, она вроде обычного человека. Она касалась людей, держала предметы, оставляла следы на песке, ну а волосы, Корней видел, девушки большого мира частенько всяко необычно красят. Тива очень понятная в движениях, мимике. Только нельзя уверенно дать ей возраст.
Но как, в самом же деле, она должна проявляться, если она Дух, принявший человечье обличье? И Корней принимает её всей душой. И тогда, под её незримой защитой, решается задать Соне вопрос. Если не спросит, изведётся совсем.
- Соня, а Миша – кто быть? Ты говорить многраз: Миша, Миша…
- Что? – Соня сбилась со смеха и сжала крепче под щекой сломанный телефон, - Какое твоё дело?!
- Миша быть, и всегда мне иногда сказать: мой… моя Соня сегодня звонить!
- Как это?! Сволочь, ты что, его знаешь? И меня давно знаешь? И Эгле?
Корней стушевался, но Тива ободряюще кивнула: продолжай.
- Соня, я не знать! Миша как звать человекай – много? Называть человек Миша – мног?
Ооо, вот что оно. Ведь армия, да? Просто Соня даже не предположила, что Миша и Корней могли служить вместе. Розия страна огромная, воинских частей немерено.
- Говори! – потребовала она. Пусть говорит про Мишу, ей так хочется слышать про Мишу, даже если это потом окажется какой-то другой Миша, - Где был Миша, с которым ты знаком?
- В Агд…
- В Агде он служил с тобой?!
Вот это да, неужели Соня сможет узнать, что было с Мишей совсем недавно?
- Я… быть другай рота. Другой корпус здань.
- Когда ты его в последний раз видел? Сколько дней назад? Ты с ним говорил?
- Мы быть когдалет, оснь в Агдь. Там – гор…
(«Меня привозить в армия, когда я не хотеть, когда розий язык не знать, гора и место не знать.»)
В самом начале службы Миша, отчаявшись дождаться ограниченного времени, когда разрешали пользоваться телефонами, ухитрился за время обеда нарисовать на грубой салфетке целый комикс с меню, посудой и едоками (ручка оказалась при себе), потом салфеточку отправил почтой Соне; у него появилось такое хобби – писать да рисовать что-нибудь смешное или любопытное в самое неподходящее горячее строевое подконтрольное время под носом у командования, на любых подвернувшихся бумажках, чтобы было жить веселей, и этих писем Соня ждала не меньше, чем звонков).
«А мне командир дал задание: научить человека из «медвежьего угла» (которому тоже 19 лет) читать и писать. Так что у меня здесь прозвище «Профессор».
Ничего себе. Память открыла пару строчек из бумажного письма и простенькая мозаика сложилась.
И вот Соня с Корнеем смотрят друг на друга перепугано и недоверчиво, а Тива, как мысли угадав, снова протягивает Соне желудёвую чашку с водой.
Мишка вскользь упоминал, что у его ученика был какой-то нервный срыв, он что-то натворил, его куда-то увезли, но это когда они уже давно не виделись. Неужели? А имя солдата говорил он? Не говорил имя – значит, друзьями не стали, как-то так у него.
«Лето, осень – вот и всё. Да куча Миш там была, в обеих ротах, вот что…» Так досадно.
- Как вы разговаривали?
- Я не знать рози язык как ничто. Никто не знать ашш-намилай, ни один. И Миша придти и учить меня. Показат вещь – слово есть, показать действ – слово есть. И на бумага буквы как сказать-надписай. Написать. Показать надпись все дверь. На всей дверях. Показать мест, как называть их, имя командир, имя солдат, имя улица, дом… два час кажед ден. И он говорить мне розий язык, а сам – учить ашш-намилай. Ему сказать: Профессор ты, когда смеяться. Он: да, профессор есть, кислый суп.
- О, что же это…
- Соня, чур не плакать! – предупреждает Тива, - Надо выслушать.
- Но почему?! Это он тебе говорил, да? – «Соня сегодня звонила»? Почему ты раньше ничего не сказал? Мартын, ты это слышишь? Да оживай уже! Он про моего Мишку говорит! Корней, это же Миша был, точно? Он высокий, и волосы…
«Пепельно-русые», хотела сказать, но увидела пепел, собравшийся по краю костра. Пожалуй, это определение не подойдёт.
- …а фамилия, ты запомнил?
- Я не знать, нет, фамил…лия. Миша всегда говорить: Соня моя хорош, чем всей, лучш. Но я видеть тебя в яма, не подумать, что ты невест…. не невест чьяйто. Я считать – Соня у Миша… у Миши, крупный… большая, она как он лет. Из-ви-ни… Миша не смеяться, не говорить: дуралей, никогдай мне. Он учить. Он учить и говорить: «ты должен поставить себя», когдай не понимать тебя и ржать – не-прог-нись. Когдай нет слова – не плакать, а лучшей бить всех дурак, когда нет слова розий - толкне плакать, угрюм и не страх.
Мог ли Миша провоцировать парня на агрессию к соратникам, учить решать вопросы кулаками? Непонятно это… Но не поддаваться обстоятельствам – вполне.
- Даа, Корней, это Миша и был, он учил тебя с нуля, а ты… ты…
Обида снова подползает…
- …решил отравить его девушку, как насекомое! Разве я заслужила такой позорной смерти?! Как тебе только в голову пришло... дихлофосом, нас?
Корней привычно попытался свернуться, сократить своё тело на голову, схваченный нестерпимым стыдом, как гусеница - птицей , но Тива поспешила эту птицу шугануть:
- А я возражу, решение удачное, только по запаху вас и нашла. Выстрелы я бы тоже издалека услышала, но, понимаете ли, могла бы после этого не торопиться.
Важнее другое: надо понимать - это случайность, что Корней стоял по эту, а вы по ту сторону решётки. Случайность, что он должен был убивать, а не вы его.
Никто Тиве не возражает. Соня тихонечко плачет в платок.
- Тива, почему ты здесь? – вдруг подаёт голос Мартын. Он смотрит осмысленно и остро, - Ты кто?
Наконец-то… И правильно. Да, она расскажет. Хранитель откроет себя.
- Я – Хранитель города Лесошишенска.
Соня умолкает.
- Хранитель, а, Хранитель, по-твоему, нам надо оставаться здесь? – спрашивает Мартын.
- Я не знаю пока, куда лучше направиться. А бежать бегом лишь бы куда нет смысла. Как и прятаться, - сказала Тива, - Ты вот можешь бежать? А Соня?
- Кто же так убегает из плена… лучше бы дала нам сдохнуть.
- Ставлю на то, что «ведьме» временно не до вас. Иначе, наверное, она помешала бы мне приблизиться к тюрьме. Её нет в скале и в окрестностях. Никого нет. Кстати, почему она – Ведьма?
Может быть, Стас сгинет, а вместо него вернётся его бабушка, и разве что по её воле они смогут узнать, что случилось с Эгле. Или не вернётся никто, и четверо на берегу никогда не найдут пути в свой мир. Но Тива пока не считала себя вправе говорить о том, что рассчитывает на Стаса, который оказался магом.
- Что такое «Хранитель»? Ты ведь девчонка с олимпиады! – наконец-то правильно недоумевает Соня, - Или… почему ты здесь вообще?
- Держитесь. Буду раскрывать неправдоподобную концепцию, - говорит Тива, - Но, с другой стороны, вы ведь уже прилично столкнулись со сверхъестественным? Значит, сумеете и меня воспринять. Но сначала, Корней, посмотри на меня, пожалуйста! Корней, я не Тиыйэйкливаниаль. Я точно не Тиыйэйкливаниаль, прости меня. Даже не знаю, кто это.
- Не Тиый…? – переспросил Корней, - Но ты как Дух есть во вся…
- Я никогда не была в твоих горах, не видела твоего народа. И твой язык, ашш-намилай, я его совсем не знаю. Только несколько слов, которые только что выучила. Я из Лесошишенска – из их краёв. Прости, что не объяснила сразу как следует. Тогда мне было так проще с тобой общаться. И чтобы тебе было легче.
- Но ты приходить, когда на мой мольба! Я звать дух, дух, чтобы не убить.
- Я в первый раз тебя увидела в жёлтой пещере. А пришла к тюрьме, потому что их искала. Ну и тебя заодно, чтобы понять, кто ты такой.
- Мы Тиву знали раньше, - пояснила Соня, видя, как расстроенно меняется у него лицо, - Как человека знали.
- Так есть – я понимать. Я не дикий гор-человек. Пони-ма-ю. Пускай. Тива. И всё равный весь – благодаренств…
- Не огорчайся. Если я Хранитель города Лесошишенска, это не значит, что я не могу или не хочу или не имею права помогать людям из других мест Земли. Просто Лесошишенск именно мой участок. Место моей работы. Чтобы не распылять силы, мне назначено там.
- Ты инопланетянка? – сообразил тогда Мартын.
Соне тоже это приходило в голову.
- …судя по волосам – она и есть…
- Может быть, она киборг? Ты киборг?
- Я действительно отличаюсь от людей по устройству, просто это ничего не объясняет. Всегда считала, что мне специально не дано знать о своём происхождении. Чтобы не было соблазна рассказывать каждому о себе просто так. Да, я именно не знаю, откуда я. Но знаю, зачем. А если известно, зачем, так уж важно, кто и откуда?
- …скажешь тоже… все – кто-нибудь и откуда-нибудь… не стесняйся, не шокируешь уже.
- Я ходила по городам Земли до тех пор, пока не обнаружила тот, где была жилая капсула специально под меня. Которая на меня открылась, как если я пароль – она ответ. Или наоборот. В пятнадцатиэтажке на площади Мира. Конечно, там четырнадцать, но моя капсула на пятнадцатом. Карман пространства, физически такой же, как этот параллельный мир, только маленький, квартирка. Никто без моего согласия не зайдёт.
- Стоп, значит, ты в принципе знаешь о порталах. Их много в Лесошишенске?
- Природные ворота? Скорее, они вокруг него. Город очень ловко встроен между существующими на местности. Я видела их, но, думаю, не все.
- Ходишь по ним?
- Мне не стоит уходить далеко даже из любознательности. Работу нельзя оставлять. Ты же убедился, как легко шагнуть и не вернуться. Сейчас особый случай.
- Но ты шагнула… к нам; правильно я понял, что прямо из города?
- Из города.
Глаза у Мартына вспыхнули.
- Отведи Соньку…
Соня подобралась. Почему они сразу не подумали?! Ведь в зал Тива шагнула прямо из ниоткуда. Шагнула вместе с…
- Если ты точно знаешь, что Ведьмы здесь нет – если тебе можно верить, отведи Соньку домой через портал, в который ты пришла. И вот этого тоже затолкай обратно. Он Ведьмина игруха, она его заставляла головой в пол биться и скорлупу от яиц жрать. Прикажет – этот Корней на нас нападёт. Покажи портал, пока её нет! Я вас туда провожу.
Соня закусила край платка. Она была почти готова возвращаться в замок, всё то время, пока говорил об этом Мартын!
- Да погоди, Мартын…
- Я никуда не пойду, - заявила Соня поспешно, - Мы здесь, чтобы найти Эгле… живой или мёртвой. А вот Корнея точно надо увести.
- Вы оказались здесь потому, что Эгле пропала?
От упоминания этого имени сгустился воздух. Тиве пришлось читать по взглядам, мгновенно переполнившимся болью. Это относилось и к Корнею – он тоже имел какое-то отношение к Эгле.
Он, Миша, Соня и Мартын.
И магический парень.
И та самая мучившая город враждебная сила, принявшая облик старухи в чёрном.
Что рассказал бы каждый?
- Вы отправились за ней в путь.
- А ты? – после длинной паузы обронил Мартын, и уголок его рта дёрнулся.
- Я – вслед за злом…
- Пришла вслед за злом... Зачем идёшь за злом?
Он подразумевал – не с той же ли целью, что и малютка Вита.
- Ммм… Бороться, по-видимому. Был один шанс и мало времени, чтобы перейти сюда. Так что с чем есть, то есть с пустыми руками и информированностью где-то на нуле. Скажите, всё-таки, почему вы Ведьму Ведьмой называете?
- Как представилось, так и зовём… зло, стало быть.
- Хранитель – звучит пафосно, - сказала Соня, снова ложась, так как ощутила слабость, - Хранитель и Зло. Звучит литературно. Но ты нас по-честному спасла.
- Не грусти! – со всей искренностью предложила ей Тива, - Значит, везучие вы, что я прикатилась вовремя, хоть и не знала о вас заранее. А вот в портал я бы с удовольствием отправила вас троих, домой. Только нет его. Временный был портал, вроде следа на киселе. Затух.
- Отличное дело, что затух! А то бы ты попробовала обесценить всё, что мы прошли!
- Мартын, спокойнее! Я только озвучила желание, чтобы вы оказались в безопасности. Что-то вроде твоего желания Соню и Корнея отправить обратно, не так ли? Однако ты сказал: ваше обесценилось бы - что?
- … моё и Сонькино; этот нам как пятая пятка. Он собой не владеет. А Соньке худо. Я думал, если есть прямой портал, он мне пригодится, когда… Эгле найду. Теперь да, без разницы…
____________________________________________
- Я около десяти лет назад пришла в город. С тех пор служу. Работаю.
- От чего ты Лесошишенск хранишь?
Хранить город означало хранить его жителей от частных бед, всего-навсего. Невидимкой ходить и помогать, когда кто страждет.
Три человека в меру оставшихся психических сил внимали и пытались вписать предложенные картины в состав уже довольно запутанного мира. Корней понимал речь на этот раз с пятидесятого на стопятидесятое, потому что было слишком много странных розийских слов. Но он для себя решил, кто есть Тива. Соня же и Мартын были снабжены всем скепсисом «большого мира». Другое дело, обезоружены своим неимоверным путешествием. Иногда Мартын просил паузы и вслух резюмировал услышанное. Он боялся, что его ум теперь работает неправильно, что он может не сложить из фактов чего-то важного.
- Скажи, почему мы встречаем тебя во второй раз? Это не случайно?
- Давайте выясним, насколько неслучайно. Потому что это третий раз.
***
- … начну со дня третьего ноября прошлого года. Помните? Вы, Эгле и Нилуфар, и ещё две кошки (это важно), остались вечером в коттедже одни. В спальне на первом этаже. На столе - бисер. Двадцать шесть скляночек и недоплетённая зелёная змейка. У тебя, Мартын в интересующий меня момент в руках фотоаппарат… взамен которого ты получил другой на Новый год…
- Зелёная… - выдохнула Соня, поднимаясь и подаваясь вперёд, чтобы не пропустить ни слова, но закашлялась, - Но тёмно… зелёная, почти чёрная, не как у тебя волосы, если я правильно догадываюсь. Не бисерная, а пушистая была.
- То есть, ты была там? - уточнил Мартын. Куда как хладнокровнее.
- Приведу любые детали, - кивнула Тива…
***
- …чтобы понять, как можно вас убедить перебраться из коттеджа, я встречалась с вами в разных ситуациях. С Варварой, Львом, с твоими сестрами. В школе, в спорткомплексе, в магазине. А с тобой, как понимаешь, на олимпиадах... На литературной мне и пришла идея. Книжка «Легендариум» у тебя с собой была. Я её стащила, пока ты отлучалась, прочитала минут за десять – я могу. Оставалось только организовать явление Зелёной Змеи.
- То есть ты превратилась в пушистика? А сейчас можешь?
- Это была голограмма. Зрительно-осязательная. Люди пока не могут «осязательную» создавать, ну а я соорудила кое-как. Зашла в дом с вами, была рядом в комнате, чтобы лучше контролировать ситуацию. Такие уж грязные методы практикую. Но Эмма и Тэмзин разрешили, уж поверьте, а это знак, что можно было. Жестокий спектакль, спорить нечего, и фотоаппарат я испортила сами понимаете зачем. Я не буду говорить о том, что ничего не сделала для водителя фуры. На него не было и намёка в предвидении. И думать не хочу, связано ли это с тем, что он был не лесошишенец.
Только вот почему, Сонь, я нагло напросилась к вам в гости на Новый год. Мне захотелось своими глазами увидеть, что я действительно помогла. Что люди счастливо живут.
- И только для этого?
- И только, Сонь. В гости как все люди, не тайно, а по приглашению. Я решила, что заслуживаю.
- …я так не могу… я знаю, что не могу просто сказать, что верю тебе. У меня как раз сейчас ум за разумом и не анализирует.
- Меня не затруднит повторить всё позже и дополнить любыми подробностями, если хочешь отдохнуть.
- А если не будет случая договорить? Неет, хватит меня жалеть, я как-нибудь справлюсь с наплывом мистических сущностей в моей жизни… А ты когда, после «осязательной Зелёной Змеи», ушла?
- Вышла с вами, когда вы отправились искать кошек.
- А… Тива? Ты же была в школе у нас… А. Нет. Лучше скажи: ты умеешь читать мысли?
- Читать не умею, а угадывать и предусматривать некоторые – да. И читать эмоции. Что – в школе?
- Совсем не умеешь читать мысли?
- Это запретно. Да что я буду объяснять - нельзя вторгаться. И это было бы даже тяжело, читать, хоть сплошным потоком, хоть по выбору.
- Хорошо. В это как раз хотелось бы верить. Тива, и ты снова пришла на помощь. Спасибо тебе за нас с Мартыном, и за тётин дом, если наше «спасибо» имеет для тебя какое-то значение, - сказала Соня, моргая красными опухшими веками.
- Ещё как имеет. Я горжусь, что вы из моего города.
- Да ладно… Ты знала, что существует Ведьма? Знала, что проживает такое в Лесошишенске? Никогда не видела?
- Я и не подозревала до последнего времени, что все деструктивные явления в городе персонифицируются в конце концов одной человекоподобной фигурой. Она – финал моих поисков. Полуфинал, наверное. А почему ты говоришь «проживает»? Что если она появилась только несколько месяцев назад?
Мартын начал было выяснять, что подразумевается под деструктивными явлениями, но осёкся, будто что-то услышал внутри себя.
Flёur - Река времён
конец главы 22
глава 23
начало
окончание
читать дальшеА замок действительно был. Мегалитическому монументу, гигантоманской скульптуре можно было смело дать тысячу лет по результатам разрушения. Поразительное творение неизвестных мастеров, выглядевшее стихийным, нерациональным, запутанным, как каприз, томительно красивое даже в том, что от убранства внутреннего и наружного осталось. Его не строили: высекали из подходящей цепочки скал. Кто работал над ним, тратя непомерные усилия, какая надобность заставила совершать такую каторжную работу? Или сотворила всё одна чья-то фантазия, без приложения рук, инструментов, машин и сломанных судеб, взбив пену каменных кружев, выложив причудливые пузыри залов мозаикой редких минералов и соединив их коридорами и опасными мостиками над многоэтажными провалами?
Это так страшно, оказывается… Соня смеётся, глядя на глупого Корнея, который пристрастно отслеживает её каждый вздох. Конечно, только в книгах помощь приходит в последний момент, в жизни вообще-то по-другому устроено, но как же это круто оказалось!
Корней, не выдерживая давления вины, издаёт хнычущие звуки. Этой ночью, сторожа пленников, и удумывая от тоски: а нет ли вдруг других вариантов их умерщвления, таких, чтобы очень быстро, наверняка и без крови (если всегда дело было в крови?), он вспоминал и про морилку с насекомыми - как в его детстве пришелец-розиянин Энтомолог поступал с пойманными сокровищами Ымкбат-Алцегорат. Ведьма всё про Корнея знала, а этой ночью следила на расстоянии за каждой его мыслью. Она подкинула баллончик в знак того, что контролирует Корнея не переставая. Он только хотел верить, что, быть может, просто оба заснут, эти двое детей, не причинившие ему никакого зла, раз никакого выхода нет. Девушка просто тихо заснёт навсегда. Как те бабочки. Как… другая. Ему уже не хватало мужества вспомнить, что с людьми смерть обычно поступает не так! Не зря Мартын и Соня просили застрелить их.
… с каждой гибелью, которую видишь, уносится частичка тебя в осклизлую воронку, предупредительно разверзающуюся у ног.
Но теперь Тиыйэйкливаниаль с ним рядом - Ведьма не властна.
- Да успокойся ты, уже достал! – говорит ему Соня и снова смеётся. Значит, потом плакать начнёт. Через костёр от Сони, скрючившись, лежит Мартын, смотрит в прозрачный огонь, не мигая. Соня знает, это шок. У неё одна, у него другая реакция. Бывает, много времени человек не может перестроиться быть обратно живым. Мартын был очень сильным, готовясь умереть. И Соне становится стыдно за свой плач и дурацкий хохот, за вопли и стенания, за словесный поток, за эйфорию. Просить прощения нет сил. Соня просто прячет телефон под платок Тивы, которым обёрнуто горло. Платок такой мягкий, чистый, как давно забытый дом, его хочется касаться всё время.
Тива, оставив травы, сидела, замыкая круг костра, скрестив ноги и забрав волосы ладонями назад. Она больше не хлопотала: значит, пока всё путём… Теперь, при дневном свете и в прояснившихся глазах, она вроде обычного человека. Она касалась людей, держала предметы, оставляла следы на песке, ну а волосы, Корней видел, девушки большого мира частенько всяко необычно красят. Тива очень понятная в движениях, мимике. Только нельзя уверенно дать ей возраст.
Но как, в самом же деле, она должна проявляться, если она Дух, принявший человечье обличье? И Корней принимает её всей душой. И тогда, под её незримой защитой, решается задать Соне вопрос. Если не спросит, изведётся совсем.
- Соня, а Миша – кто быть? Ты говорить многраз: Миша, Миша…
- Что? – Соня сбилась со смеха и сжала крепче под щекой сломанный телефон, - Какое твоё дело?!
- Миша быть, и всегда мне иногда сказать: мой… моя Соня сегодня звонить!
- Как это?! Сволочь, ты что, его знаешь? И меня давно знаешь? И Эгле?
Корней стушевался, но Тива ободряюще кивнула: продолжай.
- Соня, я не знать! Миша как звать человекай – много? Называть человек Миша – мног?
Ооо, вот что оно. Ведь армия, да? Просто Соня даже не предположила, что Миша и Корней могли служить вместе. Розия страна огромная, воинских частей немерено.
- Говори! – потребовала она. Пусть говорит про Мишу, ей так хочется слышать про Мишу, даже если это потом окажется какой-то другой Миша, - Где был Миша, с которым ты знаком?
- В Агд…
- В Агде он служил с тобой?!
Вот это да, неужели Соня сможет узнать, что было с Мишей совсем недавно?
- Я… быть другай рота. Другой корпус здань.
- Когда ты его в последний раз видел? Сколько дней назад? Ты с ним говорил?
- Мы быть когдалет, оснь в Агдь. Там – гор…
(«Меня привозить в армия, когда я не хотеть, когда розий язык не знать, гора и место не знать.»)
В самом начале службы Миша, отчаявшись дождаться ограниченного времени, когда разрешали пользоваться телефонами, ухитрился за время обеда нарисовать на грубой салфетке целый комикс с меню, посудой и едоками (ручка оказалась при себе), потом салфеточку отправил почтой Соне; у него появилось такое хобби – писать да рисовать что-нибудь смешное или любопытное в самое неподходящее горячее строевое подконтрольное время под носом у командования, на любых подвернувшихся бумажках, чтобы было жить веселей, и этих писем Соня ждала не меньше, чем звонков).
«А мне командир дал задание: научить человека из «медвежьего угла» (которому тоже 19 лет) читать и писать. Так что у меня здесь прозвище «Профессор».
Ничего себе. Память открыла пару строчек из бумажного письма и простенькая мозаика сложилась.
И вот Соня с Корнеем смотрят друг на друга перепугано и недоверчиво, а Тива, как мысли угадав, снова протягивает Соне желудёвую чашку с водой.
Мишка вскользь упоминал, что у его ученика был какой-то нервный срыв, он что-то натворил, его куда-то увезли, но это когда они уже давно не виделись. Неужели? А имя солдата говорил он? Не говорил имя – значит, друзьями не стали, как-то так у него.
«Лето, осень – вот и всё. Да куча Миш там была, в обеих ротах, вот что…» Так досадно.
- Как вы разговаривали?
- Я не знать рози язык как ничто. Никто не знать ашш-намилай, ни один. И Миша придти и учить меня. Показат вещь – слово есть, показать действ – слово есть. И на бумага буквы как сказать-надписай. Написать. Показать надпись все дверь. На всей дверях. Показать мест, как называть их, имя командир, имя солдат, имя улица, дом… два час кажед ден. И он говорить мне розий язык, а сам – учить ашш-намилай. Ему сказать: Профессор ты, когда смеяться. Он: да, профессор есть, кислый суп.
- О, что же это…
- Соня, чур не плакать! – предупреждает Тива, - Надо выслушать.
- Но почему?! Это он тебе говорил, да? – «Соня сегодня звонила»? Почему ты раньше ничего не сказал? Мартын, ты это слышишь? Да оживай уже! Он про моего Мишку говорит! Корней, это же Миша был, точно? Он высокий, и волосы…
«Пепельно-русые», хотела сказать, но увидела пепел, собравшийся по краю костра. Пожалуй, это определение не подойдёт.
- …а фамилия, ты запомнил?
- Я не знать, нет, фамил…лия. Миша всегда говорить: Соня моя хорош, чем всей, лучш. Но я видеть тебя в яма, не подумать, что ты невест…. не невест чьяйто. Я считать – Соня у Миша… у Миши, крупный… большая, она как он лет. Из-ви-ни… Миша не смеяться, не говорить: дуралей, никогдай мне. Он учить. Он учить и говорить: «ты должен поставить себя», когдай не понимать тебя и ржать – не-прог-нись. Когдай нет слова – не плакать, а лучшей бить всех дурак, когда нет слова розий - толкне плакать, угрюм и не страх.
Мог ли Миша провоцировать парня на агрессию к соратникам, учить решать вопросы кулаками? Непонятно это… Но не поддаваться обстоятельствам – вполне.
- Даа, Корней, это Миша и был, он учил тебя с нуля, а ты… ты…
Обида снова подползает…
- …решил отравить его девушку, как насекомое! Разве я заслужила такой позорной смерти?! Как тебе только в голову пришло... дихлофосом, нас?
Корней привычно попытался свернуться, сократить своё тело на голову, схваченный нестерпимым стыдом, как гусеница - птицей , но Тива поспешила эту птицу шугануть:
- А я возражу, решение удачное, только по запаху вас и нашла. Выстрелы я бы тоже издалека услышала, но, понимаете ли, могла бы после этого не торопиться.
Важнее другое: надо понимать - это случайность, что Корней стоял по эту, а вы по ту сторону решётки. Случайность, что он должен был убивать, а не вы его.
Никто Тиве не возражает. Соня тихонечко плачет в платок.
- Тива, почему ты здесь? – вдруг подаёт голос Мартын. Он смотрит осмысленно и остро, - Ты кто?
Наконец-то… И правильно. Да, она расскажет. Хранитель откроет себя.
- Я – Хранитель города Лесошишенска.
Соня умолкает.
- Хранитель, а, Хранитель, по-твоему, нам надо оставаться здесь? – спрашивает Мартын.
- Я не знаю пока, куда лучше направиться. А бежать бегом лишь бы куда нет смысла. Как и прятаться, - сказала Тива, - Ты вот можешь бежать? А Соня?
- Кто же так убегает из плена… лучше бы дала нам сдохнуть.
- Ставлю на то, что «ведьме» временно не до вас. Иначе, наверное, она помешала бы мне приблизиться к тюрьме. Её нет в скале и в окрестностях. Никого нет. Кстати, почему она – Ведьма?
Может быть, Стас сгинет, а вместо него вернётся его бабушка, и разве что по её воле они смогут узнать, что случилось с Эгле. Или не вернётся никто, и четверо на берегу никогда не найдут пути в свой мир. Но Тива пока не считала себя вправе говорить о том, что рассчитывает на Стаса, который оказался магом.
- Что такое «Хранитель»? Ты ведь девчонка с олимпиады! – наконец-то правильно недоумевает Соня, - Или… почему ты здесь вообще?
- Держитесь. Буду раскрывать неправдоподобную концепцию, - говорит Тива, - Но, с другой стороны, вы ведь уже прилично столкнулись со сверхъестественным? Значит, сумеете и меня воспринять. Но сначала, Корней, посмотри на меня, пожалуйста! Корней, я не Тиыйэйкливаниаль. Я точно не Тиыйэйкливаниаль, прости меня. Даже не знаю, кто это.
- Не Тиый…? – переспросил Корней, - Но ты как Дух есть во вся…
- Я никогда не была в твоих горах, не видела твоего народа. И твой язык, ашш-намилай, я его совсем не знаю. Только несколько слов, которые только что выучила. Я из Лесошишенска – из их краёв. Прости, что не объяснила сразу как следует. Тогда мне было так проще с тобой общаться. И чтобы тебе было легче.
- Но ты приходить, когда на мой мольба! Я звать дух, дух, чтобы не убить.
- Я в первый раз тебя увидела в жёлтой пещере. А пришла к тюрьме, потому что их искала. Ну и тебя заодно, чтобы понять, кто ты такой.
- Мы Тиву знали раньше, - пояснила Соня, видя, как расстроенно меняется у него лицо, - Как человека знали.
- Так есть – я понимать. Я не дикий гор-человек. Пони-ма-ю. Пускай. Тива. И всё равный весь – благодаренств…
- Не огорчайся. Если я Хранитель города Лесошишенска, это не значит, что я не могу или не хочу или не имею права помогать людям из других мест Земли. Просто Лесошишенск именно мой участок. Место моей работы. Чтобы не распылять силы, мне назначено там.
- Ты инопланетянка? – сообразил тогда Мартын.
Соне тоже это приходило в голову.
- …судя по волосам – она и есть…
- Может быть, она киборг? Ты киборг?
- Я действительно отличаюсь от людей по устройству, просто это ничего не объясняет. Всегда считала, что мне специально не дано знать о своём происхождении. Чтобы не было соблазна рассказывать каждому о себе просто так. Да, я именно не знаю, откуда я. Но знаю, зачем. А если известно, зачем, так уж важно, кто и откуда?
- …скажешь тоже… все – кто-нибудь и откуда-нибудь… не стесняйся, не шокируешь уже.
- Я ходила по городам Земли до тех пор, пока не обнаружила тот, где была жилая капсула специально под меня. Которая на меня открылась, как если я пароль – она ответ. Или наоборот. В пятнадцатиэтажке на площади Мира. Конечно, там четырнадцать, но моя капсула на пятнадцатом. Карман пространства, физически такой же, как этот параллельный мир, только маленький, квартирка. Никто без моего согласия не зайдёт.
- Стоп, значит, ты в принципе знаешь о порталах. Их много в Лесошишенске?
- Природные ворота? Скорее, они вокруг него. Город очень ловко встроен между существующими на местности. Я видела их, но, думаю, не все.
- Ходишь по ним?
- Мне не стоит уходить далеко даже из любознательности. Работу нельзя оставлять. Ты же убедился, как легко шагнуть и не вернуться. Сейчас особый случай.
- Но ты шагнула… к нам; правильно я понял, что прямо из города?
- Из города.
Глаза у Мартына вспыхнули.
- Отведи Соньку…
Соня подобралась. Почему они сразу не подумали?! Ведь в зал Тива шагнула прямо из ниоткуда. Шагнула вместе с…
- Если ты точно знаешь, что Ведьмы здесь нет – если тебе можно верить, отведи Соньку домой через портал, в который ты пришла. И вот этого тоже затолкай обратно. Он Ведьмина игруха, она его заставляла головой в пол биться и скорлупу от яиц жрать. Прикажет – этот Корней на нас нападёт. Покажи портал, пока её нет! Я вас туда провожу.
Соня закусила край платка. Она была почти готова возвращаться в замок, всё то время, пока говорил об этом Мартын!
- Да погоди, Мартын…
- Я никуда не пойду, - заявила Соня поспешно, - Мы здесь, чтобы найти Эгле… живой или мёртвой. А вот Корнея точно надо увести.
- Вы оказались здесь потому, что Эгле пропала?
От упоминания этого имени сгустился воздух. Тиве пришлось читать по взглядам, мгновенно переполнившимся болью. Это относилось и к Корнею – он тоже имел какое-то отношение к Эгле.
Он, Миша, Соня и Мартын.
И магический парень.
И та самая мучившая город враждебная сила, принявшая облик старухи в чёрном.
Что рассказал бы каждый?
- Вы отправились за ней в путь.
- А ты? – после длинной паузы обронил Мартын, и уголок его рта дёрнулся.
- Я – вслед за злом…
- Пришла вслед за злом... Зачем идёшь за злом?
Он подразумевал – не с той же ли целью, что и малютка Вита.
- Ммм… Бороться, по-видимому. Был один шанс и мало времени, чтобы перейти сюда. Так что с чем есть, то есть с пустыми руками и информированностью где-то на нуле. Скажите, всё-таки, почему вы Ведьму Ведьмой называете?
- Как представилось, так и зовём… зло, стало быть.
- Хранитель – звучит пафосно, - сказала Соня, снова ложась, так как ощутила слабость, - Хранитель и Зло. Звучит литературно. Но ты нас по-честному спасла.
- Не грусти! – со всей искренностью предложила ей Тива, - Значит, везучие вы, что я прикатилась вовремя, хоть и не знала о вас заранее. А вот в портал я бы с удовольствием отправила вас троих, домой. Только нет его. Временный был портал, вроде следа на киселе. Затух.
- Отличное дело, что затух! А то бы ты попробовала обесценить всё, что мы прошли!
- Мартын, спокойнее! Я только озвучила желание, чтобы вы оказались в безопасности. Что-то вроде твоего желания Соню и Корнея отправить обратно, не так ли? Однако ты сказал: ваше обесценилось бы - что?
- … моё и Сонькино; этот нам как пятая пятка. Он собой не владеет. А Соньке худо. Я думал, если есть прямой портал, он мне пригодится, когда… Эгле найду. Теперь да, без разницы…
____________________________________________
- Я около десяти лет назад пришла в город. С тех пор служу. Работаю.
- От чего ты Лесошишенск хранишь?
Хранить город означало хранить его жителей от частных бед, всего-навсего. Невидимкой ходить и помогать, когда кто страждет.
Три человека в меру оставшихся психических сил внимали и пытались вписать предложенные картины в состав уже довольно запутанного мира. Корней понимал речь на этот раз с пятидесятого на стопятидесятое, потому что было слишком много странных розийских слов. Но он для себя решил, кто есть Тива. Соня же и Мартын были снабжены всем скепсисом «большого мира». Другое дело, обезоружены своим неимоверным путешествием. Иногда Мартын просил паузы и вслух резюмировал услышанное. Он боялся, что его ум теперь работает неправильно, что он может не сложить из фактов чего-то важного.
- Скажи, почему мы встречаем тебя во второй раз? Это не случайно?
- Давайте выясним, насколько неслучайно. Потому что это третий раз.
***
- … начну со дня третьего ноября прошлого года. Помните? Вы, Эгле и Нилуфар, и ещё две кошки (это важно), остались вечером в коттедже одни. В спальне на первом этаже. На столе - бисер. Двадцать шесть скляночек и недоплетённая зелёная змейка. У тебя, Мартын в интересующий меня момент в руках фотоаппарат… взамен которого ты получил другой на Новый год…
- Зелёная… - выдохнула Соня, поднимаясь и подаваясь вперёд, чтобы не пропустить ни слова, но закашлялась, - Но тёмно… зелёная, почти чёрная, не как у тебя волосы, если я правильно догадываюсь. Не бисерная, а пушистая была.
- То есть, ты была там? - уточнил Мартын. Куда как хладнокровнее.
- Приведу любые детали, - кивнула Тива…
***
- …чтобы понять, как можно вас убедить перебраться из коттеджа, я встречалась с вами в разных ситуациях. С Варварой, Львом, с твоими сестрами. В школе, в спорткомплексе, в магазине. А с тобой, как понимаешь, на олимпиадах... На литературной мне и пришла идея. Книжка «Легендариум» у тебя с собой была. Я её стащила, пока ты отлучалась, прочитала минут за десять – я могу. Оставалось только организовать явление Зелёной Змеи.
- То есть ты превратилась в пушистика? А сейчас можешь?
- Это была голограмма. Зрительно-осязательная. Люди пока не могут «осязательную» создавать, ну а я соорудила кое-как. Зашла в дом с вами, была рядом в комнате, чтобы лучше контролировать ситуацию. Такие уж грязные методы практикую. Но Эмма и Тэмзин разрешили, уж поверьте, а это знак, что можно было. Жестокий спектакль, спорить нечего, и фотоаппарат я испортила сами понимаете зачем. Я не буду говорить о том, что ничего не сделала для водителя фуры. На него не было и намёка в предвидении. И думать не хочу, связано ли это с тем, что он был не лесошишенец.
Только вот почему, Сонь, я нагло напросилась к вам в гости на Новый год. Мне захотелось своими глазами увидеть, что я действительно помогла. Что люди счастливо живут.
- И только для этого?
- И только, Сонь. В гости как все люди, не тайно, а по приглашению. Я решила, что заслуживаю.
- …я так не могу… я знаю, что не могу просто сказать, что верю тебе. У меня как раз сейчас ум за разумом и не анализирует.
- Меня не затруднит повторить всё позже и дополнить любыми подробностями, если хочешь отдохнуть.
- А если не будет случая договорить? Неет, хватит меня жалеть, я как-нибудь справлюсь с наплывом мистических сущностей в моей жизни… А ты когда, после «осязательной Зелёной Змеи», ушла?
- Вышла с вами, когда вы отправились искать кошек.
- А… Тива? Ты же была в школе у нас… А. Нет. Лучше скажи: ты умеешь читать мысли?
- Читать не умею, а угадывать и предусматривать некоторые – да. И читать эмоции. Что – в школе?
- Совсем не умеешь читать мысли?
- Это запретно. Да что я буду объяснять - нельзя вторгаться. И это было бы даже тяжело, читать, хоть сплошным потоком, хоть по выбору.
- Хорошо. В это как раз хотелось бы верить. Тива, и ты снова пришла на помощь. Спасибо тебе за нас с Мартыном, и за тётин дом, если наше «спасибо» имеет для тебя какое-то значение, - сказала Соня, моргая красными опухшими веками.
- Ещё как имеет. Я горжусь, что вы из моего города.
- Да ладно… Ты знала, что существует Ведьма? Знала, что проживает такое в Лесошишенске? Никогда не видела?
- Я и не подозревала до последнего времени, что все деструктивные явления в городе персонифицируются в конце концов одной человекоподобной фигурой. Она – финал моих поисков. Полуфинал, наверное. А почему ты говоришь «проживает»? Что если она появилась только несколько месяцев назад?
Мартын начал было выяснять, что подразумевается под деструктивными явлениями, но осёкся, будто что-то услышал внутри себя.
Flёur - Река времён
конец главы 22
глава 23
@темы: книга 3, жизнь волшебная, среди миров
-
-
10.02.2020 в 18:18* * *
Я вначале думала, что вы хотите немного отдохнуть от своей книги и заняться чем-то другим кукольным - сшить одежду для любимых персонажей или довести до ума не одетых и лысых.
-
-
10.02.2020 в 20:39