Глава 10
1.
1., прод.
2. Снисхождение
читать дальшеЛев хохотал во всё горло и не собирался останавливаться, пока не поймёт, как ему быть. Он не успел переодеться в домашнее, когда Варвара буквально свалила его с ног своим признанием. Хорошо хоть на мягкую кровать. Сама теперь сидела за туалетным столиком, не смея следить даже за отражением мужа. Который пребывал в истинно мужской, непритворной истерике. На что она надеялась? Что не разведутся, что не будут мучительно размышлять о судьбе девочек, что он скажет «спасибо, милая» и погладит большой ладонью по шёлковой голове? Да, о дальнейшей перспективе почти уже бывшей семьи пока не сказано ни полслова. Пока Лев смеётся.
В день, когда Варя поняла, что надо уже рассказывать мужу о собственной своеобразной инициативе, как раз его угораздило углядеть, что она уже неделю как рассеянна, напряжена и беспокойна. То есть, недели ему хватило, чтобы отметить себе это. Отметить тень того, что жизнь Варвары отравлена чувством неотвратимости, беспомощности, вины. В усиленном-ускоренном режиме, между домашними делами, приходилось ей изучать и осуществлять то, чего не приходилось делать никогда в жизни. Вообразив, что наконец-то Лев уточнил состояние счёта, которым пользовалась по доверенности, Варвара преувеличенно бодро потащила его на кухню. В последнее время её блюда были особенно вкусны. Но, горе бедной женщине, от волнения из её головы необъяснимо выпало то обыденное обстоятельство, что после работы её мужчина моется, переодевается, прежде чем ужинать. Тут он и высказался о том духе, что дело, должно быть, неладно. Варвара была завлечена в их комнату и решительно и прямо опрошена на предмет глобальной катастрофы, не иначе, произошедшей за его спиной.
«Я не отстану!!»
То, что иначе она поступить не могла, её оправдывало, но донести это до здравомыслящего, практичного и не склонного к мистическим настроениям мужчины - технически невозможно. Не поймёт никогда.
Секунды текли, как холодные осенние улитки. Она выдавливала слова в инертном молчании противоположной стороны. Не так заряженные, как репетировала про себя. Не помня, что делает, открыла и перевернула на столике шкатулку с украшениями. И это «я взяла твои деньги, за которыми ты принципиально не следишь, и за прошедшую неделю купила квартиру, которая стоит столько-то (документы тут, в ящике) и в которой мы будем жить, а ещё я договорилась, что наш коттедж снесут через три недели» нокаутировало Льва. Сначала ещё он спросил:
- Ты беременна, да?
- Увы, нет. А ещё я в трезвом уме.
- Тогда ты… знаешь кто?
И его после долгой-долгой паузы срубил истерико-панический хохот, страшнее которого не было ничего. Они оба прожили за это время по длинной жизни каждый. Потом Лев прокашлялся и поинтересовался:
- Так-таки и снесут, да, Варвара? И у меня не спросят?
- Да. Да! Я это сделала, чтобы у тебя не было выбора!
- Ну и глупо, - обманчиво-миролюбиво произнёс Лев, - Это же не автомат какой по сносу, а люди с техникой. Договорюсь – так не станут. Да прямо сейчас позвоню. Или завтра. Времени достаточно. А знаешь, Варь, со второй женой я за меньшее…
- Помню! Я готова. Когда скажешь. Возьму с собой только то, что разрешишь. Если Василисе можно будет временно…
- Ой, детали потом! – болезненно скривился Лев (в полутьме не видно было, но сто процентов), - Подожди. Не надо. Мне нужно несколько минут, чтобы привыкнуть. Перестроиться. Желательно, если ты совсем помолчишь. Варвара.
« …и ты – волчица?» Такой знакомый запах предательства. Когда он сделал всё, чтобы больше так не случалось. Когда он был особенно внимателен к тому, что делает и говорит с тех пор, как Варю нашёл. И как только самодовольно записал в книгу удач своей жизни создание тёплой и надёжной семьи. Если Варвара попросту сошла неожиданно с ума, это тоже предательство. Пусть не её, но судьбы. Потому что жизни такой, как прежде, в любом случае не будет. Это особенно дурно теперь, когда у него три дочери. И каждой будет плохо. Да, придётся предъявить миру множество трудоёмких и нудных мероприятий, чтобы скорректировать существование. От многих благ отказаться. Тропический остров-мечта за несколько минут ускользнул из потенциально многовероятного в туман очевидно нереализуемого. И это ерунда по сравнению с тем, что прямо сейчас Льву предстоит уточнить, сошла ли Варвара с ума или всего лишь стала одной из злобных, ненасытных, холодных стерв, какими полон мир. Ладно. Вдох, выдох, поехали… Сидит, как статуя. Золотая статуя.
Миновала минута трусости и внутреннего нытья. Напряжение осталось.
- Ладно. Что там квартира, что там коттедж, рассказывай, не стесняйся.
Варвара зажмурилась. Ничего не удалось, а рассказать придётся. Не поворачиваясь, она спросила:
- Что ты знаешь о Зелёной Змее?
- Варюша?! Что я знаю о Зелёном Змие? Да всё знаю. Моя сестра в своё время испытала на себе все пойла.
- Я совсем не об этом! Не об этом. Есть такое… такая примета… ой, нет, такая закономерность – и это было в нашем доме. Тогда, когда ребята здесь ночевали. Это было.
- Варвара. Мне непонятно, что там «было». Я не хочу думать, что они тут оргию устроили в наше отсутствие, но извини, так это звучит. Скажи толком!
- Нет, конечно! – Варвара схватилась за виски, - Я говорю о том, что заставило Эгле и Мартына остаться у нас на ночь. Что-то страшное. Чтобы Нилуфар и Соню одних не оставлять, понимаешь?
- Та-ак… Кто-то вокруг дома ходил? Угрожал им? Почему я не знаю? Почему милицию не вызвали, нам не позвонили? Или детишки решили, что все вокруг, так сказать, «под зелёным змием»? Варя, повернись ко мне!
Лев заставил себя подняться и сесть на край кровати. Он видел расширенные темнотой и волнением глаза жены. Чувствовал на расстоянии сотрясающую её тело дрожь. «А что, собственно, у нас опять так холодно?» - удивился мимолётно про себя.
А Варвара… будто поймала тот единственно доступный в ближайшем временном сплаве миг, который может вывести её на верный путь. Она заговорила быстро, отчётливо и связно, не давая Льву успевать реагировать на странные вещи.
- Когда мы с Соней ехали в поезде, она говорила очень странные вещи. И вела себя странно. Мне стало страшно. Но не сразу. Когда они с Мишей пошли гулять, я ходила по тамошнему краеведческому музею и всё вспомнила…
Она вспомнила, что в её жизни словосочетание «зелёная змея» уже имело место. И странно, что вспомнила не прямо в поезде, когда Соня, изменив своему обычному перед встречами с Мишей поведению (залечь на верхнюю полку в купе и отрешённо всю дорогу слушать музыку, никого и ничего вокруг себя не желая видеть), села напротив Варвары и вдохновенно рассказывала Лесошишенские байки – книжные и сетевые, странно заглядывая в глаза. А на обратном пути, когда Варвара, в свою очередь, стала задавать наводящие вопросы, Соня всё подтвердила. «Хочешь – не верь. Я же спец по сказкам».
Несколько лет назад Варвара и Василиса ютились в общежитии. Это значит длинный-длинный коридор, в который выходят двери маленьких-маленьких комнаток, в коридоре круглый год сквозняки и застарелые, неаппетитные запахи когда-либо приготовленной на общей кухне еды. Коридор и кухня промыты хлоркой, выметены, но тараканы набегают ордами и могут обнаружиться даже в постели. Вечно простуженные дети ездят по коридору на велосипедиках. Соседки ворчливы, им нет разницы, отчитывать чету алкоголиков или издёрганную, хронически усталую Варвару за оплошности в витиеватом общественном быту.
Одной недоброй ночью был этаж разбужен истошными воплями из комнаты тех супругов-пьяниц. Женщина на разные лады кричала о зелёной змее. Скорая увезла обоих, через несколько дней она вернулась одна, шли слухи, что муж умер от сильного испуга. Ничего особенного несколько дней не происходило, если не считать последствий её траурного запоя. Но как-то днём на этаже произошёл взрыв газа и страшный пожар. Так как по невероятной случайности никого из жителей этажа на месте не было, обнаружили лишь одну жертву - неизвестного, сжимавшего в руке золотые цепочки, которые опознала как свои одна из соседок Варвары.
После этого жизнь стала совсем невыносимой. Их расселили в бревенчатый двухэтажный барак, последний из подобных в городе. Там тараканы оказались наименьшим злом. Тревожно искрила на заплесневелых стенах проводка, шаги в любой комнатушке слышались в любой точке здания. Не было туалета и воды. Крысы наведывались в гости. К отчаянию погорельцев, прибавились новые неблагополучные соседи. Варваре уже было не до чтения книг и в целях сохранить самоуважение, но допустить, чтобы и дочка вписалась в беспросветную, близкую к маргинальной, жизнь, она не желала. Как могла, занималась её развитием. Все деньги уходили на лечение, в детский сад ходить Василиса не могла. А в городе тем временем шла очередная волна строительства - казалось, половина горожан празднует переезды в элегантные современные дома. Как-то раз Варвара подобрала у новостройки вынесенный вместе с ненужными вещами пакетище с детскими книжками. Находка обрадовала её: некоторые знакомы с детства, с хорошими рисунками, а ещё раскраски почти неиспользованные, какие-то обучающие игры. Каждый день теперь Василиса слушала новую сказку. Пока не дошла очередь появиться из стопки книге красочно иллюстрированной, но не очень-то детской - неадаптированные "Легенды Лесошишенской земли" (не путать с «Лесошишенским Легендариумом»). И так как там встречались и страшилки, и фривольности, и сцены жестокости, а книжка уже была «заявлена», то Варвара читала «сказки» через строку, через абзац, а то и пересочиняла эпизоды сама.
Из этой книги она узнала о Зелёной Змее - призраке, который не причиняет вреда, но является в дом, в котором обязательно умрёт или погибнет первый же человек, который не является хозяином, стоит ему только в этом доме остаться одному. И вор, и званый гость, и обычный сантехник, и без спроса зашедший ребёнок, следовательно, равно обречены.
- Уууу… - только и сказал Лев, - Ответь мне уже на два вопроса: кто у нас ты, Варвара, и кто у нас Сонька?
- Племянница? – предположила в замешательстве Варвара.
- Писательница! Ей ничего не стоит заморочить любому голову, чтобы поглядеть, что получится! Она тебя разыграла, но… ты у нас кто? Как бы умная взрослая женщина… я гордился, что ты в двадцать восемь лет не подросток, как это сейчас водится, а настоящая женщина со всей ответственностью, вот что! И вот ещё что, а по вашей с Сонькой логике, если Змий хозяев не трогает, какого перца надо съезжать?
- Он никого не трогает… Только предупреждает. Представь, что к тебе сосед придёт за бензопилой, а ты пойдёшь за ней в сарай и он один в доме останется на минуточку? А если наши знакомые? А подруги девчонок? Лев, что бы ни было, а кошки с той ночи не хотят возвращаться... ты хоть это понял?
Он всё уже для себя решил. Можно снова развестись, не вынеся странностей у очередной жены. Отстраниться, как раньше отстранялся от глупости, жадности, претензий, причуд этих самых жён, успешно откупаясь кое-каким имуществом и с презрением вычёркивая их из своей жизни. Можно со вкусом обижаться, считая себя непогрешимым – как же, добытчик и защитник. Имеет право. Но… дело было не только в детях. Не только в том, что в последнее время без конца в коттедже то крыша течёт, то с газом непорядок, то штукатурка водостойкая облезет и в районе частенько с электричеством перебои. И даже не в том, что у Варвары красивые ноги, а Лев не хотел бы без них жить.
Он не верил в наитие, но не смог бы воспроизвести логическую цепочку, которая привела его к выводу, что не надо в этот раз поступать как раньше. Не надо высокомерных скандалов, довольно судов и дележей, надоело после всего сладко напиваться (всегда один только раз, по традиции, перед тем, как брать себя в руки и начинать «новую жизнь», где сам себе судья). Главное промелькнуло всё-таки – Варвара не остервенела. Варвара не держится за его деньги – только за самого и детей. А значит, в крайнем случае, её можно и вылечить… Или она таким диким способом экзаменует его любовь?
- Так, - едва он сказал это и хмуро и хитровато искоса глянул на неё, Варя поняла, что прощена, - Где у нас приобретена квартирка?
- В Крыльях. Левое крыло. Правое ещё не достроено.
- В Крыльях… Умница. Губа у тебя, в отличие от… хм… не дура. Этаж?
- Двадцать четвёртый - двадцать пятый, - убито призналась жена, - Двухъярусная.
- Не годится! Куда так высоко?
- Я последнюю купила! Там такой вид! Море с двух сторон. Строительство порта сможем наблюдать… и закаты. А лестничные пролёты там изукрашены твоей мозаикой!
- Естественно, у меня и закупались… Слушай меня… Весь переезд – это без меня. Кухню и эту спальню – в последнюю очередь. То есть, каждый день к моему приходу, чтобы работы закруглялись и ты меня дома здесь ждала! Нанимай помощников, каких надо и машину, сколько раз понадобится… Никаких дизайнов там не делай пока – терпеть не могу зимовать в разорённой хате. Это потом. Ну, и за деньги ты по-прежнему НЕ отчитываешься, поняла? А коттедж продадим. Были, были уже мысли…
Варвара не была дурой. Напротив, достаточно выдержанной, чтобы сегодня не продолжать мыть Льву мозги. Но ведь если в коттедже поселятся другие люди, смерть будет грозить уже их соседям, гостям... и грабителям. А ей это совсем не всё равно.
- Да, я не подросток. Я ребёнок. Мне пять лет и я боюсь темноты, которая стоит вокруг нас.
конец главы 10
глава 11
1.
1., прод.
2. Снисхождение
читать дальшеЛев хохотал во всё горло и не собирался останавливаться, пока не поймёт, как ему быть. Он не успел переодеться в домашнее, когда Варвара буквально свалила его с ног своим признанием. Хорошо хоть на мягкую кровать. Сама теперь сидела за туалетным столиком, не смея следить даже за отражением мужа. Который пребывал в истинно мужской, непритворной истерике. На что она надеялась? Что не разведутся, что не будут мучительно размышлять о судьбе девочек, что он скажет «спасибо, милая» и погладит большой ладонью по шёлковой голове? Да, о дальнейшей перспективе почти уже бывшей семьи пока не сказано ни полслова. Пока Лев смеётся.
В день, когда Варя поняла, что надо уже рассказывать мужу о собственной своеобразной инициативе, как раз его угораздило углядеть, что она уже неделю как рассеянна, напряжена и беспокойна. То есть, недели ему хватило, чтобы отметить себе это. Отметить тень того, что жизнь Варвары отравлена чувством неотвратимости, беспомощности, вины. В усиленном-ускоренном режиме, между домашними делами, приходилось ей изучать и осуществлять то, чего не приходилось делать никогда в жизни. Вообразив, что наконец-то Лев уточнил состояние счёта, которым пользовалась по доверенности, Варвара преувеличенно бодро потащила его на кухню. В последнее время её блюда были особенно вкусны. Но, горе бедной женщине, от волнения из её головы необъяснимо выпало то обыденное обстоятельство, что после работы её мужчина моется, переодевается, прежде чем ужинать. Тут он и высказался о том духе, что дело, должно быть, неладно. Варвара была завлечена в их комнату и решительно и прямо опрошена на предмет глобальной катастрофы, не иначе, произошедшей за его спиной.
«Я не отстану!!»
То, что иначе она поступить не могла, её оправдывало, но донести это до здравомыслящего, практичного и не склонного к мистическим настроениям мужчины - технически невозможно. Не поймёт никогда.
Секунды текли, как холодные осенние улитки. Она выдавливала слова в инертном молчании противоположной стороны. Не так заряженные, как репетировала про себя. Не помня, что делает, открыла и перевернула на столике шкатулку с украшениями. И это «я взяла твои деньги, за которыми ты принципиально не следишь, и за прошедшую неделю купила квартиру, которая стоит столько-то (документы тут, в ящике) и в которой мы будем жить, а ещё я договорилась, что наш коттедж снесут через три недели» нокаутировало Льва. Сначала ещё он спросил:
- Ты беременна, да?
- Увы, нет. А ещё я в трезвом уме.
- Тогда ты… знаешь кто?
И его после долгой-долгой паузы срубил истерико-панический хохот, страшнее которого не было ничего. Они оба прожили за это время по длинной жизни каждый. Потом Лев прокашлялся и поинтересовался:
- Так-таки и снесут, да, Варвара? И у меня не спросят?
- Да. Да! Я это сделала, чтобы у тебя не было выбора!
- Ну и глупо, - обманчиво-миролюбиво произнёс Лев, - Это же не автомат какой по сносу, а люди с техникой. Договорюсь – так не станут. Да прямо сейчас позвоню. Или завтра. Времени достаточно. А знаешь, Варь, со второй женой я за меньшее…
- Помню! Я готова. Когда скажешь. Возьму с собой только то, что разрешишь. Если Василисе можно будет временно…
- Ой, детали потом! – болезненно скривился Лев (в полутьме не видно было, но сто процентов), - Подожди. Не надо. Мне нужно несколько минут, чтобы привыкнуть. Перестроиться. Желательно, если ты совсем помолчишь. Варвара.
« …и ты – волчица?» Такой знакомый запах предательства. Когда он сделал всё, чтобы больше так не случалось. Когда он был особенно внимателен к тому, что делает и говорит с тех пор, как Варю нашёл. И как только самодовольно записал в книгу удач своей жизни создание тёплой и надёжной семьи. Если Варвара попросту сошла неожиданно с ума, это тоже предательство. Пусть не её, но судьбы. Потому что жизни такой, как прежде, в любом случае не будет. Это особенно дурно теперь, когда у него три дочери. И каждой будет плохо. Да, придётся предъявить миру множество трудоёмких и нудных мероприятий, чтобы скорректировать существование. От многих благ отказаться. Тропический остров-мечта за несколько минут ускользнул из потенциально многовероятного в туман очевидно нереализуемого. И это ерунда по сравнению с тем, что прямо сейчас Льву предстоит уточнить, сошла ли Варвара с ума или всего лишь стала одной из злобных, ненасытных, холодных стерв, какими полон мир. Ладно. Вдох, выдох, поехали… Сидит, как статуя. Золотая статуя.
Миновала минута трусости и внутреннего нытья. Напряжение осталось.
- Ладно. Что там квартира, что там коттедж, рассказывай, не стесняйся.
Варвара зажмурилась. Ничего не удалось, а рассказать придётся. Не поворачиваясь, она спросила:
- Что ты знаешь о Зелёной Змее?
- Варюша?! Что я знаю о Зелёном Змие? Да всё знаю. Моя сестра в своё время испытала на себе все пойла.
- Я совсем не об этом! Не об этом. Есть такое… такая примета… ой, нет, такая закономерность – и это было в нашем доме. Тогда, когда ребята здесь ночевали. Это было.
- Варвара. Мне непонятно, что там «было». Я не хочу думать, что они тут оргию устроили в наше отсутствие, но извини, так это звучит. Скажи толком!
- Нет, конечно! – Варвара схватилась за виски, - Я говорю о том, что заставило Эгле и Мартына остаться у нас на ночь. Что-то страшное. Чтобы Нилуфар и Соню одних не оставлять, понимаешь?
- Та-ак… Кто-то вокруг дома ходил? Угрожал им? Почему я не знаю? Почему милицию не вызвали, нам не позвонили? Или детишки решили, что все вокруг, так сказать, «под зелёным змием»? Варя, повернись ко мне!
Лев заставил себя подняться и сесть на край кровати. Он видел расширенные темнотой и волнением глаза жены. Чувствовал на расстоянии сотрясающую её тело дрожь. «А что, собственно, у нас опять так холодно?» - удивился мимолётно про себя.
А Варвара… будто поймала тот единственно доступный в ближайшем временном сплаве миг, который может вывести её на верный путь. Она заговорила быстро, отчётливо и связно, не давая Льву успевать реагировать на странные вещи.
- Когда мы с Соней ехали в поезде, она говорила очень странные вещи. И вела себя странно. Мне стало страшно. Но не сразу. Когда они с Мишей пошли гулять, я ходила по тамошнему краеведческому музею и всё вспомнила…
Она вспомнила, что в её жизни словосочетание «зелёная змея» уже имело место. И странно, что вспомнила не прямо в поезде, когда Соня, изменив своему обычному перед встречами с Мишей поведению (залечь на верхнюю полку в купе и отрешённо всю дорогу слушать музыку, никого и ничего вокруг себя не желая видеть), села напротив Варвары и вдохновенно рассказывала Лесошишенские байки – книжные и сетевые, странно заглядывая в глаза. А на обратном пути, когда Варвара, в свою очередь, стала задавать наводящие вопросы, Соня всё подтвердила. «Хочешь – не верь. Я же спец по сказкам».
Несколько лет назад Варвара и Василиса ютились в общежитии. Это значит длинный-длинный коридор, в который выходят двери маленьких-маленьких комнаток, в коридоре круглый год сквозняки и застарелые, неаппетитные запахи когда-либо приготовленной на общей кухне еды. Коридор и кухня промыты хлоркой, выметены, но тараканы набегают ордами и могут обнаружиться даже в постели. Вечно простуженные дети ездят по коридору на велосипедиках. Соседки ворчливы, им нет разницы, отчитывать чету алкоголиков или издёрганную, хронически усталую Варвару за оплошности в витиеватом общественном быту.
Одной недоброй ночью был этаж разбужен истошными воплями из комнаты тех супругов-пьяниц. Женщина на разные лады кричала о зелёной змее. Скорая увезла обоих, через несколько дней она вернулась одна, шли слухи, что муж умер от сильного испуга. Ничего особенного несколько дней не происходило, если не считать последствий её траурного запоя. Но как-то днём на этаже произошёл взрыв газа и страшный пожар. Так как по невероятной случайности никого из жителей этажа на месте не было, обнаружили лишь одну жертву - неизвестного, сжимавшего в руке золотые цепочки, которые опознала как свои одна из соседок Варвары.
После этого жизнь стала совсем невыносимой. Их расселили в бревенчатый двухэтажный барак, последний из подобных в городе. Там тараканы оказались наименьшим злом. Тревожно искрила на заплесневелых стенах проводка, шаги в любой комнатушке слышались в любой точке здания. Не было туалета и воды. Крысы наведывались в гости. К отчаянию погорельцев, прибавились новые неблагополучные соседи. Варваре уже было не до чтения книг и в целях сохранить самоуважение, но допустить, чтобы и дочка вписалась в беспросветную, близкую к маргинальной, жизнь, она не желала. Как могла, занималась её развитием. Все деньги уходили на лечение, в детский сад ходить Василиса не могла. А в городе тем временем шла очередная волна строительства - казалось, половина горожан празднует переезды в элегантные современные дома. Как-то раз Варвара подобрала у новостройки вынесенный вместе с ненужными вещами пакетище с детскими книжками. Находка обрадовала её: некоторые знакомы с детства, с хорошими рисунками, а ещё раскраски почти неиспользованные, какие-то обучающие игры. Каждый день теперь Василиса слушала новую сказку. Пока не дошла очередь появиться из стопки книге красочно иллюстрированной, но не очень-то детской - неадаптированные "Легенды Лесошишенской земли" (не путать с «Лесошишенским Легендариумом»). И так как там встречались и страшилки, и фривольности, и сцены жестокости, а книжка уже была «заявлена», то Варвара читала «сказки» через строку, через абзац, а то и пересочиняла эпизоды сама.
Из этой книги она узнала о Зелёной Змее - призраке, который не причиняет вреда, но является в дом, в котором обязательно умрёт или погибнет первый же человек, который не является хозяином, стоит ему только в этом доме остаться одному. И вор, и званый гость, и обычный сантехник, и без спроса зашедший ребёнок, следовательно, равно обречены.
- Уууу… - только и сказал Лев, - Ответь мне уже на два вопроса: кто у нас ты, Варвара, и кто у нас Сонька?
- Племянница? – предположила в замешательстве Варвара.
- Писательница! Ей ничего не стоит заморочить любому голову, чтобы поглядеть, что получится! Она тебя разыграла, но… ты у нас кто? Как бы умная взрослая женщина… я гордился, что ты в двадцать восемь лет не подросток, как это сейчас водится, а настоящая женщина со всей ответственностью, вот что! И вот ещё что, а по вашей с Сонькой логике, если Змий хозяев не трогает, какого перца надо съезжать?
- Он никого не трогает… Только предупреждает. Представь, что к тебе сосед придёт за бензопилой, а ты пойдёшь за ней в сарай и он один в доме останется на минуточку? А если наши знакомые? А подруги девчонок? Лев, что бы ни было, а кошки с той ночи не хотят возвращаться... ты хоть это понял?
Он всё уже для себя решил. Можно снова развестись, не вынеся странностей у очередной жены. Отстраниться, как раньше отстранялся от глупости, жадности, претензий, причуд этих самых жён, успешно откупаясь кое-каким имуществом и с презрением вычёркивая их из своей жизни. Можно со вкусом обижаться, считая себя непогрешимым – как же, добытчик и защитник. Имеет право. Но… дело было не только в детях. Не только в том, что в последнее время без конца в коттедже то крыша течёт, то с газом непорядок, то штукатурка водостойкая облезет и в районе частенько с электричеством перебои. И даже не в том, что у Варвары красивые ноги, а Лев не хотел бы без них жить.
Он не верил в наитие, но не смог бы воспроизвести логическую цепочку, которая привела его к выводу, что не надо в этот раз поступать как раньше. Не надо высокомерных скандалов, довольно судов и дележей, надоело после всего сладко напиваться (всегда один только раз, по традиции, перед тем, как брать себя в руки и начинать «новую жизнь», где сам себе судья). Главное промелькнуло всё-таки – Варвара не остервенела. Варвара не держится за его деньги – только за самого и детей. А значит, в крайнем случае, её можно и вылечить… Или она таким диким способом экзаменует его любовь?
- Так, - едва он сказал это и хмуро и хитровато искоса глянул на неё, Варя поняла, что прощена, - Где у нас приобретена квартирка?
- В Крыльях. Левое крыло. Правое ещё не достроено.
- В Крыльях… Умница. Губа у тебя, в отличие от… хм… не дура. Этаж?
- Двадцать четвёртый - двадцать пятый, - убито призналась жена, - Двухъярусная.
- Не годится! Куда так высоко?
- Я последнюю купила! Там такой вид! Море с двух сторон. Строительство порта сможем наблюдать… и закаты. А лестничные пролёты там изукрашены твоей мозаикой!
- Естественно, у меня и закупались… Слушай меня… Весь переезд – это без меня. Кухню и эту спальню – в последнюю очередь. То есть, каждый день к моему приходу, чтобы работы закруглялись и ты меня дома здесь ждала! Нанимай помощников, каких надо и машину, сколько раз понадобится… Никаких дизайнов там не делай пока – терпеть не могу зимовать в разорённой хате. Это потом. Ну, и за деньги ты по-прежнему НЕ отчитываешься, поняла? А коттедж продадим. Были, были уже мысли…
Варвара не была дурой. Напротив, достаточно выдержанной, чтобы сегодня не продолжать мыть Льву мозги. Но ведь если в коттедже поселятся другие люди, смерть будет грозить уже их соседям, гостям... и грабителям. А ей это совсем не всё равно.
- Да, я не подросток. Я ребёнок. Мне пять лет и я боюсь темноты, которая стоит вокруг нас.
конец главы 10
глава 11
@темы: книга 1, сны лесошишья, жизнь волшебная
-
-
02.06.2019 в 18:02