Глава 8
1., нач.
1., прод.
2.
читать дальшеТрус мстит сразу, раб не мстит никогда.
Очевидно, этой древней максимой руководствовалась Наина, упорно выискивая определённую одежду в интернет-магазинах. Эта несчастная (Соня), представьте себе, носила вещи позапрошлогодней коллекции второразрядного бренда, так что Наине стоило немалых трудов найти коллекции той остатки, да своего размера. Нашла... и единственным и уже неинтересным для Наины бонусом стали комплименты «новому образу» от прихлебателей. Наину прозвали «ангелом смерти», так как принты-черепушки, те же, что и у Сони, украшали спину и рукава издали сливающейся с серебристыми волосами спортивной кофточки на молнии, цвета слоновой кости, а джинсики не отличались от неё цветом ни на тон. Контраст и ироническое назначение прикида заметил каждый, кроме той, которой всё адресовалось! Мерзавка, она смотрела на Наину с той же долей внимания, что и на стены, чтобы не пытаться сквозь них ходить. Видела и реплику черепушек, и то, как Наина выламывается перед ней, надеясь спровоцировать на что-нибудь глупенькое, но, реально, никаких эмоций не изъявила и ни разу не снизошла до комментариев.
Соня вообще перестала походить на нормального человека. Она ни с кем лишний раз не говорила, но у доски отвечала как на экзамене. Иногда ею даже вслух восхищались из «зрительного зала» (этим Наина потом разгон устраивала). Наина подумала, что это глубоко нечестно - то, что нежное и снисходительное наказание не сработало, а ведь она решила не приносить Соне слишком много огорчения! Наина по инерции переодевалась несколько раз: заказала ещё комплект по образцу Сониного, но уже зелёный с цветочками на месте черепов; потом голубой со звёздочками, а потом бежевый с котятами, и, уже прекрасно понимая, что бесполезно всё это, розовый с клубничками. Челядь хихикала, подначивала Соню и рекомендовала отмстить Наине, переодевшись фиолетовым лимоном, но... Наина знала, что придётся предпринять что-то ещё. Почему она не могла забыть своё ноябрьское унижение в туалете? Ведь никто, кроме Сони, которая молчала, не знал, а на Марьиванну плевать. Главное было — заноза, будоражащая Наину: Соня сказала тогда, что всё способна сделать для друзей, даже сесть в тюрьму. Сказанное и несказанное следовало понимать так, что Наина в принципе человек из другого теста - презираемого Соней, то есть на благородство неспособна. Да, пожалуй, тогда именно Наина поверила и чётко усвоила, что в кои-то века ей и в самом деле не завидуют, а свято предпочитают собственное мнение. И можно было продолжать убеждаться, что Соня себе не изменяла. До последнего времени.
"Посмотрим, как тебе хвалёная дружба поможет. Да они думать забыли о тебе - не смотрят в твою сторону. Интересно, чем ты там подгадила?"
Была большая перемена, и класс, в том скромном составе, что сегодня соизволил быть, ждал в кабинете физики. Соня сидела за последней партой у окна, глядела перед собой. Наина подсела напротив по диагонали, ноги вытянула через весь проход, положив на близлежащий стул, который ей уступили для этой нужды. Она так и не смогла пресечь свой виртуальный шопинг, ей жаль было бы не прийти в последней, чёрной кофте. Не точно такой же, что Сонечка упорно надевала день за днём, но тоже имеющей в декоре схематичные изображения скелета головы человека. Зато сумочка, что положили в посылку в качестве подарка за верность стилю и магазину... радовала - череп на ней сегодня был для Сонечки "чёрной меткой", и его глаза, снабжённые зловещими рубинами, казались убедительными даже Наине.
Наина, довольно улыбаясь, элегантно запутывала ручки сумки длинными пальцами, имея в виду не только изводить Соню назойливым молчаливым вниманием, но блеснуть ещё и колечками и стильными-текстильными наручами в заклёпках… Она всячески пускала их и рубинов-глаз сверкание, играя эластичными ручками сумки, и Соня подняла таки свой опустошённый взгляд.
…и тут заковыристый узел обернулся острейшей болью в руке. Наина вскрикнула – все к ней обернулись. Наина смотрела на левую руку, где средний и безымянный пальцы жутким образом сдвинулись с положенных мест, а рефлекторное выдёргивание их из путаницы ухудшило ситуацию…
- Помогите мне… - прошептала Наина, подтягивая ноги к себе, а затем и вовсе сворачиваясь в комок на стуле и зажимая запястье, - Помогите. Больно! Ууу!!
Следом осыпались шелухой её иллюзии: вместо помощи или хотя бы глупых, но сочувствующих советов, она выслушала в ответ какие-то остроты. «Найка чего-то там попутала» и «ручка довела её до ручки». От тех, кто, как она считала, её ценит; от ценителей острот...
Замечательная сумочка упала на грязноватый пол, но поднять её никто не спешил... Что же увидела Наина? Круг возлюбопытствовавших повеселевших лиц несколько плотнее придвинулся к ней, и родились своеобразные, не лишённые остроумия трактовки происходящего, искромётные советы, как поступить и предположения, что теперь Наине грозит. Совершенно верно, люди, что вчера звали её ангелом.
А что же Соня? Вот кто уж счастлив, её позором! Наина скосила глаза... нет, Соня теперь не изображала отсутствие – было бы глупо, но взгляд её похож на взгляд случайной свидетельницы ДТП, где водители скандалят, вместо того, чтобы спокойно ждать инспектора... Усталый, недоумевающий взгляд без тени злорадства: ну чего ты сидишь? Пока не поздно, вставай и беги, медпункт на этом же этаже, не будь дурой!
Было больно.
Но Наине вдруг захотелось перетерпеть этот ужас, не поддаваться порыву бежать за помощью. Будет полезно попробовать встряхнуть жалостью стадо баранов, что назывались друзьями! Когда ещё выпадет такой случай? Наина вздохнула и продолжала хныкать и умолять о помощи уже преувеличенно, на грани переигрывания. "В крайнем случае вы будете просто вынуждены меня тащить на себе, когда я потеряю сознание!"
Я для вас - никто, как и Сонька. Как и Соньке, никто. Как и любой из вас один другому - никто. Со мной вам хорошо было трындеть и сбиваться в тусу. А ещё вы не можете определиться, я лидер или потенциально «доступная баба». Или — «полезная связь»... Кешенька один... не глумится. Но сидит за спинами и тупится в пол, типа, не знаю, что и делать! "
- Каво штормить? Хтой-та плакаеть?
Мартын, входя в кабинет, продолжал, будучи в отличном расположении духа, дурачиться, но Эгле среагировала мгновенно: отпустив его и швырнув, не глядя, сумку (чего за ней сроду не водилось), растолкала зевак, пробираясь к плачущей Наине, села перед ней и скомандовала:
- Покажи руку!
Наина, испугавшись, замотала головой. Кажется, она переусердствовала, ожидая отклика общественности: по кисти расползался жутковатый отёк. Но Эгле была непреклонна: придвинула стул и бережно, но уверенно расцепила Наинины руки... Ей с Мартыном объясняли, что случилось. Соня замерла, как струна в ожидании ветра; не поворачивая головы, вся обратилась в слух.
- Наина! Да сядь же ровно!
Эгле невероятно ловко освободила Наину от браслетов и колечек, а потом... не уловленное никем движение, истошный взвизг... и всеобъемлющая тишина.
-... ой-ёй... двигаются...
Наина, с приоткрытым ртом, заплаканная, не походила сама на себя, а лицо Эгле, утратив гипнотическую жёсткость, застыло в простой и искренней вопросительности – ну как? Получилось, всё нормально?
И грянули аплодисменты.
Наина, из чьей головы страдание улетучилось так же быстро, как и настигло, сжимала и разжимала пальцы, не веря, что так легко отделалась.
- Перераспальцевалась Наинка! - веселился Мартын, испытывая экстаз гордости за Эгле, - Вот интересно, как это возможно было сделать, согласно законам физики? Вот сейчас придёт Эсения Майловна, мы и спросим.
Соню будто кольнуло. Она сидела в двух шагах от эпицентра, и ей показалось, что был крохотный сигнал, предназначавшийся ей.
- Круууто, Эгле… а теперь скажи, что я тебе за это должна?
Эгле разобрал смех – от неловкости за себя, за Наину, от облегчения, что смогла помочь… Она была собой крайне недовольна и ругала себя за спонтанность. «Да зачем, зачем я принялась вправлять вывих?! Какое я имела право… а вдруг бы там более сложное смещение, или перелом, да что угодно, что и врач без снимка не определил бы и не взялся лечить! Опять на меня нашло.»
С ней снова это произошло, ещё один в серии поступков, которые свершались то ли без участия разума, то ли наоборот, в моменты форсажа мыслительного аппарата, когда что-то делается само собой и с таким сильным ощущением порядка и правильности действий и слов, что не приходится их взвешивать и обдумывать! Острое торжество, короткая радость, а за этим - замешательство и смущение: это сделала... она? Это с ней происходило? Она на такое способна? Мартын не даст соврать – за последние недели набралась целая коллекция таких поступков-вдохновений, когда он восхищался Эгле и пугался за неё.
Как будто какая-то часть души Эгле торопила сделать всё , на что она раньше не решалась. Успеть... для чего?
- Да ничего же!
- Зря смеёшься, послушай меня, - глаза Наины уже привычно сощурились, а в голосе окрепла назидательность, - За всякую услугу ты имеешь право получить вознаграждение. Назови сумму.
- Проси с неё! - посоветовали Эгле, - Пока она мягкая и пушистая. Проси денег, или помочь какую-то штуку провернуть: у них мэр - друг семьи, типа...
- Или пусть Найка хотя бы спляшет тебе...
И как-то единопорывно ритмично заколотили в ладоши…
Настроение Эгле испортилось вмиг.
- Тебе, наверное, в деньгах неудобно получать, знаю, - едва заметно передёрнувшись, сказала Наина, - Я тебе подарю набор теней. Только вчера купила и только один раз одну тень попробовала, но эта тень тебе точно не подойдёт...
Грохнули все, а Эгле в изнеможении помотала головой.
- Я понимаю, понимаю - гигиена там и всё такое. Теней не хочешь. Но я не желаю оставаться в долгу, чёрт побери! Эгле, ты видишь или нет, что ни одна сволочь не пошевелилась хотя бы платок для соплей одолжить? Слетелись и расквакались от удовольствия, а ты сразу сообразила, несмотря на то, что ничего хорошего от меня не видела! Только я терпеть не могу быть в долгу. Скажи, я сделаю, и будем квиты.
- Пойми, есть вещи, которые, конечно, делаются «за что-то» или в обмен, но также довольно часто они достаются просто так, чтобы хорошее на Земле не кончалось!
У Сони на щеке, обращённой в сторону событий, стянулась и начала гореть кожа. Ей снова показалось – да наверное, просто показалось – что она получила ещё одно послание для себя.
Душа без спросу перешла в режим ожидания.
Наина на упоминание о "хорошем" только поморщилась.
- Если ты настаиваешь... это я у тебя в долгу, - сказала Эгле, - Не будучи медиком, я причинила тебе, например, моральный урон, действуя без «корочки» и лицензии. Чего хотела бы ты?
Наина на пару секунд зависла, подсчитывая про себя, равен ли "урон" чудесному исцелению, а Эгле, пользуясь её замешательством, встала и заявила:
- Наш медкабинет сегодня не работает, я видела, поэтому прямо сейчас мы с тобой одеваемся и едем к травматологу. Здоровье дороже знаний, сегодня, по крайней мере, так что поднимайся!
- Спокойно, перестраховщица! - проворчала Наина, - Пальчики-то - работают! - и показала, как.
Эгле подмигнула Мартыну:
- Берём под арест! По-хорошему, нужна повязка, но нам хотя бы доставить её на место.
Он понял и с готовностью вскочил. Наина завизжала.
- Доррогу!
И, не слушая больше возражений, снова веселя неблагородное собрание, двое подхватили Наину под локти и повлекли прочь из класса. По пути Эгле втолковывала ей о каких-то осложнениях и, по наблюдению провожающей их спины тоскливым взглядом Сони, совсем не безрезультатно.
"Вот теперь у тебя получилось стать хорошей пародией на меня, Наина! Ты с ними совсем неплохо смотришься. Если найдёшь в себе такую силу, стань им другом. Только настоящим."
3.
1., нач.
1., прод.
2.
читать дальшеТрус мстит сразу, раб не мстит никогда.
Очевидно, этой древней максимой руководствовалась Наина, упорно выискивая определённую одежду в интернет-магазинах. Эта несчастная (Соня), представьте себе, носила вещи позапрошлогодней коллекции второразрядного бренда, так что Наине стоило немалых трудов найти коллекции той остатки, да своего размера. Нашла... и единственным и уже неинтересным для Наины бонусом стали комплименты «новому образу» от прихлебателей. Наину прозвали «ангелом смерти», так как принты-черепушки, те же, что и у Сони, украшали спину и рукава издали сливающейся с серебристыми волосами спортивной кофточки на молнии, цвета слоновой кости, а джинсики не отличались от неё цветом ни на тон. Контраст и ироническое назначение прикида заметил каждый, кроме той, которой всё адресовалось! Мерзавка, она смотрела на Наину с той же долей внимания, что и на стены, чтобы не пытаться сквозь них ходить. Видела и реплику черепушек, и то, как Наина выламывается перед ней, надеясь спровоцировать на что-нибудь глупенькое, но, реально, никаких эмоций не изъявила и ни разу не снизошла до комментариев.
Соня вообще перестала походить на нормального человека. Она ни с кем лишний раз не говорила, но у доски отвечала как на экзамене. Иногда ею даже вслух восхищались из «зрительного зала» (этим Наина потом разгон устраивала). Наина подумала, что это глубоко нечестно - то, что нежное и снисходительное наказание не сработало, а ведь она решила не приносить Соне слишком много огорчения! Наина по инерции переодевалась несколько раз: заказала ещё комплект по образцу Сониного, но уже зелёный с цветочками на месте черепов; потом голубой со звёздочками, а потом бежевый с котятами, и, уже прекрасно понимая, что бесполезно всё это, розовый с клубничками. Челядь хихикала, подначивала Соню и рекомендовала отмстить Наине, переодевшись фиолетовым лимоном, но... Наина знала, что придётся предпринять что-то ещё. Почему она не могла забыть своё ноябрьское унижение в туалете? Ведь никто, кроме Сони, которая молчала, не знал, а на Марьиванну плевать. Главное было — заноза, будоражащая Наину: Соня сказала тогда, что всё способна сделать для друзей, даже сесть в тюрьму. Сказанное и несказанное следовало понимать так, что Наина в принципе человек из другого теста - презираемого Соней, то есть на благородство неспособна. Да, пожалуй, тогда именно Наина поверила и чётко усвоила, что в кои-то века ей и в самом деле не завидуют, а свято предпочитают собственное мнение. И можно было продолжать убеждаться, что Соня себе не изменяла. До последнего времени.
"Посмотрим, как тебе хвалёная дружба поможет. Да они думать забыли о тебе - не смотрят в твою сторону. Интересно, чем ты там подгадила?"
Была большая перемена, и класс, в том скромном составе, что сегодня соизволил быть, ждал в кабинете физики. Соня сидела за последней партой у окна, глядела перед собой. Наина подсела напротив по диагонали, ноги вытянула через весь проход, положив на близлежащий стул, который ей уступили для этой нужды. Она так и не смогла пресечь свой виртуальный шопинг, ей жаль было бы не прийти в последней, чёрной кофте. Не точно такой же, что Сонечка упорно надевала день за днём, но тоже имеющей в декоре схематичные изображения скелета головы человека. Зато сумочка, что положили в посылку в качестве подарка за верность стилю и магазину... радовала - череп на ней сегодня был для Сонечки "чёрной меткой", и его глаза, снабжённые зловещими рубинами, казались убедительными даже Наине.
Наина, довольно улыбаясь, элегантно запутывала ручки сумки длинными пальцами, имея в виду не только изводить Соню назойливым молчаливым вниманием, но блеснуть ещё и колечками и стильными-текстильными наручами в заклёпках… Она всячески пускала их и рубинов-глаз сверкание, играя эластичными ручками сумки, и Соня подняла таки свой опустошённый взгляд.
…и тут заковыристый узел обернулся острейшей болью в руке. Наина вскрикнула – все к ней обернулись. Наина смотрела на левую руку, где средний и безымянный пальцы жутким образом сдвинулись с положенных мест, а рефлекторное выдёргивание их из путаницы ухудшило ситуацию…
- Помогите мне… - прошептала Наина, подтягивая ноги к себе, а затем и вовсе сворачиваясь в комок на стуле и зажимая запястье, - Помогите. Больно! Ууу!!
Следом осыпались шелухой её иллюзии: вместо помощи или хотя бы глупых, но сочувствующих советов, она выслушала в ответ какие-то остроты. «Найка чего-то там попутала» и «ручка довела её до ручки». От тех, кто, как она считала, её ценит; от ценителей острот...
Замечательная сумочка упала на грязноватый пол, но поднять её никто не спешил... Что же увидела Наина? Круг возлюбопытствовавших повеселевших лиц несколько плотнее придвинулся к ней, и родились своеобразные, не лишённые остроумия трактовки происходящего, искромётные советы, как поступить и предположения, что теперь Наине грозит. Совершенно верно, люди, что вчера звали её ангелом.
А что же Соня? Вот кто уж счастлив, её позором! Наина скосила глаза... нет, Соня теперь не изображала отсутствие – было бы глупо, но взгляд её похож на взгляд случайной свидетельницы ДТП, где водители скандалят, вместо того, чтобы спокойно ждать инспектора... Усталый, недоумевающий взгляд без тени злорадства: ну чего ты сидишь? Пока не поздно, вставай и беги, медпункт на этом же этаже, не будь дурой!
Было больно.
Но Наине вдруг захотелось перетерпеть этот ужас, не поддаваться порыву бежать за помощью. Будет полезно попробовать встряхнуть жалостью стадо баранов, что назывались друзьями! Когда ещё выпадет такой случай? Наина вздохнула и продолжала хныкать и умолять о помощи уже преувеличенно, на грани переигрывания. "В крайнем случае вы будете просто вынуждены меня тащить на себе, когда я потеряю сознание!"
Я для вас - никто, как и Сонька. Как и Соньке, никто. Как и любой из вас один другому - никто. Со мной вам хорошо было трындеть и сбиваться в тусу. А ещё вы не можете определиться, я лидер или потенциально «доступная баба». Или — «полезная связь»... Кешенька один... не глумится. Но сидит за спинами и тупится в пол, типа, не знаю, что и делать! "
- Каво штормить? Хтой-та плакаеть?
Мартын, входя в кабинет, продолжал, будучи в отличном расположении духа, дурачиться, но Эгле среагировала мгновенно: отпустив его и швырнув, не глядя, сумку (чего за ней сроду не водилось), растолкала зевак, пробираясь к плачущей Наине, села перед ней и скомандовала:
- Покажи руку!
Наина, испугавшись, замотала головой. Кажется, она переусердствовала, ожидая отклика общественности: по кисти расползался жутковатый отёк. Но Эгле была непреклонна: придвинула стул и бережно, но уверенно расцепила Наинины руки... Ей с Мартыном объясняли, что случилось. Соня замерла, как струна в ожидании ветра; не поворачивая головы, вся обратилась в слух.
- Наина! Да сядь же ровно!
Эгле невероятно ловко освободила Наину от браслетов и колечек, а потом... не уловленное никем движение, истошный взвизг... и всеобъемлющая тишина.
-... ой-ёй... двигаются...
Наина, с приоткрытым ртом, заплаканная, не походила сама на себя, а лицо Эгле, утратив гипнотическую жёсткость, застыло в простой и искренней вопросительности – ну как? Получилось, всё нормально?
И грянули аплодисменты.
Наина, из чьей головы страдание улетучилось так же быстро, как и настигло, сжимала и разжимала пальцы, не веря, что так легко отделалась.
- Перераспальцевалась Наинка! - веселился Мартын, испытывая экстаз гордости за Эгле, - Вот интересно, как это возможно было сделать, согласно законам физики? Вот сейчас придёт Эсения Майловна, мы и спросим.
Соню будто кольнуло. Она сидела в двух шагах от эпицентра, и ей показалось, что был крохотный сигнал, предназначавшийся ей.
- Круууто, Эгле… а теперь скажи, что я тебе за это должна?
Эгле разобрал смех – от неловкости за себя, за Наину, от облегчения, что смогла помочь… Она была собой крайне недовольна и ругала себя за спонтанность. «Да зачем, зачем я принялась вправлять вывих?! Какое я имела право… а вдруг бы там более сложное смещение, или перелом, да что угодно, что и врач без снимка не определил бы и не взялся лечить! Опять на меня нашло.»
С ней снова это произошло, ещё один в серии поступков, которые свершались то ли без участия разума, то ли наоборот, в моменты форсажа мыслительного аппарата, когда что-то делается само собой и с таким сильным ощущением порядка и правильности действий и слов, что не приходится их взвешивать и обдумывать! Острое торжество, короткая радость, а за этим - замешательство и смущение: это сделала... она? Это с ней происходило? Она на такое способна? Мартын не даст соврать – за последние недели набралась целая коллекция таких поступков-вдохновений, когда он восхищался Эгле и пугался за неё.
Как будто какая-то часть души Эгле торопила сделать всё , на что она раньше не решалась. Успеть... для чего?
- Да ничего же!
- Зря смеёшься, послушай меня, - глаза Наины уже привычно сощурились, а в голосе окрепла назидательность, - За всякую услугу ты имеешь право получить вознаграждение. Назови сумму.
- Проси с неё! - посоветовали Эгле, - Пока она мягкая и пушистая. Проси денег, или помочь какую-то штуку провернуть: у них мэр - друг семьи, типа...
- Или пусть Найка хотя бы спляшет тебе...
И как-то единопорывно ритмично заколотили в ладоши…
Настроение Эгле испортилось вмиг.
- Тебе, наверное, в деньгах неудобно получать, знаю, - едва заметно передёрнувшись, сказала Наина, - Я тебе подарю набор теней. Только вчера купила и только один раз одну тень попробовала, но эта тень тебе точно не подойдёт...
Грохнули все, а Эгле в изнеможении помотала головой.
- Я понимаю, понимаю - гигиена там и всё такое. Теней не хочешь. Но я не желаю оставаться в долгу, чёрт побери! Эгле, ты видишь или нет, что ни одна сволочь не пошевелилась хотя бы платок для соплей одолжить? Слетелись и расквакались от удовольствия, а ты сразу сообразила, несмотря на то, что ничего хорошего от меня не видела! Только я терпеть не могу быть в долгу. Скажи, я сделаю, и будем квиты.
- Пойми, есть вещи, которые, конечно, делаются «за что-то» или в обмен, но также довольно часто они достаются просто так, чтобы хорошее на Земле не кончалось!
У Сони на щеке, обращённой в сторону событий, стянулась и начала гореть кожа. Ей снова показалось – да наверное, просто показалось – что она получила ещё одно послание для себя.
Душа без спросу перешла в режим ожидания.
Наина на упоминание о "хорошем" только поморщилась.
- Если ты настаиваешь... это я у тебя в долгу, - сказала Эгле, - Не будучи медиком, я причинила тебе, например, моральный урон, действуя без «корочки» и лицензии. Чего хотела бы ты?
Наина на пару секунд зависла, подсчитывая про себя, равен ли "урон" чудесному исцелению, а Эгле, пользуясь её замешательством, встала и заявила:
- Наш медкабинет сегодня не работает, я видела, поэтому прямо сейчас мы с тобой одеваемся и едем к травматологу. Здоровье дороже знаний, сегодня, по крайней мере, так что поднимайся!
- Спокойно, перестраховщица! - проворчала Наина, - Пальчики-то - работают! - и показала, как.
Эгле подмигнула Мартыну:
- Берём под арест! По-хорошему, нужна повязка, но нам хотя бы доставить её на место.
Он понял и с готовностью вскочил. Наина завизжала.
- Доррогу!
И, не слушая больше возражений, снова веселя неблагородное собрание, двое подхватили Наину под локти и повлекли прочь из класса. По пути Эгле втолковывала ей о каких-то осложнениях и, по наблюдению провожающей их спины тоскливым взглядом Сони, совсем не безрезультатно.
"Вот теперь у тебя получилось стать хорошей пародией на меня, Наина! Ты с ними совсем неплохо смотришься. Если найдёшь в себе такую силу, стань им другом. Только настоящим."
3.
@темы: книга 2, жизнь волшебная, вихрь над городом