Глава 18
1.
2., нач.
2., прод.
3.
читать дальшеМиша, ты когда-нибудь встречал такого счастливого человека?
Знаю, что нет. И пусть отсвет моей удачи выручит тебя в самые тёмные минуты жизни.
Пузырёк с успокоительным разбила о замшелый ствол старого дуба на школьном дворе - порадовалась своей меткости.
Какая удача, грандиозная, смешная, прекрасная мне выпала только что - насладиться выражением лица учительницы, когда я назвала её настоящее имя.
Если бы я могла рассказать тебе о красоте сложившейся картины!
Теперь всё будет, и будет хорошо.
Всё-то скоро наладится в этом городе, который каждое утро встречает под коркой льда и каждый вечер её гордо сбрасывает.
Он боец, этот город.
Я вижу, как теплеют и очищаются дорожки-тропинки, деревья наливаются листвой, безобразные и печальные рисунки на стенах заменяются на горделивые, добрые, талантливые, битый непогодой кирпич - на сверкающие мозаичные полотна, штукатурки с цветными крапинами. Я вижу круглое озеро посреди города, видящее во сне зимние коньки летом и, круглый год - морской прибой, которым пару тысяч лет назад было и само; вижу золотые и белые пески городских и диких окрестных пляжей, стелющиеся по пескам вьюны, сосновые шишки, усыпающие пески. Людей, играющих, орущих от восторга в крутых волнах.
Будет будет покой и многоцветье, будет труд, будет праздник, тёплый дождь, мягкая крапива. И откроются иные миры, и произрастет всё то, что поможет нам потом встретиться и больше не размыкать так страшно рук.
А покуда нет большей радости, чем понять, наконец, как всё верно сложилось. Как объяснить, что мир устроен идеально? Ты и сам это знаешь, но надо сказать.
У меня было всё – а значит, и есть всё.
Ровно так, как нравится мне. Как мечталось. До краёв переполнило жизнь. Ведь завиднее пролететь странной звездой через тёмное и опасное небо, чем с тоской провожать её взглядом из унылых заводей обыкновенной жизни.
Не жалею ни о чём.
Я возвращаюсь домой.
Торговый центр со смешным названием «Фисташка» в архитектурном отношении совершеннейший куб, но верхние этажи переливаются серебристыми стёклами, а два первых – изумительная галерея витрин. Четыре стороны – это один урок по времени; мы с Эгле, если было в расписании "окно", дефилировали вдоль них, как по музею на открытом воздухе, однажды я сказала, что вон та красновато-коричневая шерстяная накидка очень подошла бы ей, хотя об одежде мы редко говорили. Накидка до сих пор висит на том же месте - дорогая. А вот кукольная витрина. Помнишь это — «пользователи куклосайта от трёх до ста лет»? Прохожу мимо и смешно каждый раз. Я хотела Васе и Наргизе на память купить каких-нибудь отсюда... вдруг не поздно ещё? Жаль, не хватит денег, что с собой. Глядя на девчонок, понимала, что и взрослые-умные могут играть искромётно. Помню, на даче лежала за ширмой, но не смогла читать — их кукольные диалоги становились всё смешнее, и, уронив книгу, долго не могла успокоиться.
Наш второй или третий дом в тенистом непарадном районе Мозгвы. Качели. Парк с фонтанами. Автобус, везущий в какой-то забытый праздник. Новогодний карнавал, мой успех, нехитрый, но возвышающий в собственных глазах приз. Я на велосипеде вместе с папой. Только мои мама и папа умеют перенести со смехом то, что в других семьях обернулось бы затяжными думами и раздражением. Они всегда были на моей стороне.
Главные роли в театральной студии – мои. И не главные, если мне понравятся, тоже. Ну да, мне нравилось переигрывать других. Я училась управлять событиями, пусть незначительными. Убеждать людей в своей правоте.
И проигрывала тоже легко. Всегда знала, что моё счастье никуда не денется.
А когда читала книги и фантазировала, то исчезало мучившее меня несоответствие между жизнью вымышленной и реальной. Казалось, пожелаешь – и усилием воли отрастишь крылья.
И когда было страшно, то всё равно весело.
А тебя я узнала, пусть не с первого взгляда. Зато успела разглядеть, и иначе быть не могло.
И даже когда боялась разочаровать тебя, всё равно было весело.
Было свободно, даже если трудно. И вот вдруг вернулось. Свобода, когда совсем трудно.
Не жаль, что столько недель провела подо льдами и мало использовала мозг, чтобы правильно оценить всё, что происходит. Это тоже было верно и мудро – оцепенеть и отречься от себя. Это для того чтобы Зло не увидело всего. Не важно, родилось оно со мной или напало в плохой день. Не жаль, что я уничижала и ненавидела себя. Мне было холодно и мерзко, но взамен я обрела способность понимать людей. И даже чуточку больше - себя. Хорошо, когда приходишь вот к чему: бороться есть смысл.
До сих пор не могу понять, я сильная или слишком слабая. Знаю одно, я – воин, и буду воином до конца.
Мне выпало счастье вести невидимую битву за всех, кого люблю. Не беда, что никому не увидеть этой битвы, некому пожелать мне удачи, некому засвидетельствовать победы.
Или поражения.
Лишь темнота будет смотреть, как я смеюсь в неё.
Пусть самым сильным оружием Зла будут мой страх и моё время — я квант за квантом расправлюсь с ними, не потревожив и паутинки.
Я с тобой. Я отказалась от тебя, но никогда не могу тебя потерять.
Мне кажется, сегодня на уроке, который нежданно оказался таким классным часом, я разгадала тайну древнего писателя с неудобопроизносимым именем из эпохи, когда главной валютой почти на половине земного шара была растительная целебная краска. Он всю жизнь боролся со страхом, ведь быть поэтом и философом в его Империи значило сидеть на пороховой бочке. Цензура искала и находила следы инакомыслия и заговора в вещах безобидных, посягательство на столпы мироздания - в каждой непривычной метафоре. И, столь близкий к власти, он сдался и выбрал службу казначея, поняв, что поплатится головой скорее за слово, чем за ошибку в денежных делах. Ну а что спрятал свои произведения среди важных бумаг, вовсе не было расчётом на вечность, так, маленькая месть системе.
Может быть, я - это он, рождённый спустя тысячи лет, чтобы исправить то, что страх причинил.
Пусть жизни осталось мало, я больше не сливаю её вместе со всеми нюансами. Я далее против тотального расточения.
А помнишь, Миш, ты рассказывал про экспромты с эффектом «битого ожидания», когда вы с друзьями качали навык "неэтикетной коммуникации"? Я хохотала, как бешеная, но считала, что это немного негуманно. А теперь хочу сама попробовать глупость такую. В честь тебя.
Соня с видом знатока разглядывает стенды и полки, где выставлены алкоголь и сигареты. Единственная продавщица из-за глубокого прилавка начинает привставать и поглядывать в её сторону. Ну наконец-то. Девушка неприкрыто следит за бессовестной школьницей, которая достаёт кошелёк и, что-то шепча себе и кивая на бутылки с водкой, пересчитывает купюры. Продавщица неприятно изумляется увиденному, а Соня вальяжна и спокойна.
- Давай уже паспорт! - не выдерживает продавщица, - Есть, нет?
Ровно то, что нужно. Соня изображает недовольство тем, что оторвали от процесса выбора.
- Табличку смотри. «Лицам до восемнадцати».
- Простите, лицам – что делать, до восемнадцати?
- Глаза разуй! Кто тебе сказал, что я продам то, что ты хочешь?
Соня медленно подходит к кассе.
- Я просто уверена. Вы продадите мне именно то, что я хочу.
- А охрану вызвать?!
- Вас не поймут. Скажут: выручки не ищете, что за магазин такой странный.
Продавщицу сбивает с толку серьёзное лицо. Она поднимает голову и выразительно смотрит в камеру наблюдения.
- Что же я маме скажу? – сокрушается Соня, глядя вслед за ней под потолок, – Что мне без объяснения причин отказали в покупке? Я знаю, что это ваше право, но мне нравится именно ваш ассортимент, мне совершенно не хочется идти в другие магазины.
- Ты серьёзно? - понижает голос продавщица.
- Мама сказала — брать у вас. Ей самой некогда, она салаты крошит.
- Говори, что выбрала, через пять минут на улицу вынесу. Говори, только негромко, и иди, деньги готовь, без сдачи.
Надеюсь, она не обиделась. Может, я её развлекла – покупателей мало, сидит и сидит одна…
Соня не предусмотрела, что пакет окажется таким тяжёлым.
Не успела она подумать, что делать с покупками, как обнаружила у ног рыжего уличного котёнка.
- Котики знают, как помочь, о да... Подожди-ка.
Он весь извертелся, пока Соня вынимала из плёнок и ломала для него палку колбасы. На запах прискакали
ещё две кошки, совершенно напоминающие Эмму и Тэмзин.
«Говорят, у каждого из нас свой двойник.» Колбасу и ветчину в нарезке додербанили ещё полосато-золотистая, белая гладкая, чёрная гладкая, пушистая чёрно-бело-бурая, ещё лоскутно-трёхцветная, большой кот, кот поменьше, сыр и хлеб достались позже прибывшим маленьким собачкам, чёрной и серой. На батон слетелись голуби. Они не обращали внимания на кошек и собак, как и те на них, потому что пищересурсы почти не пересекались. И на прохожих, что взирали на неё, взобравшуюся на каменные солнечные часы на углу парка и сверху щедрой рукой снабжавшую живность, Соня не обращала никакого внимания.
Бездомный зверь, угощайся смелей! А ты на сиротинушку не похож, с ошейником, но тоже не стесняйся. Что ещё мне теперь с этим продуктовым богатством делать?
Вдруг среди сизых замелькали ярко-жёлтые перья.
«Не может быть. Мегацыпы - редкий вид в городах!»
А потом Соня едва не завизжала от ужаса и восторга, ведь считалось, что городские завры - животные мифические.
О них она знала из Легендариума, там же видела и иллюстрации.
Распугав тривиальных обитателей, два разноцветных ящера величиной с курицу подобрали со снега остатки обеда и так же стремительно скрылись в кустарнике. Было, не было?
Ну вот же... ничего уже не ждёшь, а жизнь кидается таким милым сюрпризом!
Пусть не будет снят ни один мой фильм и не напечатана ни одна книга - моя книга будет моя жизнь. Кому суждено - прочтёт.
Cirque Du Soleil - Alegria (minus)
конец главы 18
глава 19
1.
2., нач.
2., прод.
3.
читать дальшеМиша, ты когда-нибудь встречал такого счастливого человека?
Знаю, что нет. И пусть отсвет моей удачи выручит тебя в самые тёмные минуты жизни.
Пузырёк с успокоительным разбила о замшелый ствол старого дуба на школьном дворе - порадовалась своей меткости.
Какая удача, грандиозная, смешная, прекрасная мне выпала только что - насладиться выражением лица учительницы, когда я назвала её настоящее имя.
Если бы я могла рассказать тебе о красоте сложившейся картины!
Теперь всё будет, и будет хорошо.
Всё-то скоро наладится в этом городе, который каждое утро встречает под коркой льда и каждый вечер её гордо сбрасывает.
Он боец, этот город.
Я вижу, как теплеют и очищаются дорожки-тропинки, деревья наливаются листвой, безобразные и печальные рисунки на стенах заменяются на горделивые, добрые, талантливые, битый непогодой кирпич - на сверкающие мозаичные полотна, штукатурки с цветными крапинами. Я вижу круглое озеро посреди города, видящее во сне зимние коньки летом и, круглый год - морской прибой, которым пару тысяч лет назад было и само; вижу золотые и белые пески городских и диких окрестных пляжей, стелющиеся по пескам вьюны, сосновые шишки, усыпающие пески. Людей, играющих, орущих от восторга в крутых волнах.
Будет будет покой и многоцветье, будет труд, будет праздник, тёплый дождь, мягкая крапива. И откроются иные миры, и произрастет всё то, что поможет нам потом встретиться и больше не размыкать так страшно рук.
А покуда нет большей радости, чем понять, наконец, как всё верно сложилось. Как объяснить, что мир устроен идеально? Ты и сам это знаешь, но надо сказать.
У меня было всё – а значит, и есть всё.
Ровно так, как нравится мне. Как мечталось. До краёв переполнило жизнь. Ведь завиднее пролететь странной звездой через тёмное и опасное небо, чем с тоской провожать её взглядом из унылых заводей обыкновенной жизни.
Не жалею ни о чём.
Я возвращаюсь домой.
Торговый центр со смешным названием «Фисташка» в архитектурном отношении совершеннейший куб, но верхние этажи переливаются серебристыми стёклами, а два первых – изумительная галерея витрин. Четыре стороны – это один урок по времени; мы с Эгле, если было в расписании "окно", дефилировали вдоль них, как по музею на открытом воздухе, однажды я сказала, что вон та красновато-коричневая шерстяная накидка очень подошла бы ей, хотя об одежде мы редко говорили. Накидка до сих пор висит на том же месте - дорогая. А вот кукольная витрина. Помнишь это — «пользователи куклосайта от трёх до ста лет»? Прохожу мимо и смешно каждый раз. Я хотела Васе и Наргизе на память купить каких-нибудь отсюда... вдруг не поздно ещё? Жаль, не хватит денег, что с собой. Глядя на девчонок, понимала, что и взрослые-умные могут играть искромётно. Помню, на даче лежала за ширмой, но не смогла читать — их кукольные диалоги становились всё смешнее, и, уронив книгу, долго не могла успокоиться.
Наш второй или третий дом в тенистом непарадном районе Мозгвы. Качели. Парк с фонтанами. Автобус, везущий в какой-то забытый праздник. Новогодний карнавал, мой успех, нехитрый, но возвышающий в собственных глазах приз. Я на велосипеде вместе с папой. Только мои мама и папа умеют перенести со смехом то, что в других семьях обернулось бы затяжными думами и раздражением. Они всегда были на моей стороне.
Главные роли в театральной студии – мои. И не главные, если мне понравятся, тоже. Ну да, мне нравилось переигрывать других. Я училась управлять событиями, пусть незначительными. Убеждать людей в своей правоте.
И проигрывала тоже легко. Всегда знала, что моё счастье никуда не денется.
А когда читала книги и фантазировала, то исчезало мучившее меня несоответствие между жизнью вымышленной и реальной. Казалось, пожелаешь – и усилием воли отрастишь крылья.
И когда было страшно, то всё равно весело.
А тебя я узнала, пусть не с первого взгляда. Зато успела разглядеть, и иначе быть не могло.
И даже когда боялась разочаровать тебя, всё равно было весело.
Было свободно, даже если трудно. И вот вдруг вернулось. Свобода, когда совсем трудно.
Не жаль, что столько недель провела подо льдами и мало использовала мозг, чтобы правильно оценить всё, что происходит. Это тоже было верно и мудро – оцепенеть и отречься от себя. Это для того чтобы Зло не увидело всего. Не важно, родилось оно со мной или напало в плохой день. Не жаль, что я уничижала и ненавидела себя. Мне было холодно и мерзко, но взамен я обрела способность понимать людей. И даже чуточку больше - себя. Хорошо, когда приходишь вот к чему: бороться есть смысл.
До сих пор не могу понять, я сильная или слишком слабая. Знаю одно, я – воин, и буду воином до конца.
Мне выпало счастье вести невидимую битву за всех, кого люблю. Не беда, что никому не увидеть этой битвы, некому пожелать мне удачи, некому засвидетельствовать победы.
Или поражения.
Лишь темнота будет смотреть, как я смеюсь в неё.
Пусть самым сильным оружием Зла будут мой страх и моё время — я квант за квантом расправлюсь с ними, не потревожив и паутинки.
Я с тобой. Я отказалась от тебя, но никогда не могу тебя потерять.
Мне кажется, сегодня на уроке, который нежданно оказался таким классным часом, я разгадала тайну древнего писателя с неудобопроизносимым именем из эпохи, когда главной валютой почти на половине земного шара была растительная целебная краска. Он всю жизнь боролся со страхом, ведь быть поэтом и философом в его Империи значило сидеть на пороховой бочке. Цензура искала и находила следы инакомыслия и заговора в вещах безобидных, посягательство на столпы мироздания - в каждой непривычной метафоре. И, столь близкий к власти, он сдался и выбрал службу казначея, поняв, что поплатится головой скорее за слово, чем за ошибку в денежных делах. Ну а что спрятал свои произведения среди важных бумаг, вовсе не было расчётом на вечность, так, маленькая месть системе.
Может быть, я - это он, рождённый спустя тысячи лет, чтобы исправить то, что страх причинил.
Пусть жизни осталось мало, я больше не сливаю её вместе со всеми нюансами. Я далее против тотального расточения.
А помнишь, Миш, ты рассказывал про экспромты с эффектом «битого ожидания», когда вы с друзьями качали навык "неэтикетной коммуникации"? Я хохотала, как бешеная, но считала, что это немного негуманно. А теперь хочу сама попробовать глупость такую. В честь тебя.
Соня с видом знатока разглядывает стенды и полки, где выставлены алкоголь и сигареты. Единственная продавщица из-за глубокого прилавка начинает привставать и поглядывать в её сторону. Ну наконец-то. Девушка неприкрыто следит за бессовестной школьницей, которая достаёт кошелёк и, что-то шепча себе и кивая на бутылки с водкой, пересчитывает купюры. Продавщица неприятно изумляется увиденному, а Соня вальяжна и спокойна.
- Давай уже паспорт! - не выдерживает продавщица, - Есть, нет?
Ровно то, что нужно. Соня изображает недовольство тем, что оторвали от процесса выбора.
- Табличку смотри. «Лицам до восемнадцати».
- Простите, лицам – что делать, до восемнадцати?
- Глаза разуй! Кто тебе сказал, что я продам то, что ты хочешь?
Соня медленно подходит к кассе.
- Я просто уверена. Вы продадите мне именно то, что я хочу.
- А охрану вызвать?!
- Вас не поймут. Скажут: выручки не ищете, что за магазин такой странный.
Продавщицу сбивает с толку серьёзное лицо. Она поднимает голову и выразительно смотрит в камеру наблюдения.
- Что же я маме скажу? – сокрушается Соня, глядя вслед за ней под потолок, – Что мне без объяснения причин отказали в покупке? Я знаю, что это ваше право, но мне нравится именно ваш ассортимент, мне совершенно не хочется идти в другие магазины.
- Ты серьёзно? - понижает голос продавщица.
- Мама сказала — брать у вас. Ей самой некогда, она салаты крошит.
- Говори, что выбрала, через пять минут на улицу вынесу. Говори, только негромко, и иди, деньги готовь, без сдачи.
Надеюсь, она не обиделась. Может, я её развлекла – покупателей мало, сидит и сидит одна…
Соня не предусмотрела, что пакет окажется таким тяжёлым.
Не успела она подумать, что делать с покупками, как обнаружила у ног рыжего уличного котёнка.
- Котики знают, как помочь, о да... Подожди-ка.
Он весь извертелся, пока Соня вынимала из плёнок и ломала для него палку колбасы. На запах прискакали
ещё две кошки, совершенно напоминающие Эмму и Тэмзин.
«Говорят, у каждого из нас свой двойник.» Колбасу и ветчину в нарезке додербанили ещё полосато-золотистая, белая гладкая, чёрная гладкая, пушистая чёрно-бело-бурая, ещё лоскутно-трёхцветная, большой кот, кот поменьше, сыр и хлеб достались позже прибывшим маленьким собачкам, чёрной и серой. На батон слетелись голуби. Они не обращали внимания на кошек и собак, как и те на них, потому что пищересурсы почти не пересекались. И на прохожих, что взирали на неё, взобравшуюся на каменные солнечные часы на углу парка и сверху щедрой рукой снабжавшую живность, Соня не обращала никакого внимания.
Бездомный зверь, угощайся смелей! А ты на сиротинушку не похож, с ошейником, но тоже не стесняйся. Что ещё мне теперь с этим продуктовым богатством делать?
Вдруг среди сизых замелькали ярко-жёлтые перья.
«Не может быть. Мегацыпы - редкий вид в городах!»
А потом Соня едва не завизжала от ужаса и восторга, ведь считалось, что городские завры - животные мифические.
О них она знала из Легендариума, там же видела и иллюстрации.
Распугав тривиальных обитателей, два разноцветных ящера величиной с курицу подобрали со снега остатки обеда и так же стремительно скрылись в кустарнике. Было, не было?
Ну вот же... ничего уже не ждёшь, а жизнь кидается таким милым сюрпризом!
Пусть не будет снят ни один мой фильм и не напечатана ни одна книга - моя книга будет моя жизнь. Кому суждено - прочтёт.
Cirque Du Soleil - Alegria (minus)
конец главы 18
глава 19
@темы: книга 2, жизнь волшебная, вихрь над городом
-
-
05.06.2019 в 19:43Похоже, Соня была ретранслятором чьей-то злой воли. Трудно же ей придётся, вернувшись в себя, восстанавливать разрушенное.
-
-
06.06.2019 в 01:38Комментарии - налог на чтение, я поняла
Соня, вопреки всему, напротив, стала сильней. И она пока не знает, что не одна.
-
-
06.06.2019 в 11:32* * *
Вчера я прочитала бонус - про дачу. Я восхитилась титанической работой над рассказом. Дом, мелкоштучки - всё это надо продумать и сделать.
Судя по бонусу, у Сони, Миши, Эгле и Мартына всё будет хорошо и это радует.
-
-
06.06.2019 в 13:39"Бонус" на самом деле - "погибший замысел", по ходу действия я поняла, как сложно вернуться к вдохновению первых лет в хобби, то есть азартно делать картинку; как каждая мелочь и микрообстоятельство вытягивает силы вместо того, чтобы давать их. И свернула, оставив просто зарисовками.
Судить по ним не надо, я нередко мысленно играю в другие варианты их жизни.
Спасибо вам!
-
-
07.06.2019 в 15:42-
-
08.06.2019 в 01:11К сожалению, у меня не так. Всё равно люблю их, зараз, прежние идеи будоражат подспудно, а сил сделать всё нет. Или радости, когда немного что-то сделаю. Кроме того, "материальная база" не подлежит сворачиванию, чтобы хотя бы временно с глаз долой - слишком много странных кукольных вещей.