Глава 10
1.
2., нач.
2., прод.
3.Скоро к нам приедет Эгле
читать дальше(май 6518 г.)
Эдгар спросил:
- Так у тебя типа старшая дочь есть?
- Типа, да, - ровно ответила Агния. Она почти была готова к этому разговору, так что вышло очень неплохо. Только знакомая тоска, радостно обоняя воздух недобрых перемен, вышла на охоту.
- И она сюда приедет, да? Линда сказала.
- Ну да, приедет, - Агния пожала плечами и вдруг замерла. Она же рисует. Как она забыла. Правда, когда ей позвонили и сказали, что она и её первый ребёнок должны вместе принять важное решение, она не рисовала. Просто беда не приходит одна. Эгле приедет, а Эдгар исчезнет.
- Твой бывший умер, так? Или она ему надоела, я что-то не въехал?
- Первое, - пояснила Агния, и у неё задёргался уголок рта. Хорошо, что не тот, что обращён к натурщику, - Можно, я не буду тебя дорисовывать?
- Да не вопрос. Устала? Умер? При-икольна… куда её денешь? Здесь?
- Типа, здесь, - Агния начала злиться, - Какие варианты?
- А мы, это, мы ей не помешаем? Где мы будем с тобой предаваться: её попросим выйти или сами куда пойдём?
«Замечательный вопрос! Я вляпалась дальше некуда, а его только… волнует… он не собирается от меня уходить, что ли?!»
- Попросим, - сказала Агния, не сильно подумав, - Я не хочу об этом говорить. Ещё есть несколько дней. Пять или шесть.
До неё начал доходить масштаб значимости этого разговора в свете всей жизни. Молодой любовник не только не сбежал, ещё услышав от Линды весть о наличии ещё одного чада, аж четырнадцати лет, но и как бы прикидывает дальнейшее сосуществование. Кроме того, на днях Эдгар, выбранный весь не по правилам, потому что надоело в конце концов, побил рекорд всех предыдущих мужчин, прожив рядом с Агнией дольше каждого из них в отдельности. Исключая, конечно, бывшего мужа.
Вечный студент, детина двадцати четырёх лет, проживал в другом городе. На машине, опрометчиво подаренной отцом, несколько раз в неделю приезжал в Лесошишенск к самой экзотичной женщине. С памятного летнего утра Агния зареклась пудрить мозги относительно своего возраста, если не считать людей случайных. И, хотя решение далось трудно, оно помогло избежать многих проблем. Даже прибавило уверенности в себе. Потому что обмануть мужчину Агнии и по сей день не составило бы труда! Восемнадцать лет навеки поселились в её теле. Как минимум, без всяких натяжек – во внешности. Правда, возникли неприятности, связанные со здоровьем: гораздо чаще теперь Агния испытывала светобоязнь, ту же, что случалась время от времени всю жизнь, но теперь с ней чётко приходилось считаться. И занавешенные днём окна, тускловатые лампочки в светильниках, тёмные очки стали привычны. Это не было болезнью, только генетической предопределённостью.
Её беспокоила собственная привязчивость. Были несколько моментов, когда Эдгар хотел хлопнуть дверью, а она вместо того, чтобы с удовольствием это позволить, сглаживала подступивший конфликт, да так, что мальчик потом благодарил её. С ним-то понятно, а она для чего уцепилась? И ещё Линда. Пожалуй, Агния привыкла к ней и считала необходимым элементом своего бытия. В конце концов странно было бы, если бы она вовсе ничем не платила судьбе за вечную молодость. Потом, Линда не худший вариант близкого человека. Если положить, что у каждого в доме должен жить родственник, то для Агнии младший по возрасту удобней, чем старший, который мог бы диктовать собственные требования и поучать. А тут она сама авторитет.
Была.
Линда, мечущаяся пинг-понговым шариком между двумя домами, маминым и бабушки с «дедушкой», просто не могла не выработать устойчивые полезные навыки поведения. На первых порах Агния умилялась, часто узнавая в ней собственные детские переживания и предвидя, что Линда столкнётся с теми же трудностями в общении. Но девочка росла неприятно бойкой, быстро обзавелась, не в пример маме, подружками во дворе, завоевала популярность среди девочек в школе.
Заканчивая пятый класс, Линда обнаружила, что интересна и мальчикам, то есть не только на предмет надёргать дивных волосинок (так удачно маркированных самой природой, чтобы у приятелей охотника за ними не было подозрении в подлоге добычи), только о своём открытии с мамой делиться не пожелала интуитивно.
Любители дёргать волосы допекали с самого начала школы. Линда приучилась стричься очень коротко, и огорчение мамы и бабушки её не волновало. Она знала, как обращаться с обеими, чтобы получить желаемое, и только новоприобретённый дедушка видел юную манипуляторшу насквозь. Бывать у бабушки из-за этого Линде хотелось как можно меньше, но без неё многие ситуации не имели решения. Только та могла разобраться в школьной бюрократии, сходить и выяснить, что же происходит и что нужно, чтобы внучку, не имевшую, сказать по правде, заметной склонности к науке и сколько-нибудь старания, не исключили. В крайнем случае Белинда, не желая позора, делала уроки сама, а Линда научилась пропускать воззвания и воспитательные беседы сквозь оба уха. Ещё бабушка оказывалась незаменимой, если внучка болела: Агния так и не научилась распознавать приближение даже самых простых недугов, не говоря уже о том, чтобы принять правильные меры. Болеть Линда отправлялась к бабушке.
Мама Линду устраивала более чем совершенно. Эта женщина разрешала всё! Ничего не стоило добыть у неё денег на мелкие и средние радости, договориться о более крупных. Агния не нудила о правильном питании, зато с ней можно плодотворно и не глядя на часы бродить по магазинам в поисках стильной одежды и обуви. С ней - говорить о ерунде и не слышать попрёков в несерьёзности. А если у мамы выдавался правильный поклонник, он баловал и дочку: подарками, развлекательными поездками. Агния не трезвонила, если Линда где-то задерживалась, не лезла в душу учителям, вызнавая поведение и отметки. В общем, случалось девочке хвастаться мамой и быть по всему перечисленному предметом зависти.
Белинда Антеевна приказала себе смириться и нести свою ношу. Просто если не она, то внучке конец придёт совсем скоро. Поэтому терпела и её пренебрежительное отношение, и всё, что творила волшебная идиотка Агния. Дом для внучки был открыт круглосуточно, комната Линды оставалась в её распоряжении безраздельно. Потому как можно сойти с ума, если тебя в любой момент может нежно выслать из квартиры вечно романтичная мамаша.
Лишь брошенную скрипочку Белинда Агнии простить не могла.
________________________________________
«Что же я наделала! Ну почему я повторяю ту же ошибку, что и шесть лет назад?»
Время ещё было; Агнии, в сущности, стоило только набрать номер, самый последний, что появился в телефоне. Да-да, это страшно и неловко, но на кону вся последующая счастливая жизнь. И с моральной точки зрения не так темно. Эгле ведь перечислила, какие у неё есть альтернативы, прежде чем спросить, может ли она жить у Агнии. А они были! Ну что на Агнию нашло? Это снова растерянность: известие о Людвиге заполонило сознание образами смерти, испугало вспышками ненужных воспоминаний. Агния не знала, куда себя девать от дискомфорта и даже не сразу вспомнила, что у Людвига была дочь. И тут её заловили. Надо просто исправить это: позвонить Эгле и сказать… а как сказать? Что сделать, чтобы она не приезжала? Придумать, что болеет, что не хватает денег, что негде жить?
Но способность к вранью от стресса покинула Агнию. И смелость просто прямо обнажить своё отношение – тоже. И сейчас, вместо того, чтобы спасаться, в надежде, что время подлечит и эту закавыку, пригладит и укроет, Агния бросила мольберт - не дать натурщику одеться...
конец главы 10
Белинда, Линда и Агния
глава 11
1.
2., нач.
2., прод.
3.Скоро к нам приедет Эгле
читать дальше(май 6518 г.)
Эдгар спросил:
- Так у тебя типа старшая дочь есть?
- Типа, да, - ровно ответила Агния. Она почти была готова к этому разговору, так что вышло очень неплохо. Только знакомая тоска, радостно обоняя воздух недобрых перемен, вышла на охоту.
- И она сюда приедет, да? Линда сказала.
- Ну да, приедет, - Агния пожала плечами и вдруг замерла. Она же рисует. Как она забыла. Правда, когда ей позвонили и сказали, что она и её первый ребёнок должны вместе принять важное решение, она не рисовала. Просто беда не приходит одна. Эгле приедет, а Эдгар исчезнет.
- Твой бывший умер, так? Или она ему надоела, я что-то не въехал?
- Первое, - пояснила Агния, и у неё задёргался уголок рта. Хорошо, что не тот, что обращён к натурщику, - Можно, я не буду тебя дорисовывать?
- Да не вопрос. Устала? Умер? При-икольна… куда её денешь? Здесь?
- Типа, здесь, - Агния начала злиться, - Какие варианты?
- А мы, это, мы ей не помешаем? Где мы будем с тобой предаваться: её попросим выйти или сами куда пойдём?
«Замечательный вопрос! Я вляпалась дальше некуда, а его только… волнует… он не собирается от меня уходить, что ли?!»
- Попросим, - сказала Агния, не сильно подумав, - Я не хочу об этом говорить. Ещё есть несколько дней. Пять или шесть.
До неё начал доходить масштаб значимости этого разговора в свете всей жизни. Молодой любовник не только не сбежал, ещё услышав от Линды весть о наличии ещё одного чада, аж четырнадцати лет, но и как бы прикидывает дальнейшее сосуществование. Кроме того, на днях Эдгар, выбранный весь не по правилам, потому что надоело в конце концов, побил рекорд всех предыдущих мужчин, прожив рядом с Агнией дольше каждого из них в отдельности. Исключая, конечно, бывшего мужа.
Вечный студент, детина двадцати четырёх лет, проживал в другом городе. На машине, опрометчиво подаренной отцом, несколько раз в неделю приезжал в Лесошишенск к самой экзотичной женщине. С памятного летнего утра Агния зареклась пудрить мозги относительно своего возраста, если не считать людей случайных. И, хотя решение далось трудно, оно помогло избежать многих проблем. Даже прибавило уверенности в себе. Потому что обмануть мужчину Агнии и по сей день не составило бы труда! Восемнадцать лет навеки поселились в её теле. Как минимум, без всяких натяжек – во внешности. Правда, возникли неприятности, связанные со здоровьем: гораздо чаще теперь Агния испытывала светобоязнь, ту же, что случалась время от времени всю жизнь, но теперь с ней чётко приходилось считаться. И занавешенные днём окна, тускловатые лампочки в светильниках, тёмные очки стали привычны. Это не было болезнью, только генетической предопределённостью.
Её беспокоила собственная привязчивость. Были несколько моментов, когда Эдгар хотел хлопнуть дверью, а она вместо того, чтобы с удовольствием это позволить, сглаживала подступивший конфликт, да так, что мальчик потом благодарил её. С ним-то понятно, а она для чего уцепилась? И ещё Линда. Пожалуй, Агния привыкла к ней и считала необходимым элементом своего бытия. В конце концов странно было бы, если бы она вовсе ничем не платила судьбе за вечную молодость. Потом, Линда не худший вариант близкого человека. Если положить, что у каждого в доме должен жить родственник, то для Агнии младший по возрасту удобней, чем старший, который мог бы диктовать собственные требования и поучать. А тут она сама авторитет.
Была.
Линда, мечущаяся пинг-понговым шариком между двумя домами, маминым и бабушки с «дедушкой», просто не могла не выработать устойчивые полезные навыки поведения. На первых порах Агния умилялась, часто узнавая в ней собственные детские переживания и предвидя, что Линда столкнётся с теми же трудностями в общении. Но девочка росла неприятно бойкой, быстро обзавелась, не в пример маме, подружками во дворе, завоевала популярность среди девочек в школе.
Заканчивая пятый класс, Линда обнаружила, что интересна и мальчикам, то есть не только на предмет надёргать дивных волосинок (так удачно маркированных самой природой, чтобы у приятелей охотника за ними не было подозрении в подлоге добычи), только о своём открытии с мамой делиться не пожелала интуитивно.
Любители дёргать волосы допекали с самого начала школы. Линда приучилась стричься очень коротко, и огорчение мамы и бабушки её не волновало. Она знала, как обращаться с обеими, чтобы получить желаемое, и только новоприобретённый дедушка видел юную манипуляторшу насквозь. Бывать у бабушки из-за этого Линде хотелось как можно меньше, но без неё многие ситуации не имели решения. Только та могла разобраться в школьной бюрократии, сходить и выяснить, что же происходит и что нужно, чтобы внучку, не имевшую, сказать по правде, заметной склонности к науке и сколько-нибудь старания, не исключили. В крайнем случае Белинда, не желая позора, делала уроки сама, а Линда научилась пропускать воззвания и воспитательные беседы сквозь оба уха. Ещё бабушка оказывалась незаменимой, если внучка болела: Агния так и не научилась распознавать приближение даже самых простых недугов, не говоря уже о том, чтобы принять правильные меры. Болеть Линда отправлялась к бабушке.
Мама Линду устраивала более чем совершенно. Эта женщина разрешала всё! Ничего не стоило добыть у неё денег на мелкие и средние радости, договориться о более крупных. Агния не нудила о правильном питании, зато с ней можно плодотворно и не глядя на часы бродить по магазинам в поисках стильной одежды и обуви. С ней - говорить о ерунде и не слышать попрёков в несерьёзности. А если у мамы выдавался правильный поклонник, он баловал и дочку: подарками, развлекательными поездками. Агния не трезвонила, если Линда где-то задерживалась, не лезла в душу учителям, вызнавая поведение и отметки. В общем, случалось девочке хвастаться мамой и быть по всему перечисленному предметом зависти.
Белинда Антеевна приказала себе смириться и нести свою ношу. Просто если не она, то внучке конец придёт совсем скоро. Поэтому терпела и её пренебрежительное отношение, и всё, что творила волшебная идиотка Агния. Дом для внучки был открыт круглосуточно, комната Линды оставалась в её распоряжении безраздельно. Потому как можно сойти с ума, если тебя в любой момент может нежно выслать из квартиры вечно романтичная мамаша.
Лишь брошенную скрипочку Белинда Агнии простить не могла.
________________________________________
«Что же я наделала! Ну почему я повторяю ту же ошибку, что и шесть лет назад?»
Время ещё было; Агнии, в сущности, стоило только набрать номер, самый последний, что появился в телефоне. Да-да, это страшно и неловко, но на кону вся последующая счастливая жизнь. И с моральной точки зрения не так темно. Эгле ведь перечислила, какие у неё есть альтернативы, прежде чем спросить, может ли она жить у Агнии. А они были! Ну что на Агнию нашло? Это снова растерянность: известие о Людвиге заполонило сознание образами смерти, испугало вспышками ненужных воспоминаний. Агния не знала, куда себя девать от дискомфорта и даже не сразу вспомнила, что у Людвига была дочь. И тут её заловили. Надо просто исправить это: позвонить Эгле и сказать… а как сказать? Что сделать, чтобы она не приезжала? Придумать, что болеет, что не хватает денег, что негде жить?
Но способность к вранью от стресса покинула Агнию. И смелость просто прямо обнажить своё отношение – тоже. И сейчас, вместо того, чтобы спасаться, в надежде, что время подлечит и эту закавыку, пригладит и укроет, Агния бросила мольберт - не дать натурщику одеться...
конец главы 10
Белинда, Линда и Агния
глава 11
@темы: книга 3, жизнь волшебная, среди миров